Рецензия на фильм Один король – одна Франция от Kickingrussian

В проекте "Один король — одна Франция" режиссера и сценариста Пьера Шоллера ("Управление государством", "Версаль"), получившем в качестве премьеры показ во внеконкурсной программе фестиваля в Венеции, прослеживается желание автора рассказать о Великой французской революции, выступив при этом не столько реконструктором зрелищной части и показать всему миру в очередной раз, как была разрушена легендарная Бастилия, сколько реконструктором идей и лозунгов, остающимися значимыми и для современной демократии в настоящее время. Судьба короля Людовика XVI и французского народа в конце XVIII века оказываются у Шоллера ожидаемо сплетенными в тугой узел, судьбы многих людей революционные события изменили навсегда, благодаря этому у автора фильма нет никаких проблем с фактическим материалом, охватывающим период с 9 апреля 1789 года, когда Людовик собственноручно моет ноги детям в Версале в Чистый четверг перед Пасхой, до момента казни монарха 21 января 1793 года на площади Революции. Самой политики в этой исторической картине, работа над которой продолжалась долгих семь лет, умеренно много, экранная история избегает прямых оценок и пристрастий автора, не рассчитывающего на эффектные экранные решения. Пьер Шоллер стремится показать универсальность этапов любого движения по смене власти и делает зрителей свидетелями рождения революционной ситуации, ее разрастания в пределах Парижа, огромного по тогдашним европейским меркам мегаполиса с множеством предместий и районов, и, наконец, показать всю величину ужаса революционных событий для зрителя глазами не только исторических персонажей, но при помощи обычных горожан, роли которых сыграли такие звезды современного французского кино, как Гаспар Ульель ("Ева", "Это всего лишь конец света"), Адель Энель ("120 ударов в минуту", "Неизвестная") и Оливье Гурме ("Убийцы", "Большой холод"). Хотя Шоллер и занимается прямым восстановлением исторических событий двухвековой давности, большая часть его персонажей становится носителями актуальных идей и прозрачных метафор, которые прекрасно считываются на протяжении всего фильма и несут с экрана определенный революционный пафос, цементирующий все действие. Поэтому "Один король — одна Франция" уходит в плоскость исторической драмы, где выразительная художественность образов играет только вспомогательную роль для реализации масштабного замысла - показать за два часа экранного времени в 36 сценах один из важнейших периодов европейской истории. В самом начале "Один король — одна Франция" показывает Париж в середине 1789 года во время и после взятия Бастилии, однако Пьер Шоллер позволяет себе далее достаточно простой и эффектный ход: время разбора ненавистной всеми тюрьмы горожане начинают видеть солнечный свет, путь которому, очевидно, преграждали высокие стены. И таких высоких сравнений и метафор в этом эпике о революционных событиях будет предостаточно. Безнадежные условия горожан и остальных французов и голод, связанный с неурожаем, толкнули парижанок в поход на Версаль 5 октября 1789 года. Молодая прачка Франсуаза (Адель Энель), потерявшая за несколько дней из-за отсутствия еды своего младенца идет вместе со всеми в Национальное собрание, чтобы требовать настоящих изменений для жизни бедных и выдворения короля из Версаля для совместного проживания со своими гражданами в столице. Она - представительница того народа, который готов менять политическую систему во Франции, погрязшую в коррупции и столь ненавидимую простолюдинами. Людовик XVI (Лоран Лафитт, "До свидания там, наверху", "Развод по-французски") становится центром, на котором смыкаются все важнейшие составляющие, связанные с политикой, обществом и духовной жизнью. Ограниченный в правах монарх, по щеке которого скатывается скупая слезинка, должен найти какой-то компромисс между набирающим активность народом, который все больше и больше начинает наполняться национальным самосознанием и требует равенства свобод и прав, и роялистами, способными потерять кроме имущества и привилегий еще и веру в абсолютную власть. Одним из ключевых персонажей для понимания всей экранной истории ленты Шоллера становится Луи-Жозеф Анри по прозвищу "Дядя" в удивительном представлении Оливье Гурме, постоянно сотрудничающего с режиссером в его проектах. "Дядя" - мелкий ремесленник, стеклодув, занимающийся изготовлением бутылок для вина, оказывается тем, человеком, который по замыслу автора вынес все тяготы революции на себе и стал одной из ее жертв. Этот персонаж помогает режиссеру показывать как человек из народа становится поборником революционных идей. В этом случае трудно не понять замысел Шоллера и его параллели с красивыми сосудами, получающимися в результате мастерской обработки, и миром свободы и равенства, где все просто и прозрачно. Кажущийся