Рецензия на фильм Царство от Евгений Нефёдов

Для тех, кто пристально следит за финансами киноиндустрии в разных частях света, успех «Царства» оказался, что называется, приятной неожиданностью. На текущий момент (по состоянию на конец лета) фильм занимает шестое место в национальном кинопрокате, причём не так уж сильно уступил по кассовым сборам голливудским «Мстителям: Финалу» /2019/: $50,4 млн. против $54,7 млн. У лидеров (1) данный показатель, правда, ещё выше, но результат всё равно впечатляет. Конечно, немаловажное значение имеет традиционная популярность у японцев манги, тем более что детище Ясухисы Хары, публикуемое стараниями издательства Shueisha с января 2006-го, мягко говоря, не осталось незамеченным. Но ведь факт, что первая (осуществлённая в формате мультипликационного телесериала на 77 сегментов, транслировавшихся в 2012-14-х гг.) адаптация первоисточника не стала крупным событием – даже при сравнительно высоких оценках, выставленных отаку. Что же тогда привлекло повышенное внимание к кинопроекту? Неужели дело исключительно в мощной рекламной раскрутке и в масштабах съёмок, обеспеченных солидным бюджетом? Или наличествуют более весомые причины? Синсуке Сато, надо полагать, искренне гордится постановкой. Вспомним, что он ворвался в кинематограф «Принцессой мечей» /2001/ – энергичным римейком классического образчика дзидайгэки под названием «Госпожа Кровавый Снег» /1973/, но… тогда все сошлись во мнении, что до высот Тосии Фудзиты, вдохновлявшего самого Квентина Тарантино, начинающему режиссёру ещё далеко. Потребовались долгие годы (десятилетия!) работы в разных жанрах, от боевика до триллера, чтобы состоялось триумфальное возвращение в стихию тямбара – кинопроизведений о поединках на мечах. Думаю, использование терминов, введённых кинокритикой Страны восходящего солнца, уместно, пусть действие и разворачивается в древнем (Периода Сражающихся царств) Китае, а съёмки велись на территории КНР при активном сотрудничестве с местными специалистами. Актёры, особенно Кэнто Ямадзаки в образе импульсивного, подчас грубоватого, излучающего юношеский максимализм Ли Синя, играют почти без оглядки на чужие традиции, стараясь соответствовать стереотипам, сложившимся в печатной и мультимедийной продукции категории сэйнен, то есть – предназначенной для юношеской аудитории. Увы, это заметно любому мало-мальски наблюдательному зрителю – здесь необязательно слыть экспертом по восточным культурам… Не то чтобы обозначенный аспект раздражал или сильно портил общее впечатление, но всё равно досадно. С одной стороны манга подвергалась критике за некоторую стереотипность характеров персонажей, но с другой – её авторы придумали занимательную, весьма изощрённую интригу. В какой-то момент на сеансе даже возникали ассоциации с признанными историческими драмами (от гениального польского «Фараона» /1966/ Ежи Кавалеровича до, скажем, корейского «Маскарада» /2012/ Чху Чхан Мина), в которых в разных вариациях проигрывался мотив двойника властителя – «пешки», приносимой в жертву ради спасения «короля». Сложно не разделить праведного гнева Синя, смело бросающего в лицо Ин Чжэну (свергнутому братом и тем не менее остающемуся по натуре лидером и незаурядным государственным мужем) обвинение, что тот без колебаний принёс в жертву лучшего друга Ли, но… Но разве неубедительно звучит контрдовод в том духе, что Пяо сделал осознанный выбор, отдав жизнь во имя высокой цели – по существу, на благо народа?! И он действительно осуществил сокровенную (бережно лелеемую с детства) мечту, перестав быть рабом и даже, как у Акиры Куросавы, «тенью воина» – превратившись на несколько мгновений в подлинного полководца, способного воодушевлять людей на подвиги. Таким образом, «Царство» представляет собой хотя и небезупречный (пожалуй, недостаточно гармоничный), но весьма любопытный пример сочетания двух богатых экранных традиций: японской и китайской. Любой поклонник азиатских фильмов действия моментально обнаружит массу разнородных влияний. Путешествие отряда, сплотившегося вокруг личности Ин Чжэня, на территорию суровых горцев, от стратегического союза с которыми зависит исход напряжённой борьбы за престол, воспринимается не в историческом, а в условном, мифологическом ключе. Ещё б добавить щепотку мистики – и получилось бы нечто в манере стильного «Манускрипта ниндзя» /1993/ Ёсиаки Кавадзири. Вместе с тем пафос всей истории на удивление созвучен сложному, по-своему утончённому сплаву конфуцианских и маоистских идей, некогда покорившему в «Герое» /2002/ Чжана Имоу. Тут дело не в формальных перекличках – не только в том, что события вновь разворачиваются в период междоусобиц, не приносящих подданным ничего, кроме бед, лишений и страданий. Подобно тому, как будущий император убеждал величием и, что ни говори, мудростью замысла Безымянного, пришедшего убить владыку, Ин Чжэн заручается поддержкой легендарного генерала, обещая посвятить силы объединению разрозненных земель: лишь тогда и получится установить мир и достичь всеобщего процветания. Существенное место занимает и ещё один аспект. Коварный узурпатор власти презирает единокровного старшего брата прежде всего за недостаточно «чистое» происхождение – и торжественно провозглашает политику угнетения масс простолюдинов, чьим единственным призванием является-де служить расходным материалом для знатных, благородных личностей (представителей сословий воинов и чиновников). Тем самым кульминационная схватка, отмеченная впечатляющим размахом (были построены декорации в натуральную величину вместо использования уже привычной компьютерной графики) и неплохой хореографией боёв, приобретает дополнительную остроту. Увлекательная форма в идеале не должна вступать в противоречие с актуальным содержанием. И, к слову, в заключительных кадрах прочитывается прозрачный намёк на то, что приключения – не завершились. Резонно предположить, что выход продолжения не за горами. _______ 1 – Диснеевского игрового «Аладдина» /2019/ и трёх мультфильмов, начиная с аниме «Дитя погоды» /2019/.