Рецензия на фильм Яга. Кошмар темного леса от Kickingrussian

В своем новом проекте "Яга. Кошмар тёмного леса" режиссер и сценарист Святослав Подгаевский ("Русалка. Озеро мертвых", "Невеста") ожидаемо вышел производственный и смысловой уровень голливудской студии Blumhouse, которая уже стала в настоящее нарицательным именем по части производства хорроров и триллеров. За Подгаевским - очевидный козырь в виде заигрывания со славянской мифологией, спроецированной на смоделированные российские реалии во вполне вменяемом концепте ленты. И если в предыдущей "Русалке" доминировала тема спасительной любви, то в новейшей "Яге" постановщик решается практически на социальное высказывание, пристально следя за жанровой модой и активно разбавляя свой новый фильм множеством цитат и аллюзий. Сам того не желая, Подгаевский вместе со своими работами становится мэйнстримом отечественных фильмов ужасов и показывает в "Яге" свою авторскую зрелость. Хорошо считывается то, что режиссер не стремится представить российскую действительность как нечто особенное и уникальное. Локации нового фильма, стыкующиеся между стерильным районом опрятных и безликих новостроек и диким лесом, где происходят все основные очень странные дела, подобны испытательному полигону, на котором автор стремится не столько запугать зрителя, сколько запутать и поставить перед ним множество очень острых вопросов по тематике, выходящей за рамки такого эксплуатационного жанра как хоррор. Трансформации, которые претерпевает образ Бабы-Яги и ее избушки на курьих ножках, показывают, что зло в нынешнем мире уже не столь безобразно и по-сказочному прямолинейно. Зло не прочь поиграть с человеческими характерами ленты Подгаевского в нуар, максимально запутать зрителей и подарить персонажам массу нерешенных проблем, вырождающихся местами во вполне удобоваримую психопатию на экране. Само собой, режиссер тщательно прорабатывает все новинки жанра, так в "Яге" появляются отголоски "Суспирии" в варианте Луки Гуаданьино и "Оно" Андреса Мускетти. Несколько почти бессознательных прямых отсылок к "Сиянию" Стэнли Кубрика показывают, что такой способ творчества, где прекрасно известные хрестоматийные сцены получают свое место, больше всего напоминает заново собранный пазл и никак не претендует на слепое копирование. Поэтому "Яга. Кошмар тёмного леса" в прямом смысле настоящий прогрессив и еще одна пощечина предвзятости тем, кто продолжается сомневаться в талантах Подгаевского, уже давно вызывающего интерес к своим проектам за пределами России. Поскольку во вступлении к "Яга. Кошмар тёмного леса" Подгаевский делает единственный псевдофольклорный рывок, то он тут же передает вместе с авторами экранной истории, сценаристами Натальей Дубовой и Иваном Капитоновым, общий камертонный настрой на будущие события фильма и настраивает на неистребимость зла и в XXI веке. Появляющийся далее в экспозиции подросток Егор (Олег Чугунов) встречается в темное время суток со своей покойной матерью (Евгения Евстигнеева), которая погибла несколько лет назад, когда герой Чугунова был еще ребенком. Такой, не очень понятный для себя знак, Егор, начитавшийся на ночь разных страшилок, видит во сне. Интересно, что связывает миры при этом фигурка лебедя, который сложен из бумаги и связывает мальчика с его счастливым и безоблачным прошлым. Появляющаяся в кадре мачеха Юлия (Марьяна Спивак) не показывает большой любви к пасынку, для нее он - всего лишь сын ее мужа, которого она должна попытаться полюбить и попытаться понять. Как постановщик, Подгаевский при помощи актеров, сыгравших главные роли в "Нелюбви" Андрея Звягинцева, старается воспроизвести обратную драме ситуацию, где вечно усталый и занятый отец (Алексей Розин) старается найти общий язык с сыном и учит его определенным вещам, проговаривая знаковые для фильма фразы. Насколько тяжело Егору характер Розина понимает с большим трудом, но с новой женой он, по всей видимости, не чувствует себя счастливым в роли добытчика, способного обеспечить семью материально, однако находящегося на расстоянии светового года от собственного сына в новой, просторной и светлой, квартире. Поскольку действие проекта разворачивается ранней осенью, то герой Чугунова отправляется в школу, расположенную в той же локации, его путь лежит среди абсолютно одинаковых домов в поселке, где с непривычки без знания адреса можно и заблудиться, настолько все здесь одинаково и стереотипно. На улице Егор встречает такую же юную, как и он, Дашу (Глаша Голубева), с которой он очень хочет познакомиться и подружиться. Появляющаяся почти из ниоткуда троица местных хулиганов во главе с Антоном (Артём Жигулин) начинает приставать к Даше, но получает неожиданный отпор. К удивлению Егора, в их квартире, у его младшей сестры Вари появляется няня по имени Татьяна (Светлана Устинова). Под камерами наблюдения, расставленных персонажем Розина по всей квартире, нанятая домработница начинает вносить дополнительную смуту в семью, и без того переживающую не самые простые времена, манипулируя вниманием наблюдающих и сбивая их с