Рецензия на фильм Между рядами от Евгений Нефёдов

Многое из того, о чём Клеменс Мейер писал в рассказах, включённых в сборник под заголовком «Ночь, огни» (опубликован в 2008-м), носило ярко выраженный автобиографический характер. Не думаю, что можно с абсолютной уверенностью настаивать на том, что Кристиан является Альтер-эго автора, но параллели – всё-таки напрашиваются. Будущий мастер изящной словесности тоже по молодости лет ступил на кривую стезю, страдал от алкогольной и даже наркотической зависимости, совершал мелкие преступления и, как результат, отбыл наказание в тюрьме в коммуне Цайтхайн. Позже – перепробовал массу профессий: от строителя до оператора автоматического вилочного погрузчика на оптовом рынке. Не исключено, что были вполне конкретные прототипы у Марион и Бруно, но это, пожалуй, не имеет принципиального значения. Важнее – что писателю вместе с Томасом Штубером (1) удалось, оттолкнувшись от судеб ничем не примечательных обывателей, поведать о некоторых веяниях общественного развития, которые всё отчётливее ощущаются не только интеллектуалами. Здесь сложно обойтись без обращения к традициям, в первую очередь – к традициям именно германоязычного киноискусства. Так, Райнер Вернер Фасбиндер ещё на заре недолгой, но насыщенной кинематографической карьеры задался глубокомысленным вопросом «Почему рехнулся господин Р.?» (менее язвительный вариант перевода названия драмы, снятой на пару с Михаэлем Фенглером в 1970-м году, – «Почему герр Р. подвержен амоку?»). Собственно, получить удовлетворительный ответ позволяло внимательное наблюдение за бытованием типичного бюргера, добропорядочного и не бедствующего финансово семьянина, однажды без видимых причин умертвившего жену и сына. Позднее к похожей ситуации обратился (в «Седьмом континенте» /1989/) австриец Михаэль Ханеке, хотя он, в отличие от единомышленника из ФРГ, намеренно воздержался от оценок и гипотез, изложив историю супругов Георга и Анны Шоберов, решивших изничтожить всё, чем владеют, и наложить на себя руки, в максимально объективистской манере. Вот и в ленте «Между рядами» акт суицида пожилого работника супермаркета, повергнувший коллег самоубийцы в недоумение и шок, оказывается кульминацией, хотя внешне и кажется, что ничего не поменялось – что всё продолжает идти своим чередом. Но есть и новизна в подходе, требующая пристального анализа. Режиссёр старательно выдерживает замедленный ритм повествования, отвечающий характеру тех не шибко обременительных обязанностей, какие исполняют грузчики. «А теперь пятнадцатиминутный перерыв», – иронически бросает Бруно новенькому, только и успевшему переложить пару ящиков, и отправляется доигрывать партию в шахматы. Ничего интересного: расставить товары, поддерживать порядок и чистоту, изредка – достать с верхних полок упаковки со спиртными напитками или консервами. Наибольшую сложность для Крисси представляет овладение секретами управления погрузчиком (что требует сосредоточенности и точно рассчитанных движений), но парень, выслушав курс по технике безопасности и накопив практический опыт, получает соответствующий допуск. А так – ленивые, необязательные разговоры во время перекуров, которые хотя и не приветствуются, но на которые патрон, будучи заядлым любителем сигарет, смотрит сквозь пальцы. Периодически – выбрасывание на помойку продуктов с истёкшим сроком годности, что позволяет втихомолку (опять-таки вопреки запретам) на дармовщинку полакомиться. Да изредка, по праздникам, – импровизированные посиделки, мало чем напоминающие корпоративные вечеринки. Вот и все развлечения. Казалось бы, режиссёр не упускает шанса привнести в сюжет сантименты. Однако новичок, выведав, что Марион состоит в браке, не стремится ухаживать за красивой и доброй женщиной – и даже не отваживается на сколь-нибудь серьёзный поступок, узнав, что муж частенько её побивает. Полноценного служебного романа не получается, и мы понимаем, что недопроявленные (точнее, едва намеченные) мелодраматические мотивы выступили, так сказать, ложной приманкой для публики. Но о чём же тогда нам хотят поведать? Неужели о повседневной рутине предприятия розничной торговли? Конечно, нет. Переломным моментом становится задушевная – как водится, под возлияние алкоголя – беседа с Бруно, делящимся воспоминаниями о том, как изменилась жизнь с крушением Берлинской стены. Теперь уже всем (а не только зрителям-немцам, знакомым с внутренними реалиями) становится понятно, что действие разворачивается не в Германии «вообще», а где-то на территории бывшей ГДР, которую успели застать и Мейер, появившийся на свет в 1977-м в городе Галле, и Штубер, родившийся (в 1981-м) в Лейпциге. Это в самом деле многое объясняет. Старшим коллегам Кристиана, говоря по совести, повезло больше, чем иным экс-согражданам: после поглощения ФРГ социалистических земель товарищей-дальнобойщиков, допустим, не списали в запас без сохранения выслуги лет, как офицеров вооружённых сил. Да, юридическое лицо, специализировавшееся на международных перевозках, разорилось, зато удалось сохранить коллектив, дружно перешедший в супермаркет. Честно отрабатывающие свой хлеб, они стараются и в новой, капиталистической атмосфере поддерживать отношения, строящиеся на взаимном доверии и на солидарности, – и по мере сил передавать ценный опыт представителям поколения, чья юность пришлась на смутный период ломки устоявшегося уклада. Но на душе-то всё равно кошки скребут! Тем, кто привык к дороге, к открытым пространствам, тяжело перестроиться на упорядоченное, размеренное, тесное существование «между рядами» – на существование в достатке, но без великой цели, подразумевающей, что свободное развитие каждого является условием свободного развития всех. То есть истинная, глубинная причина не имеет ничего общего с так называемой Ostalgie (термин составлен из слов «Osten» и «Nostalgie» и буквально означает ‘ностальгия по востоку’). Бруно – из тех, кто не справился с навалившимся бременем проблем, подмявшим герра Р. и чету Шобер: он долго крепился, обманывал других и себя – и в итоге выбрал надёжный способ покончить с нестерпимым одиночеством, с чувством тотальной отчуждённости. Такой исход, конечно, предпочтут не многие, но легче от этого не становится… Не становится никому, даже Крисси, которому начальник сообщает под занавес об успешно пройденном испытательном сроке и о назначении на ответственную (ответственную?) должность. __________ 1 – Между прочим, обратившимся к прозе Клеменса в третий раз (после короткометражки «Собакам и лошадям» /2012/ и «Герберта» /2015/).