Это дебютный фильм режиссера Павла Сидорова.Павел Сидоров является режиссером клипа группы Ленинград на песню «Не Париж». Продюсеры фильма Владислав Северцев и Дмитрий Литвинов решили взять Сидорова на место режиссера, когда узнали, что тот показывает этот клип в качестве примера хорошей современной режиссерской работы своим студентам во ВГИКе.Сценарист фильма Евгений Колядинцев ранее писал сценарии к таким фильмам ужасов как «Диггеры» (2016) и «Дизлайк» (2016).У актрисы Оксаны Акиньшиной раньше уже был опыт съемок в фильме ужасов. Это была картина «Москва Zero» (2006) режиссера Марии Лидон.Сценарий Евгения Колядинцева был отобран после первого сценарного конкурса Владислава Северцева. Продюсер отмечает, что заявка Колядинцева была наиболее внятно сформулирована и ему понравилась сама история: «Это была не чистая копия западных мистических фильмов или хорроров, не копия "Невесты" и прочих псевдофольклорных историй, чего было много в предложенных заявках. Это была совершенно концептуальная, свежая и по-настоящему современнаяработа. Тем более в нашем обществе сейчас очень развит интерес к различной эзотерике, это как «новая религия».Вопрос с режиссером также стоял остро, поскольку жанр хоррора в российским кино только набирает обороты и профессионалов в жанре еще немного. «К работе с Павлом Сидоровым меня подтолкнул Владимир Иванович Хотиненко, который обратил мое внимание на то, как снят клип «Ленинграда» «Не Париж», и я понял, что это нужный мне человек, – рассказывает Северцев. – Я считаю, что Павел провел грандиозную работу для дебютанта – и морально, и физически и с точки зрения режиссуры. Думаю, его ждет большое будущее в кино, и я планирую продолжать с ним работать дальше». «Павел – талантливый креативный парень. Достаточно посмотреть клип «Не Париж» группы «Ленинград» – это действительно мини-кино. Он хорошо снимает экшн, а в хоррореэкшн – важная составляющая, – отмечает Литвинов. – Он изобретательный кинематографист, видит картину и умеет работать с актерами. Картина с форматом росписи 1500 кинотеатров – по сути, дебют режиссера с дебютанткой в главной роли, при этом это зрительское кино, которое нестыдно выпуститьв таком количестве кинотеатров. Показчики - профессиональные люди, они видят и понимают финальный продукт».Павел Сидоров давно хотел поработать с Владиславом Северцевым, так как считает, что продюсер хорошо разбирается в жанре, увлечен хоррорами иумеет оценивать историю: «Это было сотрудничество на 150%! Особенно ценно то, что задачей продюсеров было снять действительно хорошее кино, сделать в рамках жанра что-то новое, интересное, нестыдное, что-то, чем мы могли бы гордиться. На съемках у меня была, по сути, неограниченная творческая свобода. Это особенно важно, так как и на этапе сценария, и на съемках и на постпродакшнемы занимались постоянным улучшайзингом со всех сторон, и мне не нужно было проходить бредовое количество согласований. Помимо своих прямых обязанностей, Влад предложил множество идей, мы много обсуждали с ним происходящее в жанре. Он 24/7 был включен в процесс: отсидел с нами все съемки, все время написания и корректировки сценария, практически весь пост. Это показывает уровень профессионализма и заинтересованности. Так делают далеко не все продюсеры».По признанию режиссера, во время съемок возникало большое количество творческих сложностей: «Какие-то вещи, которые были написаны в сценарии, не были до конца проработаны, поэтому пришлось их решать в процессе съемок. Было много вопросов, как сделать сцены интереснее и лучше, самое главное, как сделать так, чтобы история сложилась в единое целое. Отечественный кинематограф обычно ругают за плохой продашкн, плохой сценарий, плохую актерскую игру и чаще всего за разваливающуюся историю. Так как нам очень хотелось, чтобы зрители получили удовольствие от кино, пришлось очень сильно поднапрячься, чтобы соответствовать уровню ожиданий». «Точно так же, как и Влад, Дима понимает весь процесс и какие-то ключевые вещи, направление, в котором нужно двигаться. Мы с Владом провели вместе больше времени в творческом поиске, но они были на связи друг с другом и обсуждали между собой все решения. Это два человека, которые хотели, чтобы получилось классно, не вставляли мне палки в творческие колеса, если понимали, что я сам хочу сделать лучше. Для меня было важно, чтобы я сам мог принимать творческие решения вот здесь и сейчас, опираясь на свои внутренние ощущения и понимание истории. Собственный самоконтроль работает намного эффективнее, чем постоянный контроль из вне», – продолжает Сидоров.