Рецензия на фильм Дикая груша от Сергей Кудрявцев

Турецкий режиссёр Нури Бильге Джейлан, будучи истинным кинематографистом, к тому же большим поклонником творчества Андрея Тарковского, снимает фильмы о том, как время идёт - и проходит. Но вот в новой ленте «Дикая груша», снятой после четырёхлетнего перерыва (пожалуй, в «Зимней спячке», пусть и награждённой Золотой пальмовой ветвью на Каннском фестивале, он уже осознал исчерпанность своей метафорически-изобразительной манеры), Джейлан пытается найти какие-то новые способы экранного повествования. Нельзя сказать, что картина становится более сюжетной и погружённой в реальную действительность - некая отвлечённость житейской притчи всё равно присутствует. Безусловно то, что она оказывается насыщенной пространными разговорами - о творчестве (ведь главный герой Синан - начинающий писатель, который только что окончил педагогический колледж, но не рвётся быть учителем, как отец), вере, смысле жизни, способности преодолевать все невзгоды на своём пути. В финальных титрах можно обнаружить список авторов - турецких, русских, арабских, немецких - кого цитируют персонажи, ведя долгие беседы, подчас на пятнадцать и даже на девятнадцать минут! Правда, слушать это по большей части интересно, поскольку разговоры сняты вовсе не занудно. Фильм Нури Бильге Джейлана опять длится свыше трёх часов, но как-то он не требует особых усилий и вообще не кажется монотонным, что наличествовало всё же в предшествующей ленте. Необходимая созерцательность и медитативность истории проявляется тогда, когда это действительно становится важным для понимания, а главное - прочувствования того, что переживают герои. И использование одного и того же фрагмента из до-минорной пассакалии Иоганна Себастьяна Баха в оркестровой обработке Леопольда Стоковского не является назойливым - напротив, создаёт точное ощущение своего рода «музыки души», которая прорывается наружу в отдельные моменты повествования о сыне в широком смысле этого слова, то есть не только отпрыске конкретного человека, с кем у него явно непростые отношения, но и представителе отчизны, с коей тоже довольно сложно примириться молодому и подающему надежды парню из провинции. Наверно, эта картина Джейлана выглядит куда социальнее прежних, хотя постановщик особо не акцентирует наше внимание на деталях и нюансах общественного бытования в современной Турции, но местным зрителям, по всей видимости, легче уловить вроде бы незначительные проговорки автора о прошлом и настоящем своей страны. Знаменательно, что на нынешнем Каннском киносмотре «Дикая груша», являясь копродукцией семи стран, включая Францию, вообще была проигнорирована. Вероятно, от режиссёра ждали вновь чего-то неясного и туманного, в том числе в изобразительном ряде (надо сказать, что он не обошёлся без фирменных зимних пейзажей и непременного тумана в кадре). А Нури Бильге Джейлан по-своему исповедался в этом фильме о судьбе талантливого человека, который хотел бы вырваться куда-то за пределы предназначенного существования, но всё равно не может оборвать корни, связывающие его с семьёй, родной землёй и со страной в целом. Синан однажды произносит в разговоре такую фразу: «Время - это беззвучная пила». Интересно, что действие в «Дикой груше» порою движется рывками, с намеренными пропусками каких-то моментов из жизни главного героя. Впрочем, это свойственно человеческой памяти - оставлять воспоминания лишь о ключевых точках на своём пути. И время, подвергая нас непоправимым изменениям, отбрасывает всё наносное и несущественное. Судя по финалу ленты 59-летнего Джейлана, время точно лечит.