Рецензия на фильм 1917 от Kickingrussian

Новый проект "1917" режиссера и сценариста Сэма Мендеса ("007: СПЕКТР", "Дорога перемен"), рассказывающий об одном эпизоде из Первой мировой войны, необычайно амбициозен и представляет панораму фронтовых ужасов, которая снята, как может показаться, одним непрерывным кадром. Постановщик отправляет в своеобразную одиссею двух британских солдат 6 апреля 1917 года и создает военный драматический триллер не только при помощи современных операторских технологий, но и используя еще стратегию, очень напоминающую компьютерный квест, что дает для зрителей неослабевающее давление динамики сюжета и определенную выхолощенность в представлении событий. Такой формат, выбранный Мендесом и виртуозным оператором Роджером Дикинсом ("Щегол", "Бегущий по лезвию 2049"), оказывается безусловно привлекательным, чтобы показать путь двух солдат в ограниченный промежуток времени, ничего не пропуская и не приукрашивая, и является уверенным шагом в направлении применения новаторских форм в кинематографе. Эстетика опасной эстафеты, в которую отправляются Джордж Маккэй и Дин-Чарльз Чепмен (сериал "Игра престолов"), связана с минимумом удобств при передвижении, однако съемочная группа демонстрирует максимум изобретательности и воссоздает все максимально реалистично для тех, кто находится у экрана. Режиссер не просто справляется с задачей погружения в военную атмосферу, где нависает непрерывная угроза смерти, но и еще активно вовлекает в происходящее. Кажущаяся простота экранной истории, написанной Мендесом совместно с сценаристом Кристи Уилсон-Кернс (сериал "Страшные сказки"), на первый взгляд находится вдалеке от оценки событий, но в итоге все-таки делает немцев абстрактными антагонистами, присутствие которых, явное и незримое, не только ощущается в увиденном центральными персонажами на нейтральной территории, но и переключает сюжетные повороты, создавая необходимый саспенс опасного путешествия. Такая увлеченность авторов технической стороной вопроса ведет к дисбалансу с содержательной частью и не показывает ничего нового с точки зрения освещения взглядов на историю одной из самых кровопролитных войн, тем не менее, с актуальной сейчас задачей больше показывать, чем рассказывать и давать свою режиссерскую оценку Мендес справляется на визионерском уровне. Поэтому "1917" максимально реалистично реконструирует героизм солдат и находится при этом уже на безопасной, с точки зрения времени, дистанции, потому что не осталось никого в живых из участников тех событий, и авторское видение, основанное на работе с архивными документами, все равно далеко от тривиальности и шаблонности представления. Начинается "1917" у Мендеса с показа солдатского быта британских экспедиционных войск, выдвинутых в район линии Гинденбурга на северо-востоке Франции, где два младших капрала, Скофилд (Джордж Маккэй) и Блейк (Дин-Чарльз Чепмен), находятся в окопах и получают приказ от генерала Эринмора (Колин Фёрт) доставить письмо в выдвинувшиеся вперед войсковые части, чтобы остановить наступление. Внешне кажется, что немецкая армия в этом месте уже близка к полному краху и находится в безнадежной ситуации, однако ложное отступление должно заманить в ловушку 1600 английских солдат, где также служит лейтенантом старший брат Блейка. Два британских батальона под командованием полковника Маккензи (Бенедикт Камбербэтч) готовятся атаковать на рассвете 7 апреля ослабленных долгой обороной немцев, которые подрастеряли боевой дух. Может показаться странным и достаточно искусственным, что отсутствие наземной связи заставляет Эринмора отправить со срочным приказом об остановке наступления двух бойцов, не обладающих особых героизмом и не имеющих специального опыта разведчиков. Единственное достоинство, о котором упоминает герой Фёрта - это то, что капралы очень уверенно работают с картами и элементарно не будут плутать, когда отправятся к полковнику для передачи приказа. Личные мотивы Блейка для выполнения этой миссии очевидны: его старший брат будет на первой линии атаки завтрашним утром. Первый акт проекта буквально протаскивает главных героев по окопам укрепленной линии англичан и заставляет шаг за шагом отслеживать путь кажущихся не наделенных особой храбростью персонажей Маккэя и Чепмена до того, как они отправятся на ту территорию, которая больше всего у Мендеса похожа на постапокалипическую пустыню. Визуальная достоверность, к которой стремится постановщик выполнена с тем самым натурализмом, в котором окружающее начинает казаться чудовищным и устрашающим, а шныряющие туда-сюда жирные крысы, трупы людей и животных, разлагающиеся и оттого только усиливающие весь мрачный быт войны окончательно обрамляют то, что никак никак нельзя назвать легкой дорогой к неувядающей славе. На Скофилда и Блейка в буквальном и переносном смысле обрушивается целая лавина страхов, когда они достигают немецкой траншеи, оставленной по их наблюдениям несколько часов назад, но абсолютно безжизненной. Вместе со своими характерами постановщик передает чувство нервозности и