Рецензия на фильм Аммонит от Евгений Нефёдов

Хотя Фрэнсис Ли родился в Соединённом Королевстве (и там же проживает, попеременно находясь то в Лондоне, то в графстве Йоркшир), наверняка найдётся масса желающих обвинить его в конъюнктурности, формируемой США. Как минимум, в желании «идеально» соответствовать текущим стандартам, торжественно провозглашённым Американской академией кинематографических искусств и наук, потребовавшей, чтобы отныне кинопроизведения, выдвигаемые на престижную премию, соответствовали критериям, отражающим интересы сексуальных и этнических меньшинств и инвалидов («людей с особенностями физического или ментального развития»). Мол, режиссёр-сценарист настолько рьяно взялся исполнять предписания «оскаровского» комитета (1), что привнёс соответствующие мотивы туда, где их отродясь не было. Это звучит не менее абсурдно, чем другое самоновейшее поветрие «фабрики грёз» – так называемый «color-blind casting», когда актёров и актрис утверждают на роли, демонстративно игнорируя очевидные несоответствия в плане подбора по национальной принадлежности, включая цвет кожи. Фрэнсис не стал отрицать справедливость высказываний, сделанных людьми, связанными дальними родственными узами с Мэри Эннинг (впрочем, не являющимися потомками, так как женщина не имела детей), что нет никаких – ни прямых, ни косвенных – свидетельств о её влечении к представительницам своего пола. Фрэнсис честно признал, что выдвинутые предположения носят чисто спекулятивный характер (лишь заметив, что и доказательств обратного не существует) и что картину не следует считать биографическим фильмом. Спасибо и на том, что не стал ссылаться на мифические «рассекреченные архивные документы», как любят делать некоторые его российские коллеги, снимая бесхитростное «фэнтези» якобы на материале отечественной истории. С такой оговоркой, пожалуй, можно признать за автором, как за художником, право на вымысел, пусть и относящийся к конкретной – давно почившей в бозе – персоне. Собственно, вопрос о соответствии фактам отпадёт сам собой, если узнать, что в действительности Мэри была на одиннадцать лет моложе (моложе!) Шарлотты Мерчисон, которая тоже внесла посильную лепту в пополнение сокровищницы знаний человечества, помогая, в частности, в изысканиях супругу Родерику Импи Мерчисону. То есть создатели «Аммонита» прекрасно отдавали себе отчёт в «условности» придуманной ситуации, когда юная, неискушённая замужняя леди проникается симпатией (а вскоре – и больше, чем симпатией) к даме старше. В данном случае принципиален вопрос, для чего, с какой целью режиссёр-сценарист прибегнул к подобному (мягко выражаясь, очень смелому) допуску? Неужели и вправду из стремления откликнуться на злобу дня?! В ответ на вопрос Шарлотты, почему она решила не становиться женой и матерью, Мэри рассказывает о печальном опыте собственной родительницы, из десяти сыновей и дочерей которой дожили до совершеннолетия лишь двое, причём каждая смерть ребёнка – забирала с собой частичку души Молли, оставляя незаживающую рану. Однако на поверку в этих рассуждениях, на мой взгляд, так же наивно видеть отголоски новомодной (активно насаждаемой отдельными лицами и организациями на Западе) идеологии чайлдфри, как и подозревать кинематографистов в намерении привлечь внимание к своему детищу благодаря «пикантной» тематике. Именно так! Это раньше слова Сирши Ронан о том, что она, посмотрев в детстве «Титаник» /1997/, загорелась желанием когда-нибудь сыграть возлюбленную Кейт Уинслет (не Леонардо ДиКаприо), породили бы сплетни, а то и, чего доброго, спровоцировали б скандал. Ныне же, особенно после опытов Ларса фон Триера (в «Идиотах» /1998/, «Антихристе» /2009/, двух частях «Нимфоманки» /2013/), и откровенные – откровенно приближающиеся к порнографическим стандартам – кадры мало кого шокируют. В том, что «звёзды» согласились сняться в знойной эротической сцене, отказавшись от услуг дублёрш (в Голливуде получил распространение уничижительный термин «body double»), поражает отнюдь не готовность, подавив стыд, обнажиться перед камерой – и больше, чем обнажиться. Соответствующие фрагменты представляются по-настоящему важными с художественной точки зрения. Речь идёт не о внезапно вспыхнувшей страсти, заведомо предосудительной по меркам консервативного XIX века. Фрэнсис Ли намекает на возникшее единение сердец – на единение, служащее спасением и от унылого, безотрадного бытования, которое влачит Мэри, и от затяжной депрессии Шарлотты, логично перетекающей в телесный недуг. Иными словами, считать ленту лишь романтической историей было бы явным упрощением. Режиссёр-сценарист с первых кадров погружает зрителя в атмосферу суровой даже не социальной, а экзистенциальной драмы. Мисс Эннинг, живущая с престарелой (и, увы, не могущей похвастаться крепким здоровьем) матерью, догадывается, что давно вписала своё имя в историю науки. Помимо находок, выставленных в Британском музее (включая скелет ихтиозавра –жемчужину экспозиции), она вправе гордиться репутацией, приобретённой в профессиональном сообществе. Недаром же Родерик приезжает к ней на своеобразную стажировку, впитывая крупицы бесценных знаний и послушно перенимая полезные навыки в искусстве кропотливого поиска фоссилий… Между прочим, Уинслет, славящаяся скрупулёзной подготовкой к ролям, основательно (это видно!) изучила деятельность палеонтологов. Отсутствие официального признания, вынуждающее существовать очень скромно, у черты бедности, добывая средства на пропитание продажей туристам сувениров из ракушек, видится гораздо большей несправедливостью, нежели осуждение (точнее, возможное осуждение) аморального поведения со стороны соседей. Так, очень аккуратно, автор и подводит нас к основному выводу. Развязка грозит изрядно разочаровать ту часть аудитории (вот и кассовые сборы составили всего $713 тыс.), что настроилась на восприятие мелодрамы, пусть мелодрамы не вполне привычной. Мэри, тяжело пережившая расставание с избранницей, с радостью откликается на приглашение приехать в гости, но… Удивлению Шарлотты, не могущей поверить в нежелание Эннинг навсегда остаться у них (беззаботно занимаясь теоретическими изысканиями, а главное, постоянно находясь рядом с миссис Мерчисон, в смежной комнате), не было границ. Что послужило причиной столь бурной реакции и категоричного отказа? Неужели банальное чувство уязвлённого самолюбия?.. Фрэнсис Ли, искренне, несмотря на допущенные вольности в обращении с фактами, стремящийся постичь феномен незаурядной личности, прозрачно намекает, что извечный конфликт между чувством и долгом для его героини и не мог разрешиться иначе. Ни нежная дружба (вероятно, тоже вылившаяся в роман, не слишком удачно завершившийся) с Элизабет Филпот, ни любовь к Шарлотте для неё и близко не имели того же значения, как скрупулёзное изучение аммонитов – вымерших головоногих моллюсков, названных в честь древнеегипетского божества Амона. Эннинг принадлежала к тому, увы, не слишком часто встречающемуся типу людей, которые не просто чётко разделяют категории быт и бытие, но – отдают неизменное, бескомпромиссное предпочтение последнему. Не у каждого, что ни говори, достанет смелости сделать такой выбор, приняв далеко не самые приятные последствия. _______ 1 – И даже как бы заранее (в драме «Божья земля» /2017/), догадываясь, дескать, куда дует ветер.