Рецензия на фильм Темное зеркало от Евгений Нефёдов

Ассаф Бернштейн появился на свет – 7-го июля 1970-го – в Тель-Авиве, и на текущий момент, пожалуй, вряд ли кто-то возьмётся утверждать (как в самом Израиле, так и за рубежом), что он внёс недостаточно солидную лепту в развитие местного кинопроизводства. Определённое внимание привлекли уже две ранние, документальные постановки, обе – не лишённые злободневного подтекста. Картина же «Долг» /2007/, посвящённая судьбе женщины – бывшего агента Моссада, чьё прошлое неожиданно даёт о себе знать, вызвала интерес далеко за пределами Ближнего Востока. Наконец, «Фауда» (заголовок означает «Хаос» по-арабски) стал подлинной сенсацией, среди прочего – снискав восторженную оценку обозревателей престижной заокеанской газеты New York Times, упомянувших телесериал в числе лучших телешоу сезона 2017-го года. Казалось бы, Бернштейн достиг всего, о чём только смел мечтать, но… в принятом решении попробовать-таки выйти за рамки национальной кинематографии, причём отправившись не в Западную Европу, а сразу в США, есть своя закономерность. Дело даже не в том, что Ассаф учился в Нью-Йорке, в прославленной Школе искусств Тиш. Думаю, режиссёру было не слишком приятно осознавать, что тот же «Долг» зрители знают гораздо хуже, чем одноимённый (у нас известен как «Расплата») римейк, снятый в 2011-м Джоном Мэдденом, где блеснули Джессика Честейн и Хелен Миррен. Почему бы сразу не воспользоваться финансовыми и организационными возможностями «фабрики грёз»?.. Конечно, «Тёмное зеркало» (1) несколько уступает предшествовавшим бернштейновским проектам в части глубины затрагиваемых проблем – да и в злободневности тематики. Местами чувствуется, что кинематографиста не слишком занимает мир «средних американцев» как таковой, поскольку поведанная история могла произойти в общем-то где угодно. Его заботят, грубо говоря, не бытовые, а метафизические, если не откровенно мистические, аспекты. У наиболее продвинутой части публики, вероятно, возникнут ассоциации с шедевром Андрея Тарковского, однако здесь ближе традиция хорроров, восходящих к древним поверьям и легендам о том, что зазеркалье – суть отдельная, параллельная вселенная. Причём в данном случае нас не заставляют долго ждать: ситуация, когда Мария знакомится с Айрам, является завязкой. Создатели словно вывернули наизнанку знаменитый гэг, давным-давно придуманный комиком Максом Линдером, а затем – многажды проигрывавшийся на все лады (братьями Маркс в «Утином супе» /1933/, Бетт Мидлер и Лили Томлин в «Большом бизнесе» /1988/ и др.). Вместо живого, из плоти и крови, человека, выдающего себя за отражение (идентично одетого, повторяющего жесты и т.д.), героиня зрит собственного двойника, полагая, будто теряет рассудок. И становится не смешно, а страшно! Режиссёр-сценарист заслуживает, на мой взгляд, некоторых упрёков за то, что не сумел толком выдержать интригу: тайна с рождением сестры-близняшки угадывается если и не сразу, то точно – задолго до кульминации. Но ему явно было важнее проследить процесс даже не обмена судьбами – постепенного подчинения тёмной половиной личности светлой. Индиа Айсли (между прочим, дочь актрисы Оливии Хасси, обессмерченной Франко Дзеффирелли в образах Джульетты и Богоматери) получила редкую возможность вдохнуть жизнь в два разных и даже противоположных характера. Насколько Мария казалась застенчивой, закомплексованной, запуганной хулиганствующими соучениками, настолько Айрам (нетрудно догадаться, что это то же имя, только написанное – в английской транскрипции – наоборот) предстаёт раскованной, уверенной в себе, волевой. Она с нескрываемым наслаждением разделывается с врагами несчастной девушки. Мало того, расправляется с якобы лучшей подругой Лили, не без оснований подозревая ту в оскорбительном высокомерии и снисходительном отношении. Эпизод на катке, завершившийся, по существу, убийством (пусть формально инцидент и классифицируется как несчастный случай с летальным исходом), видится одним из самых сильных в фильме, держа в нешуточном напряжении. Дальше – больше. Ассаф Бернштейн прекрасно понимал, что сведение мотивировки к жажде мести, к стремлению поквитаться с давними обидчиками, резко упростит и ослабит замысел. Гораздо интереснее, что, войдя во вкус, Айрам принимается реализовывать потаённые желания Марии, отказывавшейся признаться себе в том, что положила глаз на Шона, парня Лили. Скромница возникает перед окружающими в новом качестве – как роковая обольстительница!.. Такой драматургический ход представляется любопытным, вызывая в памяти поиски и Дэвида Кроненберга («намертво связанные» братья Мантлы), и Стивена Кинга, чей роман про «тёмную половину», дремлющую в человеке, неплохо адаптировал Джордж Ромеро. Сумрачные тона, плавные движения камеры (оператор Педро Люке, причастный к появлению ряда триллеров, знает толк в сотворении тяжёлой, давящей на психику атмосферы!), музыка Марио Григорова вгоняют в состояние лёгкого транса, почти гипноза. Это в какой-то степени соответствует мироощущению героини, не устоявшей перед искушением и теперь – беспомощно наблюдающей за кошмаром, разверзнувшимся по эту сторону зеркала. Словно мир перевернулся – и уже неизвестно, есть ли способ восстановить изначальное положение вещей. Вот здесь бы и следовало поставить точку. К сожалению, постановщик посчитал это недостаточным, предположив, что история не может обойтись без углубления в психологию, а то и в психопатологию. Линия с попыткой Айрам отомстить родителям отдаёт вульгаризированным фрейдизмом. Ей мало вывести отца на чистую воду, поведав матери (кстати, отмечу хорошую игру Миры Сорвино, обладательницы премии «Оскар») о постоянных изменах мужа. В поползновениях разрушить внешне благополучный брак родителей (включая жалкие потуги соблазнить строгого папочку), безусловно, сквозит боль от пресловутой «травмы рождения», хотя и в несколько ином смысле, чем тот, что вкладывал Отто Ранк, один из учеников профессора Зигмунда. Но слишком уж финал очевиден, чуть ли не декларативен… Не секрет, что в настоящее время Ассаф взялся за адаптацию прозы упомянутого выше Кинга (романа «Роза Марена» /1995/), в которой, хочется верить, извлечёт уроки из того, что не до конца удалось в «Тёмном зеркале». __________ 1 – В дословном переводе название менее выразительно: «Отведи взгляд» или «Отвернись».