Рецензия на фильм Они от Евгений Нефёдов

Судьба Скотта Бека и Брайана Вудса может стать вдохновляющим примером для многих начинающих служителей муз! Один родился в Денвере, штат Колорадо, другой – в Дэвенпорте, Айова, но оба росли в городке Беттендорф, где познакомились в шестом классе и быстро нашли общий язык на почве киномании. По-видимому, друзья недолго сомневались по поводу выбора дела всей жизни. Ещё будучи тинэйджерами, они приняли участие в популярном телешоу «Проект «Зелёный свет», нацеленном на поиск потенциальных профессиональных кинематографистов, и попали в шорт-лист в одном из сезонов. Но что ещё важнее – Скотт и Брайан решили не ждать милости от фортуны (надеяться, что их заметит кто-то из продюсеров или чиновников голливудских студий) и основали собственную кинокомпанию Bluebox. Остаётся только завидовать упорству товарищей, свыше десяти лет нарабатывавших опыт на ниве кинодраматургии, а параллельно (начиная с 2002-го) – снимавших короткометражные и даже… полнометражные фильмы, как по отдельности, так и совместно, причём в разных жанрах: от триллера до современного вестерна. Перелом наступил уже в 2010-е – и пусть их первая «большая» постановка «Ночной огонёк» не сразу (только в 2015-м, спустя два года после завершения работы) оказалась вынесена на суд публики, заслужив не слишком лестные отзывы зрителей, не говоря уже о кинокритиках. Как говорится, лиха беда начало! Подлинным же прорывом для тандема стал сценарий «Тихого места», купленный Paramount Pictures и послуживший основой для настоящей сенсации в рамках своего жанра. Краткий экскурс в биографии Бека и Вудса был не просто желателен, но в известном смысле необходим. И дело не только в том, что концепцию ленты «Они» Скотт с Брайаном сформулировали как бы походя (в процессе работы над упомянутым научно-фантастическим хоррором), совершенно не надеясь на реализацию. Лишь в свете триумфа картины Джона Красински замыслом живо заинтересовался Элай Рот, сам начинавший с подобных кинопроизведений и, кстати, получивший ценную поддержку от Квентина Тарантино – ещё одного киномана, нахрапом пробившегося на «фабрику грёз». Да, особого коммерческого успеха не последовало (кассовые сборы составили порядка $1,9 млн.), но художественное чутьё продюсера не подвело. Фильм оказался, на мой взгляд, гораздо интереснее ранних работ самого Элая – и при этом, несмотря не близость тематики, совершенно не заслуживает уничижительной характеристики «порно с пытками» (torture porn), данной «Хостелу» /2005/ заокеанским киноведом Дэвидом Эделстейном. Режиссёры не то чтобы совсем обошлись без натуралистичных кадров (размашистые удары кувалдой по черепу, гвозди, вонзающиеся в ступни, и т.п.), но неприятные моменты даны, так сказать, впроброс, без смакования кровавыми деталями и упоения жестокостью. Бек и Вудс сделали ставку вовсе не на чувство отвращения, неизбежно возникающее у среднестатистического зрителя – грубо выражаясь, не стали трансформировать «фильм ужасов» в очередной «фильм мерзостей». Соратники выбрали более сложный путь – путь создания атмосферы саспенса, когда страх возникает из чувства сопереживания персонажам, не сразу понимающим, в каком положении очутились и, соответственно, не отдающим себе отчёта в грозящей смертельной опасности. В опасности, которую несут таинственные «они». Впрочем, локализованный заголовок не кажется удачным, особенно если помнить, что в истории жанра оставили достаточно заметный след постановки Гордона Дугласа (1) и Давида Моро с Ксавье Палю («Ils» /2006/, о чете французов, попавших в неприятности в Румынии), названия которых звучат по-русски так же. Многозначное слово «haunt» отсылает к выражению «haunted house», то есть ‘дом с привидениями’, и вместе с тем – содержит прямое предостережение