По словам Северцева, создатели пытались больше фокусироваться на саспенсе, нежели на наборе клишированных джампскейров и бу-моментов, которыми сейчас многие злоупотребляют: «Мы стремились создать напряжение за счет атмосферы, декорации, развития сюжета, а не за счет того, что постоянно кто-то выскакивает из-за угла. В бу-моментах важно правильно подвести человека – нужно отпустить напряжение, дать определенное количество тишины, и только после этого как следует напугать. В числе прочего у многих есть фобия больниц и врачей. Наши герои приходят в институт сомнологии за помощью, чтобы решить свои проблемы, а в результате получают совершенно обратный эффект. Мне кажется, это интересный поворот событий». «Есть два варианта страшного: то, что выпрыгивает из-за угла, чего у нас в принципе достаточно, и есть такое же страшное, которое оправдано с точки зрения сюжета. Практически все страшные моменты в фильме связаны с внутренними переживаниями героев и их страхами, – рассказывает режиссер. – Это как ожидание чего-то страшного, которое вот-вот должно случиться, или, наоборот, уже случилось, и герой ждет повторения. Это касается героини до начала сонной терапии и всех героев во время терапии. Для каждого из них материализуется та или иная личная проблема. В "Солярисе" Андрея Тарковского был океан, который жил своей отдельной жизнью, а здесь страхи героев в какой-то момент обретают жизнь».Создатели стремились совместить несколько жанров внутри фильма ужасов, и поэтому добавили в картину больше экшна. «Так появилась история с машиной, которая ездит сама по себе, мы больше развили кульминационную сцену с Виталием и Лилей. Есть какие-то вещи, которые пугают ожиданием, когда, к примеру, героиня изучает информацию о своем брате и он приходит к ней мертвый, а есть вещи, грозящие опасностью, когда героя не что-то пугает и сводит с ума, а он находится в непосредственной опасности. Этому стоило уделить больше времени. Выходит множество зарубежных фильмов, где подобное находится в ряду нормального и не требует обсуждения, – обращает внимание Сидоров. –Мы искренне хотели сделать интересное зрителю, честное кино, а так как аудитория искушена большим количеством контента, мы должны были создать хорошее кино, правдивую насколько это возможно в жанре историю, чтобы герои были живыми, выпуклыми, не картонными, актеры не раздражали всех отвратительной игрой, а все-таки показали хороший уровень. С другой стороны, были необходимы определенные жанровые элементы, ради которых люди приходят в кино: должно быть страшно, таинственно, должна быть интересная интрига, раскручивающаяся и не сливающаяся в конце, и при этом должен быть достаточно неплохой экшн, который бы бодрил человека на протяжении всего фильма».Особый вклад в становлении атмосферы "Рассвета" вносит впечатляющая работа оператора. За визуальную сторону фильма отвечал оператор "Невесты" и "Салюта-7" Иван Бурлаков. «С Ваней Бурлаковым до "Рассвета" мы снимали "Невесту", поэтому я его давно хорошо знал в профессиональном плане. В это же время он должен был снимать крупный проект, но, к счастью для нас всех, его перенесли. С моей точки зрения он проделал грандиозную работу в фильме, – рассказывает Северцев. – Мы все вместе обсуждали, как должны выглядеть те или иные сцены, потому что хотели, чтобы у разных сцен были разные ощущения: кадры в НИИ и кадры флэшбеков, к примеру, немного по-разному решены с точки зрения цвета». О Бурлакове Сидоров говорит, что это очень толковый, тонко чувствующий, понимавшийего с полуслова оператор и Человек с большой буквы:«Он принял большое участие не только в постановке кадра, но и вообще в разработке концепций фильма вплоть до идей о том, какую выбрать цветовую гамму для героев. Это человек, который полностью погрузился в процесс, а не только выполнил свою операторскую функцию. Все, что связано с фактурами, костюмами, героями, с местами, визуальным решением – все было придумано вместе с Иваном. Нужно отдать ему должное, очень большое количество времени он посвятил монтажу вместе с одним из наших режиссеров монтажа. После окончания съемок мне пришлось решать много вопросов, связанных с графикой, текстом для закадрового голоса, дотягиванием хвостов по мифологии самого фильма – он в это время начал монтаж картины. Так как это был мой дебют, мне было достаточно сложно, во многих вещах я вообще не понимал половину съемочного процесса и что происходит, Иван в хорошем смысле не давал мне расслабиться, и я многому научился у него».