Рецензия на фильм Взаперти от Kickingrussian

Камерный психологический триллер "Взаперти" режиссера и сценариста Аниша Чаганти ("Поиск") показывает по-хичкоковски напряженно спроектированную историю любви матери и дочери, разгоняя ее подобно локомотиву и предъявляя с большой степенью мастерства основанный на извращенных архетипах нарратив. После инновационного "Поиска", заложившего основы жанра "скринлайф", который стал особенного актуальным в прошлом пандемическом году, постановщик уходит в традицию, однако снимает в новом проекте абсолютно фантастический дуэт из двух актрис в главных ролях. Сара Полсон (сериал "Рэтчед", "Стекло") уже давно ассоциируется со всем тем, что касается явных или скрытых психических проблем, и дебютантка Кира Аллен, которая и в реальной жизни, точно так же, как и в фильме передвигается в инвалидном кресле, выдают за полтора часа не просто спектакль на темы материнской гиперопеки и маниакальной зависимости, а оказываются способны удивлять тонкостями взаимоотношений тех, кто еще совсем недавно безгранично доверял друг другу. Благодаря экранной истории, написанной совместно со сценаристом Севаком Оганяном, Чаганти сталкивает смелость и храбрость Аллен с манипулятивностью и тягой к тотальному контролю Полсон и получает в итоге даже не подростковый бунт с раскрытием самой страшной тайны, а полноценный экзистенциальный кризис со своей точкой невозврата. Режиссерская игра по правилам триллера строится на традициях маленького городка, где героине Полсон удается сохранить маску суперматери на лице, при любых, даже самых ошеломляющих обстоятельствах она остается на показном позитиве, ее эмоциональная стена, воздвигнутая для дочери и отгораживающая ее от всего остального мира кажется практически неприступной. Существование огромного повседневного тикающего как часы зла внутри неполной американской семьи Чаганти представляет настолько методично, насколько это может позволить себе сценарий, чья главная тайна должна быть раскрыта при максимально форсированных обстоятельствах. Безусловно, присутствие Киры Аллен расширяет представления аудитории о том, какими могут быть киногероини, и в то же самое время снимает лишние вопросы у тех, кто любит покопаться в натурализме представления сцен и эмоций, смелая актриса в большей степени стремится прожить свою роль, а не достоверно представить ее. По главной мысли Чаганти оказывается так, что, когда мама оказывается слишком близко и слишком навязчива в своих ежедневных проявлениях внимания и заботы, то не остается другого выхода, кроме побега. Поэтому "Взаперти" держит дистанцию от токсичных семейных отношений и не стремится к глубине античной трагедии, оказываясь в большей степени фильмом, где есть момент преступления заблудившейся неглупой женщины, завуалированного под привязанность к ее единственному сокровищу. В самом начале "Взаперти" у Чаганти запускается мощный мистический элемент, надежда на чудо новой жизни, который становится определяющим камертоном для первых двух актов. Когда бригада врачей пытается реанимировать крошечного недоношенного младенца, в соседней палате лежит его мать Диана Шерман (Сара Полсон) и молится о спасении его жизни. Героиня Полсон настолько слаба, что не может ходить самостоятельно, ее везут по больничному коридору в инвалидном кресле. Вопрос о том, будет ли жить дочь Дианы, которую она позже назовет Хлоя (Кира Аллен), пробивает разреженный воздух. Однако благодаря тонкому лаконизму Чаганти пара вздохов у новорожденной закрывает экспозицию и вызывает к жизни множество путей развития жизни ребенка в такой сложнейшей ситуации. Спустя 17 лет персонаж Аллен оказывается молодой девушкой, умной, начитанной и в то же самое время абсолютно наивной из-за отсутствия полноценных социальных контактов, от которых ее постоянно отгораживает Диана. Такой набор болезней и нарушений активности как у Хлои среднестатистические жители могут собрать где-то уже в районе полного обветшания организма и старости. Тут и аритмия, и гемохроматоз, передающийся по наследству, и астма, и диабет, и паралич нижних конечностей. Такой типаж как у Аллен, поглощающий горстями лекарства и вынужденный каждое утро начинать с определенного ритуала приведения себя в норму, имеет полный набор качеств для выживания, которые культивируются персонажем Полсон, именно собранная каждую секунду мать становится постоянным образцом для ребенка. В широком смысле Диана, которая лишила ребенка Интернета, мобильного телефона и телевизора, не выглядит домашним чудовищем, фактура Сары Полсон такова, что она становится в первом акте настоящей мадонной, которая принесла себя в жертву для выживания и благополучия Хлои. Не известно, сознательно или нет, но Чаганти в именах главных героинь апеллирует к древней мифологии, выворачивая традиционные образы и делая из Дианы-охотницы чудо-мамочку, знающую все на свете, а Хлою-пастушку запирает в четырех стенах опрятного американского дома, стоящего уединенно в глухом лесу. В таком герметичном и идиллическом континууме все