Рецензия на фильм Миа и белый лев от Евгений Нефёдов

Сложно не заметить, что в последние годы режиссёры всё чаще предпочитают не снимать живых зверей и птиц, а прибегать к технологии CGI. Это могут быть и традиционные игровые картины – вроде недавней (к слову, далеко не первой по счёту) экранизации повести Джека Лондона «Зов предков», где сгенерированный на компьютере образ пса по кличке Бэк преспокойно сосуществовал на кинополотне с профессиональными артистами: Харрисоном Фордом, Омаром Си и другими. И, пожалуй, ещё любопытнее (любопытнее именно в техническом отношении) оказался опыт римейка рисованного диснеевского мультфильма «Король Лев» /1994/, в котором Джон Фавро последовательно придерживался эстетических установок фотореализма. У набирающей обороты тенденции есть масса причин. Одна только возможность наделить братьев наших меньших даром речи, сымитировав для вящей убедительности артикуляцию (пионером здесь выступил Крис Нунен с «Бэйбом: Четвероногим малышом» /1995/), дорого стоит! Но не меньшее значение имеют практические трудности. Съёмки с участием детей и животных всегда получали высокую категорию сложности, требуя закладывания при планировании большего количества смен, дополнительных расходов киноплёнки, учёта особых условий работы – словом, неизбежно увеличивая производственные затраты… А какой продюсер не обрадуется шансу сэкономить? Научно-технический прогресс имеет и оборотную сторону. В ведущих мировых кинодержавах сформировались самобытные школы анималистского кинематографа, ныне рискующие, увы, безвозвратно кануть в Лету. Та же кинокомпания Walt Disney Pictures десятилетиями радовала публику подобной кинопродукцией, а, например, в СССР признанным мастером по праву слыл Александр Згуриди. Не отставала и Франция. «Медведь» /1988/ по сей день считается одним из вершинных достижений данного направления, причём Жан-Жак Анно, блестяще адаптировавший роман Джеймса Оливера Кервуда, продолжил поиски и в XXI веке («Два брата» /2004/, «Тотем волка» /2015/). Надо сказать, у него появился достойный последователь! Жиля де Мэтра тоже не испугала перспектива потратить на фильм внушительное время и колоссальные усилия – без твёрдых гарантий приемлемого результата. Замысел, родившийся в процессе создания документальной ленты о дружбе детей с дикими животными, потребовал при реализации исключительной скрупулёзности и настойчивости. Мало того что пришлось провести огромный кастинг, выбрав исполнительницу роли Мии из нескольких сотен претенденток, так Дании Де Вильерс предстояло по-настоящему сблизиться со львёнком, росшим не по дням, а по часам. Юная актриса, живя в Южно-Африканской Республике, действительно регулярно общалась с хищником, пока длился съёмочный период – на протяжении двух с половиной лет (с мая 2015-го по декабрь 2017-го), пусть и с перерывами. И она могла позволить себе запросто находиться рядом с царём зверей, пока прочие члены группы укрывались (по соображениям безопасности) в специальных клетках… Изменение возраста девочки, кстати, хорошо видно на экране – и способствует доверию зрителя к сюжету. Впрочем, не буду лукавить, уверяя, что сценарий, написанный Прюн де Мэтр (супругой Жиля) и англичанином Уильямом Дэвисом, лишён изъянов, прежде всего – в первой трети повествования. В частности, кажется чересчур прямолинейным ход, когда Джон и Элис Оуэны приносят детёныша льва белого цвета, которому дают кличку Чарли, но дочка (в отличие от сына Мика) – не выказывает ни малейшего интереса к этому чуду природы. А ведь особи с таким окрасом, вызванным мутацией, рождаются крайне редко – и ценятся на вес золота. Мие, мол, потребовалось время, чтобы прикипеть душой к пушистому существу, непоседливому, симпатичному, норовящему нашкодничать и сожрать любую