толку. В один, нельзя сказать что прекрасный, момент, няня вместе с Варей исчезает в неизвестном направлении, точно так же ребенок покидает память родителей. Для поворотов сюжета Подгаевский в "Яга. Кошмар тёмного леса" активно использует мистику ситуаций, поэтому запустившая свои длинные когти в семью Егора Татьяна исчезает вместе с младенцем как раз именно в момент очередного отключения электричества в поселке. Такое переключение позволяет вести отсчет исчезновений и делает пространные намеки на развитие второй части фильма, в которой тема страшного леса получает развитие в качестве особого сверхъестественного пространства. Установка на то, что если помнят - значит живой в ленте начинает работать наиболее отчетливо, когда Егор, Даша и Антон находят скрытый за деревьями старый дом. Очевидно, что обитающий в нем мрачный бородатый мужчина (Игорь Хрипунов), также потерявший дочь, претендует на роль последнего одинокого рейнджера, который охотится по всему лесу неизвестно за кем. Красные нити, натянутые между деревьями, постановщик использует, чтобы еще раз подчеркнуть некую новую гиперреальность, которая в большей степени симулирует действительность, чем является ей на самом деле. Прекрасная операторская работа Антона Зенковича заставляет запускаться массу скримеров, не всегда достигающих цели, но при оригинальном монтаже и неестественно выставленных кислотных цветах от художника-постановщика Владислава Огая, производящих тот самый странный эффект присутствия. Нельзя сказать, что перевертыш с Мэри Поппинс, которая выдает себя совсем не за ту и пытается еще вдобавок получить власть и соблазнить папашу Егора дает большой элемент новизны, но заставляет отца схватиться за дрель и изобразить характерное кубриковское безумие, становясь в некоторых сценах уменьшенной копией Джека Торранса. Подгаевский использует социальную аномалию похищений без участия государства, без полицейских сирен, взрослые жители чистеньких домов согласны на то, чтобы стать людьми без истории, а культивируемая отчужденность, которая проявляется в отношении детских персонажей еще раз в переосмысленном варианте выводит на темы "Нелюбви" Звягинцева. Так ли нужен материальный достаток, когда твою квартиру атакуют демоны и забирают самое дорогое - вопрос риторический. Намек на общую опутанность мира взрослых, скованных обязательствами, кредитами и ипотеками, их неспособность к быстрым и активным действиям у Подгаевского визуализируется именно в лесу, где похищенные Ягой и ее подручными детишки корчатся в плену, пройдя через портал избушки на курьих ножках, трансформированной в подобие небольшой электростанции. У Подгаевского в "Яга. Кошмар тёмного леса" проблемы бессилия старших перед опутывающим поселок туманом зла, опустошающим детские площадки и превращающим все в подобие постапокалиптического кошмара, выходят на первое место и выводят за собой ту самую общественную опустошенность, о которой так много говорят в последнее время. Не случайно главным злом становится лишь отдаленно напоминающее человека антропомоморфное существо, подобно пауку опутывающее реальность множеством характерных красных нитей. Постановщик прекрасно при этом понимает правила им же созданной игры и выводит кульминацию и финал все-таки благодаря характерам подростков, оказывающихся единственными, кто способен понять лесную отзеркаленную реальность и начать ей активно противостоять ради спасения младшей сестры Егора. Слабое использование мифологии, которая в основном может быть рассмотрена в качестве путешествия героев в потусторонний мир, показывает очевидную нацеленность ленты на освоение не только российского, но и международного кинорынка, где излишняя детализация может отпугнуть зрителей, ждущих от подобных картин все-таки больше аттракциона, чем разговора на серьезные темы. В деталях же лента оказывается даже излишне перегруженной многочисленными бу-эффектами и джампскейрами, Подгаевский временами не столько стремится напугать зрителей, сколько утащить их в мир своих метамодернистских фантазий, где цитаты из известных киноматериалов начинают жить абсолютно другой жизнью. Визуал проекта перерабатывает традиционные образы и превращает жилище лесной ведьмы в заброшенную электростанцию, где находится портал в иной мир и откуда черпается черная энергия для новых похищений. Взрослые характеры ленты при вселении в них потустороннего оказываются на редкость нарциссичны и подолгу смотрятся на отражения в зеркалах, пытаясь понять кто же они есть на самом деле. Работа постановщика построена так, что за множеством дежавю-эффектов возникающих при просмотре скрывается стремление к ясному и четкому финалу экранной истории, где не столь очевидна сказочная победа добрых сил. Поэтому "Яга. Кошмар тёмного леса" становится заложницей драматического конфликта, предсказуемо разрешая его перед финальными титрами. В итоге фильм, балансирующий между новаторской иррациональностью и стремлением снять проект о возращении семейных ценностей, оказывается шагом вперед, который Подгаевский делает относительно самого себя.