первоначально умственно отсталым Базиль (Гаспар Ульель), мелкий воришка, который был освобожден в Прощеное воскресенье в июне 1790 года и последовавший за королем в Париж после его возвращения из неудачного бегства в Варенн, вполне предсказуемо становится у Шоллера политическим активистом и возлюбленным Франсуазы. В всем, что можно увидеть в "Один король — одна Франция" чувствуется честолюбие Пьера Шоллера и его большие авторские амбиции, его рассказ четко придерживается официальной хроники событий французской революции, однако масштабность ленты подчеркнуть открыто не удается из-за скромных (менее 20 млн евро) производственных бюджетов. Однако за официальной исторической точкой зрения автор осознанно скрывает отдельные траектории и судьбы своих персонажей, показывая, что разрушители Бастилии, все эти представители низших состовий (прачка, стеклодув и вор) готовы на все, чтобы изменить свою жизнь. Это позволяет Шоллеру представлять характеры в плакатных или картинных образов, не занимаясь их глубокой драматической проработкой, а представляя революционный генезис Франсуазы, Базиля и "Дяди". Обилие событий и желание рассказать обо всем сразу выдает монтаж, который выдает неустойчивое равновесие в развитии сюжета, рвущего между множественными тематиками и представляющего 36 (!) сцен за два часа на экране. Такая историческая клиповость и монументальность кипящих оперных страстей дают ленте сочетание поверхностности краткого конспекта событий и тяжеловесность реализации сцен, не всегда гладко состыкованных при окончательной обработке. На этом фоне, тем не менее, вспыхнувшие между героями Гаспара Ульеля и Адель Энель чувства настолько искренне показывают надежды обычных людей на перемены, что рождение младенца воспринимается в этом контексте уже как появление нового свободного человека в освобожденном обществе. Интересно, что в галерее политиков того времени наиболее эффектно Пьер Шоллер решил выделить скандального и одиозного Марата (Дени Лаван, "3 дня с Роми Шнайдер", "Париж. Город Zомби"), экранный образ которого видится именно таким сочетанием ряженой обезьяны с гранатой и общественного провокатора на грани безумия, готового столкнуть всех ради кровопролития. Огромное количество других ярких политиков того времени - Робеспьера, Дантона и Сен-Жюста и других - режиссер ограничивает непродолжительными выходами, давая по сути актерам роли в формате небольших камео, сочетая узнаваемость хрестоматийных для каждого француза образов с точностью выражения базовых идей с экрана. Больше всего Пьеру Шоллера в "Один король — одна Франция" удается создать той полыхающей достоверности, которая сопровождала все исторические события и пламенные речи революционеров, отнюдь не производящих впечатления готовых громить все фанатиков. Проект становится большим организмом, температура эмоций в котором настолько отличается, что только идеи режиссера заставляют работать всю эту махину и показывать и страсть политиков, и общую раздраженность санкюлотов, готовых ради революции на любые жестокости. Художественной сложности добавляют ленте такие хорошо спланированные элементы, как, например, сон Людовика XVI, в котором к нему проходят его августейшие предки и отчитывают за мягкотелость и неспособность адекватно управлять вверенным государством. Увлеченный сложностью революционных событий, Шоллер за огромными горизонтами большой истории показывает хорошо подготовленное театрализованное представление, где много хорошо подготовленных заранее высоких эмоций, но за ними есть только узнаваемые актеры, которые оживляют весь этот театр двойников и не успевают очень часто донести заложенную в тексте и действиях драматическую составляющую. От такой угловатости в некоторых сценах не спасают ни отличный производственный дизайн художников Тьерри Франсуа, Анаис Роман и Хелен Рей, которые реконструировали эпоху с потрясающей тщательностью и тягой к деталям. Желая высказаться еще и на животрепещущую сейчас тему эмансипации, Пьер Шоллер активно эксплуатирует женские образы, которые находятся на переднем крае борьбы и хотят обладать равными правами с мужчинами, увлекаясь демонстрацией тектонических событий истории он в большинстве случаев представляет характеры в виде носителей определенных идеалов. Поэтому "Один король — одна Франция" оказывается той прямолинейной работой Пьера Шоллера, в которой сочетаются неожиданная злободневность и желание максимально правильно воспроизвести исторические уроки на большом экране, однако автор ленты совсем не похож на зубрилу-отличника, который может только представить материал, увлеченный проектом режиссер выдает приличный градус идеализма и снимает, что называется на все времена и для всех народов важнейший период своей родины. Хорошая возможность увидеть и почувствовать, как сложно жить в эпоху великих государственных перемен.