пищу, оставленную без присмотра на обеденном столе, однако постепенно они стали не разлей вода. И вскоре уже, наоборот, родителей охватывает беспокойство за здоровье ребёнка, не желающего слушать назиданий о том, что звериные инстинкты полностью не подавить. Миа пытается доказать, что конкретно ей ничего не грозит – что Чарли не чета прочим львам, кстати, встретившим «бледного» сородича враждебно. Конфликт, мягко говоря, не поражает новизной, поскольку в той или иной форме присутствует чуть ли не в каждом произведении (1), посвящённом отношениям человека с приручаемым диким животным. Волей-неволей начинает копиться чувство лёгкой досады, однако в итоге авторы, к счастью, находят нужную интонацию. Вообще-то нелишне вспомнить, что на заре карьеры Жиль де Мэтр реализовал на ТВ проект цикла злободневных репортажей и документальных зарисовок, посвящённый детям, которым выпало пережить такое, с чем не всякий взрослый бы справился. А в дебютной полнометражной постановке «Ребёнок-убийца» /1994/ – обратился к судьбе несовершеннолетнего ливанца, засланного во Францию с террористической миссией. Отголоски остросоциальной проблематики слышатся и в ленте «Миа и белый лев», неслучайно завершающейся призывом к зрителям поддержать фонд оказавшего кинематографистам помощь Кевина Ричардсона – зоолога и защитника природы, чьё прозвище («The Lion Whisperer», то есть ‘Шепчущийся со львами’ или ‘Заклинатель львов’) исчерпывающе характеризует его обладателя. Для Мии трагедией становится не просто расставание с лучшим другом: девочка узнаёт, что скорый удел Чарли – оказаться добычей заезжего состоятельного туриста, прибывшего для того, чтобы ощутить себя великим охотником на хищников. И папа прекрасно знает об истинном положении вещей, успокаивая совесть тем, что продаёт выпестованных зверей не устроителям такого рода сафари (скорее, жалкой пародии на сафари), а строго владельцам ферм, имеющим соответствующие лицензии. Хуже того, Джон нехотя признаётся, что без этого питомник ждёт верное разорение – и мечта семьи, покинувшей шумный Лондон, не сбудется… Единственное средство спасения – тайно увезти белого льва на территорию заповедника Тимбавати. В национальном кинопрокате картина Де Мэтра, собрав аудиторию в 1,4 млн. человек, немного уступила в сезоне 2018-го не только третьей части «Белля и Себастьяна» /2013/, получившей подзаголовок «Друзья навек», но также – комедийной кинофантазии «Кролик Питер» /2018/ Уилла Глака и хоррору «Мег: Монстр глубины» /2018/ Джона Тёртелтауба, где специалисты по CGI безудержно доминировали. Однако продажи фильма за рубеж (правда, пришедшиеся в основном на следующий, 2019-й год), буквально в десятки стран, позволили восстановить справедливость – и общие кассовые сборы, оцениваемые в $36,4 млн., уверенно перекрыли производственный бюджет в размере €8,7 млн. Заслуженный результат! Вопреки опасениям, Жилю удалось добиться гармонии – органично совместить элементы семейной драмы и приключенческой ленты, сантименты и юмор, не говоря уже о по-настоящему впечатляющих кадрах с величественным белым львом. Вместе с тем создатели не скрывают, что их детище – ещё и о взрослении человека, о прохождении Мией, фигурально выражаясь, обряда инициации. Древние легенды (подобные той, что рассказала дочери мама) обладают поразительным свойством раз за разом повторяться в подлинной жизни. Вдохновлённый успехом, режиссёр подумывал о продолжении, но отступился от идеи, узнав, что успевшая подрасти Даниа, посвятив себя актёрской карьере, некоторое время не виделась с любимцем. И всё равно хочется верить, что отныне они – друзья навек. _______ 1 – Не исключая упомянутые выше работы Анно (даже «Медведя»), но как раз Жан-Жак с единомышленниками прибегали к достаточно тонким драматургическим решениям.