Рецензия на фильм Мой создатель от Сергей Кудрявцев

Можно понять, почему дебютный фильм Гэвина Розери, который в оригинале называется «Архив» (а вот версия «Мой создатель» всё-таки сбивает с толку), многие стали сравнивать с другими фантастическими лентами про создание всяких роботов, в том числе практически не отличимых от людей, а также про одинокое существование на космической станции. Тем более что Розери в качестве мастера спецэффектов принимал участие в съёмках тоже не очень-то бюджетной картины «Луна» (у нас - «Луна 2112») иного дебютанта Данкана Джонса. Фильм Розери, в котором он не только написал сценарий, но и разрабатывал концепцию, как должна выглядеть довольно минималистически некая суперлаборатория где-то в Японии (хотя снимали всё в Венгрии - там обошлось дешевле), кажется именно скромным и без особых претензий. Куда важнее мысль, заложенная в этот фильм, который в итоге опровергает все наши догадки и предположения, поскольку финальный твист поистине переворачивает всё вверх тормашками. Однако своеобразная «обманка» содержится и в основной части повествования, если почти никто из зрителей не пытается уйти в сторону от напрашивающихся сравнений с более технократическими произведениями об искусственном интеллекте, «бунте машин», сложных взаимоотношениях изобретателей с тем, что они сами породили на свет. Но парадоксальность идеи Гэвина Розери заключается вовсе не в осовременивании на фантастический лад давнего мифа о Пигмалионе и Галатее, как если бы в недалёком будущем один учёный навязчиво и упорно решил воссоздать чуть ли не идеальную женщину, которую он станет любить как настоящую - и даже больше! Что касается поисков каких-то аналогий в мировой фантастике, то надо проводить параллель с романом «Солярис» Станислава Лема и особенно с экранизацией Андрея Тарковского. Потому что мучительные и одновременно благотворные для души Криса Кельвина постоянные возвращения на космическую станцию как бы копий его возлюбленной Хари, всё же очеловечивающейся с каждым новым появлением, напоминают становящиеся ещё душевнее контакты Джорджа Олмора со своими тремя версиями роботов. Ну, и воспоминания о Джулс, как и общение с нею по видеосвязи благодаря тому, что в специальном Архиве продолжают хранить сто часов памяти об уже умершем человеке, являются для Джорджа подлинным побудительным мотивом для его изобретения, даже вопреки и явно в обход полученного задания научной корпорации. Вот и Кельвин в «Солярисе» манкировал, по мнению Сарториуса, прямыми обязанностями на станции в угоду любовных отношений якобы с прежней женой, материализованной Океаном. А как трактовать финал ленты Розери, чтобы ненароком не выдать её безусловный секрет?! Окончание истории довольно безжалостно по отношению к главному герою - и в то же время проникнуто надеждой, что контакт двух любящих людей с помощью Архива был очень нужен им. И есть несомненный выход из сложившейся ситуации к продолжению жизни в будущем. Собственно говоря, не об этом ли свидетельствовала завершающая сцена в «Солярисе» Тарковского…