непредсказуемости зрителям, иногда камера Дикинса замирает на мгновения и это создает магию присутствия, кажется, что капралы подверглись нападению чего-то такого, что не попало в объектив. Темп развития событий, который в "1917" у Мендеса тщательно выверен, оказывается совпадающим с тем же самым темпом, который был на съемочной площадке, отказавшись от традиционного монтажа, позволяющего манипулировать временем в фильме и заставлять его протекать по особым, необходимым для проекта законам, опытнейший Ли Смит ("Люди Икс: Тёмный Феникс", "Дюнкерк") максимально избегает моментов, где герои занимаются самокопанием и анализом происходящего. Отсутствие такой характерной и традиционной для большинства военных фильмов рефлексии делает ленту более бездушной на первый взгляд и прагматично сжимающей свои эмоции до кульминационного момента. Тщательно проработанный сценарий не позволяет ни на секунду выйти из того состояния оцепенения, в которое может погрузиться каждый у экрана, и это становится наиболее захватывающим, когда вынужденное уединение героев Маккэя и Чепмена начинают нарушать другие, второстепенные, персонажи, имеющие отчетливый знаковый оттенок и создающие массу хорошо спроектированных неожиданностей и нюансов для миссии. Роль Джорджа Маккэя в этом контексте очень хорошо передает все ужасы Первой мировой и показывает, что он - один из многих, кого война украла из обычного мира и переместила в огромную мясорубку человеческих жизней. Актеру удается показать одновременно повседневную храбрость солдата и внутреннюю надломленность молодого мужчины, которому еще предстоит осознать позже все то, что произошло с ним на фронте. То, что могло стать полноправным эпиком, постановщик сводит к судьбе одного человека, проживающего один день на войне и остающегося в живых, именно поэтому концерт в рассветном лесу становится для Скофилда настоящим катарсисом и дает ему силы выполнить приказ генерала и сообщить трагическую весть брату Блейка. Даже ночная встреча характера Маккэя с испуганной француженкой Лаури (Клэр Дюбюрк), которая прячется вместе с чужим ребенком в темном подвале, освещаемом вспышками от разрывов наверху и трясущимся от дальней канонады, не позволяет стать для зрителей сценой утешения в месте, где образован целый кровожадный лабиринт для того, чтобы расстаться с жизнью. Такая интерлюдия в жестокой истории Мендеса показывает только остановку, только возврат к чему-то человеческому в тот момент, когда побег из военного ада невозможен и нельзя поддаваться минутным слабостям. Сжатые временные рамки "1917" помогают Мендесу избежать многих обязательных в таких случаях элементов и более насыщенно представить характеры центральных персонажей через ретроспекции и воспоминания о мирной жизни. Основная режиссерская задача - это движение в реальном времени, реализм и максимальная непредсказуемость происходящего, индивидуальный опыт солдат, который можно сравнить с перекатыванием песчинок на морском берегу, формирующий характер и создающий на нем те самые рубцы посттравматического синдрома, которые никогда не заживут никогда. Отнюдь не случайно Скофилд с таким сарказмом относится к своей медали, которую он получил до этого дня, когда он участвовал в битве на Сомме. Однако изображение войны постановщиком в большей степени выглядит местами излишне эстетским, для Мендеса весь фильм является быстрой пробежкой по натянутому канату без страховки, без оглядок назад и буквально заставляет сживаться с представленными в нем характерами, которые остаются при этом абсолютно живыми людьми со своими мыслями и эмоциями, а не только функциями для выполнения опасных приказов командования. Противоречивость от происходящего иногда подчеркивает ощущение экскурсии по местам боевой славы союзников, умелой реконструкции, хорошо сработанной и выдающей работу режиссера на стыке драмы, триллера и хоррора, обладающей множеством ракурсом и абсолютно магнетическим визуалом. Не прославляя военные зрелища и, очевидно, испытывая к ним определенную степень возмущения и отвращения, Сэм Мендес находится в погоне за поиском новых кинематографических истин и работает в большей степени с формой представления, оставляя возможность зрителям выстраивать зрителям содержательные смыслы самостоятельно. Такой подход вне всяких сомнений продуктивен, при повторном просмотре "1917" позволит увидеть новые, незамеченные ранее детали происходящего и великолепно смоделированные локации, которые навсегда впечатываются в память благодаря экспрессивной подаче. Поэтому сказать, что "1917" является антивоенным фильмом в чистом виде, будет очень большой ложью, точно также, как и говорить, что режиссеру очень хотелось удивить публику оригинальным концептом и выходящей за рамки привычного манерой изложения. Еще со времен своего большого дебюта "Красота по-американски" Мендес питает определенную слабость по-новому показать те темы, которые уже рассмотрены со всех сторон, и его новая работа - еще аргумент против войн, уничтожающих человечество и загоняющих его в губительную конфронтацию.