кажется наполнено любовью и правилами негласного договора между матерью и дочерью, рассчитанном на беспрекословное подчинение. Поскольку Хлоя учится в последнем классе старшей школы, то она надеется поступить в колледж в Вашингтоне и ждет ответа на отправленное резюме. Так в ленте Чаганти начинается взаимодействие синдрома пустого гнезда у Дианы из-за отъезда грядущего отъезда дочери с ее же синдромом Мюнхгаузена в надежде получить повышенную долю внимания от Хлои. Когда во "Взаперти" Аниш Чаганти сталкивает нездоровые материнские амбиции с целой серией открытий ее дочери, обладающей настоящим характером детектива и незаурядной интуицией, попутно приправляя это все самопридуманными названиями лекарств и их действий, то не возникает сомнений относительно глубоко припрятанного и закольцованного сарказма автора во всей истории. На стороне постановщика оказывается Хлоя, дочь-протагонистка, которая способна пойти на риск, собрать факты и создать ожидаемую глубочайшую трещину во взаимоотношениях с Дианой, которая построила свой дивный персональный мир на тотальной лжи, непрерывной ротации врачей и, самое главное, увлеченной химической терапии собственного чада. Сара Полсон настолько вживается в роль тени, целиком закрывающей жизнь собственной дочери, что ее аграрные упражнения и метафорические спелые томаты, которые она с удовольствием срывает с кустов выглядят настоящим торжеством порядка и продуманной селекции. Кажется, что еще немного и в Диане проснется что-то согревающее и теплое, однако глубокие рубцы на ее спине наводят не на самую простую молодость перед тем, как появился настоящий свет в ее жизни. В представлении Чаганти фильм превращается в дуэль между правдой и ложью, между здоровым разумом и больной тягой к обеспечению собственных границ. Задавая множество вопросов, героиня Киры Аллен отправляется в путешествие, где ее собственная мать становится настоящей кромешно-темной стороной в повествовании. У постановщика по касательной возникает вопрос о том, могут ли сама жизнь, взросление ребенка иметь сослагательное наклонение, живи он с кем-то другим, с менее выраженными повадками пингвина-хищника. Основной конфликт ленты о принятии ухода ребенка во взрослый мир и вере в его самостоятельность даже с ограниченными креслом возможностями раскалывает на части все накопленное годами в отношениях персонажей Полсон и Аллен из-за ползучего родительского эгоизма. Важно понимать, что психологическая травма, в виде своеобразного курса то ли селекции, то ли дрессировки Хлои, которая годами системно углублялась в ее душе Дианой, оказывается предпосылкой для отличного жанрового твиста в финале, целиком подчеркивая справедливость пословицы о том, что далеко яблочки от яблоньки не могут откатиться не только по законам физики. Вообще "Взаперти" Чаганти не стремится удивить множеством сюжетных поворотов и не уходит из-за минимального числа персонажей в нуаровую область, режиссер показывает как можно сделать захватывающей историю, которая была, возможно, подсмотрена где-то в криминальной хронике и далее переосмыслена до полноценного проекта на экране. Продолжительная изоляция и ограниченное общение не сделали из Хлои социопата, деформированного непрерывной слежкой со стороны матери. Харакер Аллен выглядит так, что ее кредиты доверия миру по-прежнему максимальны, она полна надежд и оптимизма даже несмотря на физическую ограниченность. Тем не менее, даже при всем шоковом ударе от Чаганти не покидает ощущение дежа вю, чего-то хорошо скроенного благодаря динамичнейшему монтажу Уилла Меррика, ранее разделившего с постановщиком успех "Поиска", но разыгранного по продюсерским канонам старой школы. В широком смысле лента при всей своей собранности и динамике оказывается как в стороне от социальных высказываний, так и от намеков на новаторство. Профессионализм и здоровый консерватизм Чаганти превращаются в жанровое упражнение с небольшим бюджетом, где максимально активизирован нарратив и все запускается с точностью часового механизма. В любом случае для режиссера такой опыт развлекательного саспенса становится способом самоутверждения, во втором проекте нет никаких комплексов и сомнений относительно того, что происходящее на экране не получит отклика у аудитории. Защита, которая выходит за пределы разумного, разыгрывается Полсон очень своеобразно, традиционные родительские страхи она трансформирует во что-то нависающее, патологическое и в меру иррациональное. Зло в лице Дианы, дремлющее годами, не утратило своих сил, оно стало способной к репродуцированию в виде прогрессирующей из-за срыва безнадежной патологии характера Полсон. Подобно медсестре из "Пролетая над гнездом кукушки" Формана антагонистка ленты слишком хорошо знает как должно быть, но в кульминации ярость ослепляет ее и ведет к символическому падению. Поэтому "Взаперти" компетентно эксплуатирует страх быть брошенным и оставленным, трансформирует Диану в настоящего демона и в очередной раз показывает, что безграничная слепая вера может привести к катастрофе.