Рецензия на фильм Черная полоса от Евгений Нефёдов

В последние годы в Голливуде как-то незаметно схлынула мода на старые добрые боевики, которые, конечно, по-прежнему время от времени появляются на свет, но явно уступили пальму первенства кинокомиксам. С не меньшей досадой приходится констатировать, что и во Франции поляры, некогда составлявшие гордость западноевропейской кинематографии, всё реже привлекают внимание художников экрана. Неужели радикально снизился спрос со стороны широкой публики? Или, чего доброго, сказывается дефицит интересных сюжетов?.. «Чёрная полоса» позволила в какой-то степени восстановить справедливость, и для почитателей специфического поджанра (к их числу с готовностью отношу и себя) выход картины стал настоящим праздником. Но тем досаднее осознавать, что в национальном кинопрокате ленту встретили очень скромно (1). Да и то обстоятельство, что Эрику Зонка пришлось взять за основу роман израильтянина (!) Дрора Мишани «Пропавшее досье» /2011/, заставляет призадуматься. Ссылки на то, что местные творцы и прежде нередко обращали взоры к зарубежной (по преимуществу к американской) литературе, служат слабым утешением… Точно найденный главный герой здесь наполовину обеспечил успех. Немного странно было читать новость о разрыве с Жераром Депардьё – талантливейшим артистом, профессионалом высочайшего уровня, вовсе не славящимся, к слову сказать, разборчивостью в ролях. Но и Венсан Кассель, уже изображавший суровых блюстителей закона («Багровые реки» /2000/), на редкость убедителен в обличии комиссара полиции. Комиссара полиции со знаменательным именем Франсуа и не менее знаковой (отсылающей к фигуре великого итальянского режиссёра) фамилией Висконти. Достаточно беглого взгляда, чтобы понять, что у него – масса личных проблем, начиная с пристрастия к алкоголю, которое не удаётся скрыть от проницательных сослуживцев, не говоря уже про опрашиваемых свидетелей. И, право, совершенно не удивляешься, узнав о крайне сложных отношениях мужчины с повзрослевшим сыном, не желающим слушать отца – упорно увязающим в криминале. «Традиционные» персонажи в исполнении Жана-Поля Бельмондо и Алена Делона тоже, помнится, не отличались жизнелюбием, но Франсуа как-то совсем потерял форму… Впрочем, опасения рассеиваются по мере того, как мы наблюдаем месье Висконти в деле. Понятно, что зрителя держит в изрядном напряжении история как таковая, посвящённая загадочному исчезновению подростка. Однако наибольшее впечатление работа Эрика (кстати, не могу мимоходом не выразить сожаления, что ему удаётся осуществлять постановки сравнительно редко) производит, разумеется, не исключительно благодаря мощной интриге. Авторам, судя по всему, не потребовалось много усилий, чтобы адаптировать фабулу к родным реалиям. Любопытно, что в качестве первой версии исчезновения школьника детектив рассматривает (заметим, не без веских к тому оснований) тайный отъезд парня на Большой Ближний Восток – куда-нибудь в Сирию или в Ливию. Закрадывается подозрение, что ещё чуть-чуть – и будет вскрыта сеть вербовщиков, рыскающих в стенах учебного заведения, промывая неокрепшие мозги юным максималистам. То, что ещё вчера виделось фантастическим, представляется весьма вероятным… Тем более рутинной воспринимается проверка гипотез относительно связей с уличными шайками (в том числе – организованными по этническому принципу) и деяний безвестного маньяка, орудующего в расположенном в окрестностях леске. Всё – в полном соответствии с веяниями эпохи! Обстановка кардинально меняется в тот момент, когда в ход расследования самым беспардонным образом вмешивается Янн Белель – сосед родителей пропавшего мальчика. Будучи не только учителем литературы, но и писателем с непомерно раздувшимися (совершенно не соответствующими достигнутым результатам) амбициями, он ни секунду не колеблется, прибегая к циничной провокации. Между прочим, появление мастера изящной словесности, одержимого стремлением найти материал для вдохновения (хочется, ох как хочется опубликовать первую книгу!), прибегая к череде изощрённых, донельзя циничных провокаций, сообщает действию дополнительный, вполне постмодернистский по духу подтекст. Складывается неординарная ситуация, когда художник делает заявку не просто на отражение и осмысление фактов – на участие в формировании действительности. Парадокс заключается в том, что усилия новоявленного манипулятора приносят неожиданные плоды. Подтверждается старая как мир истина, что жизнь несравненно богаче нашего воображения – что засевшие в голове стереотипы на поверку не имеют точек соприкосновения с привычной реальностью. Всё обстоит, как водится, куда банальнее и… сложнее. Под занавес Зонка ошарашивает нас (вслед за Мишани) сразу двумя мощными фабульными поворотами, заставляющими полностью пересмотреть прямо-таки напрашивающиеся выводы. Исламский экстремизм, засилье мигрантов, отсутствие толерантности в среднестатистических семьях и прочие новомодные проблемы оборачиваются химерами. Люди существуют по прежним законам и подвержены всё тем же (хочется сказать, библейским) порокам – но в ситуации, когда традиционные добродетели осмеяны, растоптаны, развенчаны. Кинематографисты с пугающей точностью ставят диагноз безнадёжно больному обществу. Мировоззренческий тупик западного глобализма заключается в том, что индивиды стараниями не в меру ретивых идеологов утратили некогда незыблемые нравственные ориентиры. Речь идёт, фигурально выражаясь, даже не о пропаже досье, как в литературном первоисточнике. Наступила воистину «чёрная полоса», когда тяжело найти своё место и тем, кто искренне рад служить добру, стоически снося невзгоды и изо дня в день делая грязную работу. Франсуа соглашается не выдавать постыдные тайны и оказать содействие в дальнейшем, но оттого никому (включая самого Висконти) легче, разумеется, не становится. __________ 1 – 294 тысячи проданных билетов – это очень мало, пусть отчасти результат и допустимо списать на не слишком грамотную стратегию компании-дистрибьютора.