Рецензия на фильм Золотая перчатка от Kickingrussian

Представивший в основном конкурсе Берлинского фестиваля в феврале этого года свой проект "Золотая перчатка" режиссер и сценарист Фатих Акин ("На пределе", "Гуд бай, Берлин!") удивил многих этой реконструкцией по мотивам реальных событий, которые происходили в одном из кварталов Гамбурга в первой половине 70-х годов прошлого века. Автор уделяет много времени созданию специфической атмосферы на экране, показывающей разложение как в физиологическом, так и в моральном проявлениях. Он демонстрирует проникающих навсегда в память, подобно вирусам, представителей немецкого социального дна, которые собираются в одном из занюханных дешевых баров рядом Репербаном, улицей красных фонарей. Территория "Золотой перчатки" становится настоящим охотничьим заказником для одной из городских легенд Гамбурга, Фрица Хонки (склонный к блестящим перевоплощениям Йонас Дасслер, "Работа без авторства", "Молчащий класс"), рабочего не самой высокой квалификации и такого же яркого донника, как и все остальные колоритнейшие персонажи этой ленты. Акин с видимым удовольствием разыгрывает сцены из жизни серийного убийцы, не вдаваясь при этом в пространные объяснения о том, почему герой Дасслера стал именно таким. В этом плане оригинальный одноименный роман 2016 года соавтора экранной истории Хайнца Штрунка ("Мясо – моя зелень", "Всегда, никогда, где-нибудь") представляет намного больше для понимания мотивов Хонки, которого безжалостная жизнь лишила всего человеческого, но который, тем не менее, мечтал о своем простом бюргерском счастье. Однако постановщик "Золотой перчатки" полностью намеренно выхолащивает все ретроспекции за исключением важной встречи с родным братом и предъявляет главного героя в виде своеобразной, кривозубой и согбенной, отрыжки "немецкого экономического чуда" из Западной Германии, массированно восстанавливавшейся после Второй Мировой войны. История Фрица воплощается на экране максимально отталкивающе, Акина восхищают все эти наблюдения за старыми алкоголиками из бара, которые давно утопили в зелье все свои лучшие годы, и дряхлыми шлюхами с грудями, подобными коровьим лепешкам. С упорствующим однообразием он сторонится детективной части истории и полностью исключает из ленты обязательное в таких случаях расследование и присутствие в кадре хотя бы ненадолго полицейских, приводя их только в финале. Поэтому "Золотая перчатка" обязательна к просмотру для тех, кто предпочитает немецкий черный юмор в сочетании с элементами комедийного хоррора, пропущенными через фарс и гротеск и полностью дискредитирующими голливудский пафос о страхах, которые распространяют типичные b-movie-триллеры средней руки. В начале "Золотой перчатки" Фатиха Акина точно показана дата первого убийства Фрица Хонки. Это - 1970 год и вот уже 25 лет, как закончилась развязанная нацистами война. То время, когда еще свежи воспоминания о Третьем рейхе, когда рядом могут оказаться за одним столом или в одной постели палач из Аушвица и его жертва, когда образы из военного ада еще продолжают оставаться такими конкретными. Акин пытается использовать интонации великого Райнера Вернера Фассбиндера, чтобы начать говорить на языке сострадания к страданиям человечества, но статичность большинства характеров проекта напоминает персонажей графического романа, крикливо-ярких в намеренно пошлом цветовом оформлении и одновременно людей-функций для реализации самоутверждений героя Йонаса Дасслера. Именно в 1970-м Хонка убил свою первую жертву и распилил его в убогой мансарде, где он жил постоянно. Зловещий людоед из отвратительного мизантропа превращается в комика, который озабоченно избавляется от фрагментов тела и далее не находит ничего лучше, чем складировать останки у себя в тайной кладовке. Смердящую вонь он возлагает на особенности греческой кухни семьи, которая живет снизу и обожает готовить баранину и чесночный соус. В баре "Золотая перчатка", где всегда найдется место для настоящих закаленных пьяниц, всегда можно найти компаньона для беседы по душе, готового к непристойным шуткам и обожающего сексизм, тут же всегда есть выбор из печальной коллекции доживающих свои дни разочарованных женщин и проституток, готовых отдаться за пару стаканов дешевого шнапса. Но даже с такими максимально доступными женщинами у Фрица возникают явные проблемы, он вынужден спаивать их и заманивать в свое логово щедрыми обещаниями об обильных запасах выпивки, которые хранятся в его дурно пахнущей квартирке. Робкая Герда Фосс (Маргарете Тизель, "Тьма", "Вечная жизнь") с обвисшей кожей и глазами, которые буквально светятся от безнадежности, стремится сблизиться с гамбургским серийником и даже готова принять его сексуальное поведение сорвавшегося с цепи импотента. Она даже придумывает для героя Дасслера его большую и белокурую мужскую мечту арийца, Герда рассказывает, что у нее есть пышечка-дочь Рози, которая готова стать лакомым куском для такого завидного мужчины. Так начинает закручиваться эта портретная во многом лента, в которой женоненавистничество, болезненная