В фильме наряду с героями полноценным персонажем становится место действия. Жуткие интерьеры как будто застрявшего в 80-х НИИ сомнологии, его клаустрофобныйархив, коридоры больницы вызывают ледяной ужас. Это места с ощутимой фактурой, при виде которых зрителей пробирает дрожь. Все эти локации не были построены в павильоне, а существуют на самом деле – поиск подходящих по атмосфере мест занял три месяца. Основным местом действия стал Московский институт биоорганической химии РАН, здание которого было построено в начале 1980-х и дало необходимый для сюжета антураж. Съемки также проходили в индустриальном пейзаже заброшенного пионерлагеря в Подмосковье и в функционирующей Первой городской больнице в Москве.Создатели хотели сделать НИИ сомнологии не оторванным от контекста истории страны, поэтому решили, что это будет советское здание, достаточно необычное для рядового европейского обывателя и очень близкое и понятное нашему зрителю. «Изначально в сценарии НИИ сомнологии должен было быть хайтековым и ультрасовременным, но потом мы решили, что это будет не настолько интересно и лучше показать постсоветский институт, который теоретически мог заниматься исследованиями в 70-80-х. Была мысль построить декорации, но мы поняли, что это будет дорого и сложно, потому что нам были нужны разноплановые локации. В результате мы удачно наткнулись на институт биоорганической химии Академии наук, где и происходит действие фильма, – рассказывает Северцев. –Нам настолько повезло, что даже не пришлось воспроизводить атмосферу 80-х в НИИ. Этот институт построили в начале 80-х финны – и с тех пор там ничего не изменилось: стоят те же телевизоры с кинескопами, мебель и даже сантехника. Это все аутентичное, настоящий антиквариат советских времен. Время там как будто остановилось». «Мы хотели добиться связи с аудиторией, а с другой стороны, это очень классное жуткое место. Здание производит большое впечатление: оно полупустое, по коридорам ходит по 2-3 человека. Место подходило по фактуре и незатертости в плане использования в кино. Я знаю, что сейчас там будет сниматься другой фильм ужасов, и рад, что мы были первыми», – говорит Сидоров.Роль архива, куда сбегают герои Александры Дроздовой и Александра Молочникова, сыграло бомбоубежище института, куда съемочную группу долго не хотели пускать. По словам режиссера, они стали первыми, кто спускался туда за последние 10-20 лет: «На протяжении всех съемочных дней там стояла вонь от разбитых ртутных градусников и каких-то порошков, веществ и плесени. Мы снимали там 2-3 дня в респираторах. До сих пор, когда я вижу отснятые там сцены, я чувствую этот адский запах. Больше всего досталось художникам: им пришлось выгребать воду, которая там была по колено, ставить стеллажи и пр. В этом же институте есть прекрасная комната, которую мы назвали «комнатой СИЯНИЯ», где собираются все герои, работает телевизор, и они пытаются до кого-нибудь дозвониться. Там огромные пространства и множество таинственных мест, интересных коридоров. Даже спуск в трубу мы сняли в НИИ – по какой-то причине в библиотеке института расположен канализационный люк».Процесс отбора актеров на главные роли был трудоемким. «Мы очень долго искали актрису на главную роль. Это всегда проблематично, если ты не знаешь, кто тебе нужен и пытаешься посмотреть всех. Пока наш кастинг-директор в Питере не предложил нам Сашу Дроздову, – рассказывает Сидоров. – Нам она очень понравилась, потому что у нее интересные данные и фактура самого ее типажа. С одной стороны, она не очень приметная девушка, с другой стороны, у нее очень необычное, завораживающе красивое лицо – и есть в ней какая-то глубина. Несмотря на жанровость картины, в фильме есть вещи, о которых мы бы хотели говорить серьезно – о смерти близких, горе и необходимости отпустить умерших, чтобы жить дальше. Это сложные вещи для воплощения. Мы хотели найти героя, которому зрители могли бы искренне сопереживать».