Рецензия на фильм Великий от Сергей Ю.

До сих пор не могу понять, в каком виде мне лучше заходят байопики: в форме документального или игрового кино. И там, и там есть свои достоинства, но есть и недостатки. Из документальной картины, наверное, больше узнаешь о человеке, и все вроде как достоверно. А, с другой стороны, утомляет стадо говорящих голов, которые зачастую невыразительно бормочут всякие банальности, сыплют неинтересными подробностями. И еще вопрос – они просто врут, или их уже память подводит. Зато в игровом кино все может быть ярко, интересно, динамично. Но за это приходится расплачиваться тем, что создатели фильма навязывают зрителю свою точку зрения на жизнь человека, чья биография попалась им под руку в качестве материала для создания очередного хита. И все-таки я отдам предпочтение художественному переосмыслению – кино-биографиям замечательных людей. При одном условии: это дело рук талантливого режиссера и яркой плеяды исполнителей. В фильме «Великий» это, вроде бы, сложилось. Во многом благодаря тому, что режиссеру Эндрю Левитасу удалось заполучить на главную роль самого Джонни Деппа, которому осточертело грести деньги лопатой, играя карнавального пирата. Фильм посвящен финальному эпизоду творческой жизни замечательного фотографа-документалиста Уильяма Юджина Смита. Он прославился благодаря своим фотографиям, сделанным во время Второй мировой войны, когда он принимал участие в высадке американских войск на Окинаве (Япония). После этого с ним много чего происходило: характер у человека был не сахар, творческие взлеты чередовались с откровенными провалами. А в 70-е годы прошлого века Смит снова вернулся в Японию, хотя воспоминания об этой стране у него были не самые радужные. Именно этой части его биографии посвящена картина. Небольшой городок Минамата на побережье моря. Химическая корпорация Тиссо, в распоряжении которой находится гигантский завод, производящий почти все на свете от жевательной резинки до минеральных удобрений, на протяжении многих лет нагло сбрасывает в морскую воду токсичные отходы, содержащие ртуть. Часть населения городка (самая беднота) промышляет рыболовством и питается морепродуктами, которые напичканы ртутью, как градусники. Едят взрослые, кормят детей. Беременные тоже не брезгуют рыбкой. Им полегче: плод вытягивает ртуть из материнского организма, а потому относительно здоровая мамочка обречена всю оставшуюся жизнь нянчится с инвалидом, который лишен зрения, способности говорить, и чьи конечности искалечены так, как это не приснится самому креативному автору ужастиков. Теперь я понимаю, откуда взялось выражение «япона мать». Фатализм этих людей просто поражает. Вместо того, чтобы бежать, куда глаза глядят, они затевают борьбу с могущественной корпорацией, которая длится десятки лет (!). И приглашают на подмогу знаменитого фотографа, чтобы поднять побольше шума. Забавно, но целью борьбы является не прекращение сброса токсичных отходов, а компенсация на лечение как уже заболевших, так и тех, кому только предстоит подхватить заразу. То есть травить – травите, только денежку потом заплатите на лекарства и ортопедические прибамбасы. В Нью-Йорк приезжает японская девушка Эйлин (Минами) и предлагает Смиту отправиться в поход за Пулитцеровской премией: с таким материалом сенсация гарантирована. Смит переживает сразу три кризиса: творческий, финансовый и мировоззренческий. Такая психологическая интерференция чревата суицидом (недаром Смит употребляет слово, за которым рядовой зритель полезет гуглить или просто плюнет на просмотр заумного фильма – дефенестрация). Смит соглашается. Более того, выбивает командировку за счет журнала «Лайф». Он приезжает в Японию, знакомится с активистами антиртутного движения, нарывается на приключения, которые приносят огромную пользу его творческой репутации и весьма ощутимый вред здоровью. Поскольку фильм не отступает от канвы реальных событий, не будет спойлером сообщить о главных итогах тогдашней кампании за чистоту окружающей японцев морской среды: народ добился судебного вердикта по выплате гигантской компенсации, но корпорация (которую активно поддержало