развращенность и тяга к мучительному издевательству Хонки над своими жертвами станут очевидными главными и издевательски преломленными Фатихом Акином компонентами. Немецкая нация явно не ждала такого ja, ja, das ist fantastisch от видного деятеля авторской кинокультуры, вскормленного ею же в том же самом Гамбурге. Лишая центральную фигуру "Золотой перчатки" даже намеков на личную историю, постановщик предпочитает концентрироваться на монструозности Фрица, выставляя его с самого начала не очень изобретательным убийцей женщин. Герой Дасслера, в отличие от его книжного варианта в романе Хайнца Штрунка, не наделен способностью любить, его похоть и половая слабость толкают на самые извращенные акты в попахивающей мансарде, но зрители так никогда и не узнают, почему этот немецкий Квазимодо оказался человеком без сердца, существом с глоткой и дрожащими руками алкоголика. Через целую галерею абсолютно выпуклых номеров Фатих Акин проводит зрителей и показывает, что для настоящего маньяка шнапс и ярость становятся настоящими верными друзьями, заставляющими оправдывать себя в той реальности, в которой он существует. Трезвость для героев "Золотой перчатки" становится настолько противоестественной, насколько для них чудовищно хорош разлагающий и по-новому открывающий действительность алкогольный эскапизм. В этой ленте настоящим адом для главного героя становится временное окно, где он перестает пить и знакомится с соблазнительной уборщицей Хельгой (Катя Штудт, "Неотразимая Марта", "Вкус солнечного света"), которая стремится соблазнить его в подпитом состоянии, и все опять рушится ко всем чертям в жизни Хонки. Воплощением рая для маньяка становится его сладкая мечта, второгодница из десятого класса Петра (Грета Софи Шмидт), которая воплощает сразу все постпубертатные мечты кривомонстра, окружающего его в своих мыслях своими свешивающимися колбасными дилдо разных габаритов. Основным режиссерским приемом для Акина поэтому становится веселящий шок, в который он стремится повергнуть публику, с беспощадностью он показывает насилие и стремление самоутвердиться, присущее в то время многим немцам. Постановщик стремится сформировать условный рефлекс у зрителей, когда использует прилипчивый шлягер от Adamo "Es geht eine Träne auf Reisen" в качестве звуковой иллюстрации к действительности, в которой для базового характера все далеко не так серьезно, как это можно себе представить, кроме капель, неожиданно просочившихся в духе дешевого хоррора с потолка в квартире у греков. Во втором акте и далее, история "Золотой перчатки" неожиданно превращается из фильма, имеющего в своей основе реальные события и реальных людей, в свободно планируемую автором книжку-раскраску, где Акин усиленно налегает на оттенки коричневого, показывая тех, кого искалечили жизнь и война в виде передвижного и перепивающегося набора курьезов и убогих недоразумений. От претендующей на скандальность "Золотой перчатки" не нужно ждать разрушения каких-то социальных табу, Фатих Акин в этой ленте увлекается совершенно иными вещами и стремится высмеять оптом и в розницу деградирующее немецкое общество. Желание выйти к публике с фигой в кармане и показать вместо расчетливого и хладнокровного упыря опустившегося лузера Фрица Хонки в образе злодея из папье-маше, вычисляемого на раз полицией в финале благодаря стечению обстоятельств, стоит очень многого. Постановщик не стремится к социальной сатире, а развлекает публику очень специфичной смесью из отвращения и очарования. Отвратительный язык посетителей "Золотой перчатки", грязь, трупный запах, засаленные волосы посетителей, pin-up девушки в убогой квартирке героя Дасслера становятся осязаемы практически на физическом уровне. Акин избегает того откровенного программного натурализма, который был у фон Триера в его "Доме, который построил Джек", и держит авторскую дистанцию, не сливаясь полностью с тем, что показывается на экране. Это новый шаг вперед у автора, которому временами изменяет чувство меры в размалевывании своих протагонистов, но который, тем не менее, не позволяет себе скатиться в дешевое кино, эксплуатирующее самые низменные эмоции потребителей развлечений. Фатих Акин развлекается со всем представленным в ленте, но очень четко показывает, что его целью не является прославление подвигов Хонки и не игра на сочувствии зрителей, которая показывает брошенного и в определенном смысле забытого обществом серийного убийцу, всего лишь яркая и экспрессивная зарисовка из жизни своего знаменитого гамбургского земляка, героя "желтой" прессы и скандальных репортажей. Поэтому "Золотая перчатка" с радостью делится портретами людей, напоминающих просроченные продукты, от которых сытое немецкое общество не знает как избавиться и находит для них своего санитара, порождаемого той же самой маргинальной средой. Общественный спектакль в немногочисленных декорациях играет больше с подсознанием зрителей и заставляет их вспомнить о времени, о звуках и фантазиях, утверждая грубые и кажущиеся безвкусными смыслы, без которых не может обходиться настоящее кино.