Рецензия на фильм Пиноккио от Kickingrussian

Экранизация сказки "Пиноккио" итальянским режиссером и сценаристом Маттео Гарроне ("Догмэн", "Страшные сказки") показывает завидные авторские амбиции и поиск абсолютно иных, созвучных настоящему, смыслов в литературном произведении, с момента публикации которого прошло уже почти полтора века. В интерпретации Гарроне хорошо просматривается не только драма о взрослении и обретении себя деревянным мальчиком, но и также ориентированность на постфольклорные мотивы в представлении целой галереи ярких характеров, то ли вышедших из хоррора средней руки, то ли еще по целому ряду причин до него еще не дошедших. Постановщик в фильме, имеющем низкий возрастной рейтинг, не стесняется натурализма в сценах, не боится использовать библейские мотивы о возвращении блудного сына и с удовольствием привносит элементы фрейдизма. Лента Гарроне в любом своем измерении несет массу ярких эмоций в истории о деревянном ребенке, с которым жестоко обращалась жизнь, и в любом эпизоде режиссер старается максимально бережно обращаться с материалом Карло Коллоди, рисуя портрет за портретом и стараясь показать полный лишений путь к обретению обычного человеческого тела. Исполнивший роль главного героя юный Федерико Иелапи ("К черту на рога") отправляется в настоящую сказочную одиссею, жестокую, непредсказуемую и максимально безжалостную к деревянному ребенку, старающемуся смотреть на мир широко раскрытыми глазами. Трудно представить, насколько хорошо понимает режиссер созданного им протагониста, которого он помещает в абсолютно жуткую атмосферу, наделяет мечтой о воссоединении с отцом и дает герою Иелапи принять участие во множестве метаморфоз. "Приключения Буратино", написанные Алексеем Толстым и неоднократно экранизированные - всего лишь легкая прогулка там, где в оригинале Коллоди просматривается путь, прорывы через лишения и мрак в сочетании мечтательностью и фантазией. Для Гарроне не составляет никакого труда создать социальную обстановку в Италии, очень напоминающую неореализм, пропущенный через множество сказочных фильмов, и показать в некоторых местах людей, превращающихся в животных, а в других - прочих представителей фауны, которые ведут себя более чем осмысленно и напоминают хорошо узнаваемые человеческие архетипы. В мире, где правосудие вершат обезьяны, сверчки имеют комплекс Кассандры, кролики служат в похоронном бюро, а огромная улитка чем-то напоминает большую бабулю, найдется место и для деревянной говорящей куклы. Поэтому "Пиноккио" лишен авантюрности и оптимизма, который был всем известного Буратино, вместо этого Гарроне показывает невинное создание, совершающее множество ошибок и продирающегося в жизни через личный опыт и множество превращений. В самом начале "Пиноккио" Гарроне демонстрирует целую серию хорошо знакомых всем по сказке о Буратино сюжетных движений, позволяя просматривать, тем не менее, множество отличий в оригинальном сюжете. Одинокий плотник Джеппетто (Роберто Бениньи, "Римские приключения", "Тигр и снег "), не производящий большого первоначального впечатления, несобранный и весь какой-то обветшалый, бродит по своему городку в поисках работы. Позже, когда Пиноккио спросят о профессии его отца, он без всякого лукавства сообщит, что его отец по профессии - бедняк. Появившийся в местечке бродячий кукольный театр неожиданно становится источником вдохновения для пожилого плотника. Постановщик и на этот раз остается верен себе: Джеппетто все тот же предприимчивый представитель городского дна, которые лелеет мечты о неожиданном богатстве и готов ради этого к любой авантюре. Мечтой героя Бениньи становится кукла, способная прославить мастера, с ней он будет странствовать по всему свету и зарабатывать на свою безбедную старость. Примечательно, что сказка о деревянном мальчугане занимает в жизни Бениньи какое-то особое, практически сакральное место, притягивая, очевидно, своим нравоучительным и, в тоже самое время, совершенно непредсказуемым нарративом. В начале 2000-х режиссерская работа Бениньи о Пиноккио, где он также сыграл и главную роль с треском провалилась и получила в итоге "Золотую малину" за худшую мужскую роль. У Гарроне роль Джеппетто призвана продемонстрировать как стареющий мужчина возвышается практически до роли творца и из непорочного странного полена, позаимствованного у вечно пьяного мастера Вишни (Паоло Грациози, "Итальянская гонщица", "Изумительный"), создает нечто странное, говорящее и наделенное разумом. Когда у деревянного сына плотника начинает биться сердце, то это оставляют его последние сомнения о том, что в обычных древесных волокнах может происходить что-то волшебное. Спустя некоторое время свежевыструганный сын уже смотрит на своего создателя с нескрываемым любопытством и, пожалуй, даже чересчур готов к принятию воспылавших отцовских инстинктов Джеппетто. Ребенок появился на свет неуловимо-очаровательным мальчиком, готовым сразу же не ходить, а бегать, стремящимся к свободе и приключениям, но неминуемо набивающий одну за другой шишки в