Создатели стремились, чтобы второстепенные герои также были объемны и убедительны. У каждого из героев было определенное прописанное прошлое, чтобы актерам было легче понять персонажей. «Мне глобально хотелось, чтобы на эксперименте по сонной терапии собрались персонажи, на которых можно было смотреть и понимать, что это реальные живые люди со своими характерами, а не картонные персонажи-схемы, – говорит режиссер. –Как только я прочитал сценарий, я понял, что хотел бы, чтобы в картине были непременно задействованы Олег Васильков, играющий Виталия, и Валерий Кухарешин, который снялся в образе профессора. Валерий Кухарешин – один из ведущих актеров в Молодежном театре в Питере, я всегда знал, что буду его снимать. Олег Васильков для меня – просто русский Брюс Уиллис. У него очень крутая харизма, энергия из него прет, у него такая фактура лица и голоса, что, на мой взгляд, это подарок для любого режиссера. Каждый из актеров должен был быть максимально органичен с образом персонажа. Профессор Лаберин мне представлялся умным зрелым, интеллигентным человеком с хорошими манерами, поставленной речью, с юмором, кого никто бы не подумал обвинять в нечистых мотивах. А Виталий – это знающий себе цену военный, не привыкший разговаривать о своих внутренних проблемах. Большое счастье, что мне дали с ними поработать.Александр Молочников воплотил образ Кирилла в легком, шутливом ключе. Его Кирилл несерьезно ко всему относится, это смешной, забавный персонаж, не лишенный при этом глубины и внутренней проблемы, которую он активно закрывает броней из юмора. Анна Слю играет красивую, состоявшуюся в жизни женщину, у которой есть серьезные проблемы в личной жизни, тяжело ею переживаемые. При всей эффектности образа она несчастная женщина, поэтому готова завестись с полоборота. Нам хотелось показать не просто плоский образ стервы, которая раньше всех начинает истерить, мы стремились передать еенапряжение и в то же время достоинство, чтобы мы понимали, что ее начинает крючить не потому что у нее такая функция по сценарию, а потому что она живой человек. Роль матери исполнила Оксана Акиньшина – это образ с нервом. Она воплотила женщину, которая всеми силами пытается спасти своих детей. Это ее первый опыт вфильмах ужасов, при этом она отлично справилась с ролью».Фильм не злоупотребляет компьютерной графикой, а все монстры воплощены с помощью пластического грима. Режиссер объясняет такое решение тем, что зрители избалованы множеством зарубежных фильмов с высочайшим уровнем компьютерной графики, к которому создателям было сложно приблизиться, поэтому они хотели сделать все «ламповым» способом, чтобы придать истории оригинальность. «В фильме нет ни одного полностью нарисованного кадра. Максимум, что мы делали – это дорисовывали что-то наполовину, делали вставки изображений, немного дорабатывали отснятое. Мне хотелось воплотить всех появляющихся демонов с помощью пластического грима. В фильме есть несколько запоминающихся, страшных персонажей, фактурных и крутых по продакшну. Мы бы точно не смогли превзойти уровень CG в лучших фильмах жанра, при этом мне хотелось, чтобы в фильме все это выглядело достойно. Все, что касается появления страшных персонажей, демонов и призраков, очень сложно полностью нарисовать так, чтобы это было сделано на достойном уровне. Лучше, чем пластический грим, ничего бы это не сделало, потому что лучше снимать в аналоговом варианте здесь и сейчас, – говорит Сидоров. «Пластический грим нам делали очень талантливые молодые московские ребята, нам очень понравилось с ними работать – они сделали все быстро и качественно. Мне даже пришлось показать фотографии со съемочной площадки фильма одному из зрителей картины, потому что он не верил, что наш монстр не нарисован полностью в компьютерной графике», – рассказывает Северцев.Не последнюю роль в фильме играет музыка. По словам Северцева, с музыкой в фильме все сложилось очень удачно, так как в саундтреке использована качественная жанровая музыка: «Это уже второй метр, на котором мы работаем совместно с датской компанией Apollomusic и иностранными композиторами. В "Невесте" основными композиторами были датчане, в этот раз англичанин Гарри Джадд. Мы долго обсуждали, в какую сторону нам идти, я отсылал ему референсы, которые мне нравились по музыке. Гарри написал всю оригинальную музыку, которая есть в фильме, также частично использована музыка из библиотеки Apollomusic – в том числе для жанра хорроров». А на титрах фильма играет трек популярного российского витчхаус–дуэта IC3PEAK «Сказка», ставший уместным и бодрым завершением картины. 
Отзывы