Угоняя лошадей

Карьера Пера Петтерсона может служить замечательным воодушевляющим примером для начинающих писателей из любой страны, причём – вовсе не обязательно сочиняющих на одном из ведущих языков мира. Вот каким, казалось бы, может быть по объёму рынок печатной продукции Норвегии? А тем не менее начинающий автор, трудившийся в молодости рядовым продавцом в книжном магазине, переводчиком и литературным критиком, сумел привлечь внимание к своей прозе, вдохновлённой творческим наследием Кнута Гамсуна и Рэймонда Карвера. Конечно, речь не шла о мгновенном признании. Дебютный сборник новелл «Прах у меня во рту, песок в моих ботинках» /1987/ не произвёл фурора, и даже первые опыты в крупной форме (например, «В Сибирь» /1996/) вызывали интерес в первую очередь на его родине. Считается, что подлинным – в международном масштабе – прорывом Пера стал роман «Пора уводить коней» /2003/. Книга «Угоняя лошадей», увидевшая свет спустя два года, снискала уже триумф (1). Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что экранизацию бестселлера с нетерпением ждали далеко за пределами Северной Европы, благо что произведения Петтерсона на текущий момент изданы более чем на пятидесяти языках мира. И, вероятно, далеко не всякому кинематографисту была бы оказана высокая честь… В данном случае своеобразным знаком качества воспринимается не просто фигура режиссёра, а факт его очередного (какого там по счёту?) сотрудничества с признанным актёром шведского происхождения. Ханс Петтер Муланд пока, конечно, не занял такое же прочное положение в заокеанской киноиндустрии, как Стеллан Скарсгорд. Однако в свете шумного успеха «Дурацкого дела нехитрого» /2014/ (в буквальном переводе название звучит так: «В порядке исчезновения») режиссёр накопил новый, очень полезный опыт, самолично осуществив римейк – впрочем, уже с Лиамом Нисоном в главной роли – собственной постановки. «Фабрика грёз» – это, что ни говори, совсем другой размах, и дело не только в несопоставимых производственных бюджетах. В картине «Угоняя лошадей», не отличающейся ни огромной массовкой, ни, скажем, обилием батальных сцен, тем не менее сделана заявка на осмысление глобальных процессов, пусть и увиденных сквозь призму судеб отдельных личностей. В известном смысле такой подход просматривался и в упомянутой выше криминальной «чёрной комедии», повествующей о суровой мести, учинённой бандитам обычным водителем снегоуборочной машины. На сей раз Моланд и Стеллан получили возможность выйти, как говорится, на оперативные просторы – на историческую перспективу. Собственно, Тронд постарался примерно так же схорониться от окружающего мира, как и тот же скаргордовский Нильс Дикман. Овдовев, он купил домик где-то в малонаселённой норвежской глубинке, где разве что изредка посещает продуктовый магазин да общается с соседом. Позже выяснится, что безутешного отца, подспудно ищущего внутреннего успокоения, долго не могла найти взрослая дочь, обзвонившая все до единого муниципалитеты Швеции. Неужели виной тому – исключительно автомобильная катастрофа, унёсшая жизнь любимой женщины? Или причина кроется гораздо глубже, уходя конями в детство?.. Название ленты (и литературного первоисточника) объясняется очень просто. Тронд вместе с лучшим другом в отрочестве боролись со скукой, «воруя» лошадей – катаясь на них без разрешения хозяев (разумеется, безо всякого преступного умысла). Но беззаботное время обрывается как-то сразу и вдруг из-за несчастного случая, в котором последний, как ни крути, косвенно повинен: не оставь парень без присмотра заряженное ружьё, несмышлёный братишка не погиб бы так нелепо. Вот и для главного героя инцидент послужил важным нравственным уроком, который тот помнил всю жизнь. Впрочем, отличительной чертой по-настоящему крупных художников (писателей, режиссёров) является поразительная способность воспарять над обыденностью, выходить на обобщения, обнаруживать в локальном всеобщее. В данном случае история моментально перестаёт восприниматься, грубо говоря, частным случаем благодаря точно найденному историческому контексту. Как только действие переносится в лихие годы Второй мировой войны, мы начинаем смотреть фильм без преувеличения другими глазами. Мотив с помощью подпольщику, самоотверженно боровшемуся с нацизмом, позволил авторам затронуть один из самых болезненных для норвежцев (во всяком случае – для тех норвежцев, у которых не атрофировалось чувство национальной гордости) вопросов. Страна, порабощённая Третьим рейхом сравнительно малыми силами, в том числе стараниями гитлеровских пособников внутри (термин «квислингисты», как известно, по сей день служит синонимом словосочетания «пятая колонна», порождённого событиями в Испании), по-прежнему волей-неволей несёт на себе бремя позорного предательства. И тут уже сложно не только отделить одно от другого, но даже, постаравшись остаться честным, осознать, что давит и саднит сильнее. Человек не может спрятаться от необъятного мира и даже больше – отгородиться от событий большой Истории. Эта мысль, очень часто возникающая в произведениях творцов из Скандинавии (не в последнюю очередь именно из Норвегии), проходит через повествование красной нитью. И всё-таки основным уроком, который Тронд вынес из драматических событий, имевших место несколькими десятилетиями ранее, стало осознание той нехитрой истины, что рано или поздно придётся принять прошлое – принять искренне и безоговорочно. Финал ленты (как, к слову, и заключительные кадры картины «Дурацкое дело нехитрое») покоряют удивительным ощущением умиротворённости, наконец-то наступающей в душе мятущегося мужчины. Неудивительно, что ленту с готовностью взяли в конкурс престижного Берлинского международного кинофестиваля, где всегда высоко ценили умение сочленять политическую и идеологическую злободневность с интересом к судьбам конкретных людей. Правда, создатели получили «всего лишь» «Серебряного медведя» за художественные достоинства, а золотым призом были отмечены «Синонимы» /2019/ Надава Лапида. _______ 1 – Для самого автора приятным бонусом оказалась международная Дублинская литературная премия с крупнейшим денежным эквивалентом – в 100 тысяч евро.