жизненных испытаниях. Сказка странствий у Гарроне сохраняет дидактический дух оригинала Коллоди, но обогащается огромным количеством визуальных фантазий на тему того, как пройти путь от говорящей деревяшки к реальной человеческой плоти и бьющемуся сердцу. Для Маттео Гарроне "Пиноккио" становится уходом от реальных деклассированных типов "Догмэна" и "Гоморры" в сторону сказочного пролетария и его волшебного творения, нашедшего свою судьбу и способность понимать окружающую жизнь через множество трансформаций. Побег из реальной школы, в которую мальчика отвел гордый своим созданием отец, и желание прибиться к труппе бродячего театра под управлением инфернального, но весьма чувствительного бородача Манджафуоко (Джиджи Пройетти, "Дочь д`Артаньяна") показывают первый поворот не туда в судьбе Пиноккио. Для семейного фильма, которым лента Гарроне может быть с массой оговорок, такой уход от родителя сродни поиску своих, похожих, но персонаж Федерико Иелапи слишком сложен, чтобы стать еще одним характером в сложившемся веками уличном стэндапе и веселить публику. Режиссер постоянно держит своего протагониста в непрерывном экзистенциальном кризисе и создает не просто угрозы его жизни на каждом шагу, но и показывает, как губительно попытаться иметь собственное мнение, если не слушаться старших и начать осваивать окружающий мир самостоятельно. Жизнь как квест, жизнь как способ встретиться с новыми людьми и жизнь как желание найти утраченное - вот основной аккорд того, что показывает Гарроне, однако добавление деталей, чаще всего жестоких и эксплуатационных для маленького ребенка, шагнувшего в мир в полном одиночестве превращает ленту в хорошо считываемый социальный хоррор. Наивное несчастное дитя в своем красном колпачке и таком же красном костюмчике в большей степени напоминает мишень и легкую добычу для Кота (Рокко Папалео, "Место встречи") и Лиса (Массимо Чеккерини, "Страшные сказки") с их рассказами о поле чудес и волшебном дереве, которое там можно вырастить за считанные часы. Концепт самого Пиноккио у Гарроне больше всего напоминает пустой сосуд, который по мере своего путешествия заполняется жизненными уроками, хорошими и плохими, несущими смертельную опасность и позволяющими время от времени воспользоваться своим деревянным происхождением. Примечательно, что лишенный понимания, кто такая мать и какова ее роль в жизни, деревянный ребенок находит для себя некий странный эрзац в лице Феи с бирюзовыми волосами (Марина Вакт, "Двуличный любовник", "Образцовые семьи"), в котором уживаются сначала подруга и воспитательница, а позже, после труднопредсказуемого взросления волшебницы, появляется еще и объект желания в жизни уже осознающего свой пол Пиноккио. Формально выбрав в качестве основы рассказа мозаичность и коллаж, Маттео Гарроне в "Пиноккио" нагоняет настоящей жути своими ужасами, происходящими с центральным персонажем. Нельзя сказать, что пребывание в чреве кита, где мальчик, кстати, наконец-то встретился со своим отцом, стало своеобразной зоной комфорта для обеих, а выросшие ослиные уши в волшебной стране научили мальчугана ценить жизнь по-настоящему. Ожидаемая метафора о половом созревании у постановщика перекликается с моментами невинной лжи во спасение, а динамика растущего носа только показывает, что на одном, даже красивом, обмане нельзя стать приличным ребенком и человеком. Гарроне по-прежнему склонен искать душу там, где ее присутствие не всегда обязательно, и по-прежнему вдохновляется магическим реализмом Терри Гиллиама, который эхом отзывается в необычных характерах. Время ошибок для Пиноккио учит мальчика усваивать ценности мира людей и убирает из него всю неотесанность и непосредственность. Постановщику важно подчеркнуть, что, только играя по правилам мира людей и прочно усвоив его ценности, можно стать одним из тех, кто прочно стоит в жизни на двух ногах. О том, что очень важно уметь жертвовать собой ради тех, кого ты любишь, Гарроне начинает активно распространяться в полном воздуха светлом финале, где сказочные существа наконец-то отступают, а к отцу возвращается его ребенок, его плоть с темными волосами. Выстраданные чувства берут за горло и убирают подальше дребезжащую сентиментальность, мастерство режиссера, умеющего даже в каноническом тексте найти совершенно новые звучания и адаптировать его по свой авторский стиль, делает ленту своеобразным путеводителем по темным сторонам итальянской души. Однако, в то же самое время, лента Гарроне оказывается в итоге весьма своеобразным продуктом, который обращается вроде бы ко всем возрастам, к детям и взрослым, но очень избирательно задевает при этом чувствительные струны, делаясь счастливой историей о Франкенштейне, аккумулирует в иносказательном виде дух нынешнего времени с его странностями и фобиями. Поэтому "Пиноккио" становится проектом множества слоев, заставляющих обращаться к сюжету еще и еще раз и задавать себе один и тот же ироничный вопрос о том, а был ли мальчик-то именно таким мучеником за гуманизм, как его увидел в этом качестве Маттео Гарроне.