для беспечной компании (глагол переводится как ‘неотступно преследовать’, ‘не давать покоя’, ‘мучить’). Скотт Бек и Брайан Вудс не просто ориентируются на предшественников: авторы претендуют на создание своеобразной антологии слэшера, на обыгрывание расхожих (да чего уж там, давно набивших оскомину) сюжетных поворотов, мотивации поступков действующих лиц, приёмов устрашения. Допустим, многие (из числа знатоков, конечно) уловят цитату из «Незнакомца» /1981/ Джозефа Зито: слишком уж часто используются вилы. Или догадаются, что кто-то из устроителей так называемого аттракциона носится с бензопилой в память о проказах Кожаного Лица, обосновавшегося в глубинке Техаса. А Эван и сам сообщает, что нацепил костюм «человеческой многоножки». Но вряд ли кто-нибудь без подсказки вспомнит, скажем, бездарную поделку «Резня пневматическим молотком» /1983/, откуда позаимствовано ещё одно орудие убийства (и средство самообороны) – понятно какое. Творцы понапридумывали маньякам столько способов охоты на несчастных жертв, что можно банально ограничиться их перебором в разных комбинациях! Нечто подобное справедливо и для драматургических элементов. Если обстоятельно, уже по завершении сеанса, поразмышлять о поведанной истории, нетрудно обнаружить массу логических нестыковок и натяжек. Что это за инфернальная кучка садистов с размалёванными физиономиями? Как им удаётся заманивать клиентов и вместе с тем – не становиться объектом внимания полиции? Это происходит регулярно или заведение открылось накануне? Можно ли вообще организовать в сегодняшнем мире (сравнительно недалеко от населённого пункта) такого рода предприятие для любителей пощекотать себе нервы – найти тихое место, надёжно спрятанное от посторонних взоров?.. Вот только подобными вопросами задаваться в общем-то бессмысленно, как глупо было бы допытываться, скажем, у Джона Карпентера относительно того, является ли Майкл Майерс обычным человеком – или это исчадье ада, демон во плоти?! Не привнося мистических или фантастических мотивов в явном виде, авторы тем не менее намекают, что мерки бытового правдоподобия в данном случае не применимы. Неслучайно действие вновь, как и у упомянутого мэтра, разворачивается в канун Дня всех святых. В это время все привыкли не только к причудливому гриму и ношению феерических костюмов, но и к тому, что люди норовят друг друга испугать. А значит, и тяга к экстремальным развлечениям – естественна. Режиссёры-сценаристы не обходятся без психоаналитического аспекта, также давным-давно облюбованного коллегами, сосредоточившись на переживаниях Харпер, которой полученная (по-прежнему не дающая покоя) душевная рана… скорее помогает справиться с угрозой, чем мешает. Но «Они» любопытнее всё же другим. Талант Скотта Бека и Брайана Вудса позволяет воспринимать экранные события иносказательно, в социально-критическом разрезе – в духе «Судной ночи» /2013/ с продолжениями. Сам Хэллоун как бы разрешает разгуляться нечисти – дать волю худшим качествам, спрятанным в безднах человеческой натуры. Грубо говоря, начинают на законных основаниях верховодить маньяки, для которых уродливая личина, скрываемая под другой, кричаще экстравагантной маской, давно превратилась в лицо. Авторы прекрасно понимают, что истинные, фундаментальные фобии гнездятся в глубинах подсознания. В высшей степени знаменательно, что после работы над второй частью «Тихого места» (увы, премьеру долгожданного сиквела отложили не неопределённый срок в свете пандемии коронавируса) Скотт с Брайаном обратились к адаптации рассказа Стивена Кинга «И пришёл бука» из сборника «Ночная смена», повествующего о том, что буквально каждый может на поверку оказаться чудовищем. _______ 1 – «Them!» /1954/, про муравьёв, выросших до исполинских размеров под воздействием радиации.