островное правительство) просто наплевала на это решение. А вот повреждения здоровья Смиту таки аукнулись. Фильм удостоился противоречивых оценок. Это и не удивительно. Такой сюжет можно было снять по-разному. В принципе он тянет на фантастический триллер (мутанты и зомби, с чьих клыков капает ртуть). А можно было закатить и слезливую мелодраму с воплями и стонами, после которой Саша Петров со своим моноспектаклем про адюльтер на унитазе нервно закурил бы за углом. Но к чести создателей картины они пошли другим путем: спокойная, снятая в замедленном темпе, демонстративно реалистичная картина, психологически выверенные персонажи, нужные реплики в нужное время, аккуратное сочетание сентиментальных сцен (их очень немного) с жанровыми картинками. Пафоса практически нет. В момент кульминации – психологический взрыв, истерика достоевского накала. А потом авторы картины бьют по нервам зрителя совсем другим инструментом, увесистым, как кувалда. Это фотографии реального Юджина Смита. Проблемой байопиков иногда является необходимость убедить зрителя в том, что человек, которому посвящен фильм, действительно был великим творцом. В документалках на нас обрушивают множество картинок (если речь идет о художнике, фотографе, дизайнере). В художественном фильме такой номер не пройдет. И Левитас нашел решение на грани гениальности. Ранние работы Смита нам показывают в психоделическом ритме, иногда они герою просто снятся. Зато фантастические по силе работы периода ртутной эпопеи воссозданы в виде живых картин: соответствующие немые сцены играют актеры. Получилось запредельно сильно. Причем создатели картины не стали слепо копировать шедевры Смита. В итоге из его знаменитой «Томоко Уемура в ванной» родилась какая-то жуткая восточная Пьета (та самая япона мать). Скрестить Микеланджело и Босха в одном кадре – это надо суметь! Джонни Депп, как минимум, фильм не испортил. Российскому зрителю, скорее всего, придется по душе его грим в картине: этакий Эдуард Лимонов с бородой Бориса Гребенщикова. Три кумира в одном – глаз не нарадуется. Депп играет, что называется, на классе: сдержанно, экономно. Многие реплики, как мне кажется, вообще были написаны именно под этого актера. Ему (особенно с возрастом) великолепно удается этот типаж – слегка хамоватого интеллигента, смесь сантехника со словесником. А ведь выросло уже не одно поколение зрителей, которые иначе как кривляку капитана Воробья Деппа представить не могут («Аризона дрим», где ты?). Отдельный респект создателям фильма за кропотливый подход к погружению в бездны загадочной японской души. Как известно, на Дальнем Востоке в отличие от Запада доминирует культура не совести, а стыда. И японцы в картине ведут себя именно в рамках этой культурной парадигмы. Бессовестного капиталиста не волнуют страдания малолетних (что ему слезинка ребенка, хоть слезный водопад детского сада). Зато, когда о его проказах с отравлением целого города на протяжении многих лет узнают читатели «Лайф», этот самураистый господин говорит: надо платить. Да и сами жертвы отравления стыдятся своих страданий: они закрывают лица, когда Смит пытается их сфотографировать. Нам их понять сложно. Кого-то может покоробить идеологический посыл картины: дескать, авторы отдают дань «зеленой» конъюнктуре. Конечно, Грета сегодня слегка палку перегибает. Но если вернуться в те еще времена, предлагаю просто погуглить одно слово: Бхопал. Ведь было же такое, было! Так что пафос картины абсолютно уместен несмотря на возможную ангажированность авторов. В заключение несколько слов о лирической линии. Японо-европейский любовный дуэт, по-моему, при грамотной подаче может стать украшением любой картины. Не стал исключением «Великий». Минами в роли Эйлин великолепно подыграла Деппу. Нежная такая манипуляторша. Куда до нее западным стервам-блондинкам, она таким гендерным айкидо владеет, что только держись. Как известно, реальный Смит и не удержался, женился-таки на японской прелестнице. А если зрителям не хватило межрасовой любовной лирики – к их услугам бессмертный Пуччини: «Мадам Баттерфляй» с великолепным ариозо Чио-Чио-Сан в вашем распоряжении.