Рецензия на фильм Гангстер, коп и дьявол от Сергей Ю.

Экзотика позволяет извинить отдельные слабости художественного произведения. Возьмите те же славные хайку-танки, почитаемые в качестве шедевров японской поэзии, и представьте, что они написаны европейцем. Позору автор таких виршей не оберется, ему справедливо укажут, что он совсем не Пушкин и даже ни капельки не Бродский. А вот если бабочку, усевшуюся на ветку сакуры и обмахивающую крылышками улитку, ползущую по склону Фудзи, живописал уроженец Страны восходящего солнца – совсем другое дело. Это высокое искусство, продукт изящной цивилизации, который не совсем понятен дремучим варварам дикого, дикого Запада. Корею, как известно, принято именовать Страной утренней свежести. Там цивилизация, может быть, не такая изящная, но экзотики тоже хватает. Даже в том случае, когда тамошние режиссеры создают немудрящий гангстерский боевик. Такой, как «Гангстер, коп и дьявол» режиссера Ли Вон-тхэ. Чхонан, город в Южной Корее. Повседневную жизнь этого населенного пункта контролируют мафиозные кланы, которых аккуратно крышует местная полиция. Пока криминальные авторитеты промышляют относительно безвредным для общественного спокойствия бизнесом в виде содержания залов игровых автоматов, в городе заводится кровожадный преступник, серийный убийца, который с садистской жестокостью режет ножиком людей. Причем делает это настолько аккуратно и бессистемно, что копы далеко не с первого убийства соображают, что это не единичные преступления, а дело рук одного и того же маньяка. Детектив Чон Тхэ-сок – здешний клон незабвенного Грязного Гарри. Он бесцеремонно отвешивает оплеухи рядовым бандитам и отважно материт мафиозное начальство. Тхэ-сок ни разу не дурак затеять мордобой, причем не склонен обращать внимание на весовую категорию противника, а потому регулярно имеет разбитую физиономию. У него отсутствует взаимопонимание с начальством, которое находится на содержании криминальных авторитетов. Антагонист Тхэ-сока – как раз один из спонсоров правоохранителей Чхонана. Это главарь уголовного клана Чон Дон-су. Чрезмерное для европейского слуха сходство имен главных героев компенсируется серьезными визуальными отличиями. Тхэ-сок – существо наглое, агрессивное, но тщедушное. Дон-су – матерый человечище, покрытый восточно-бандитскими татуировками с головы до ног. Он корпулентен, как сумотори средних размеров, манерами напоминает Ким Чен-ына, только слегка поинтеллигентней будет. И эта глыба криминального мира становится жертвой серийного маньяка. Дон-су удается выжить, но репутацию он себе основательно портит: какой-то дилетант полосует ножом могучего и ужасного босса. Инвесторы отваливаются косяками от нового проекта по строительству казино, коллеги смеются в лицо, партнеры норовят превратиться в конкурентов. Дон-су становится на тропу войны, он хочет примерно наказать маньяка. К этому же стремится и Тхэ-сок. Гангстер и коп заключают временный союз для поимки и наказания дьявола. Сюжет криминальной драмы проработан основательно: серия кровавых убийств; криминальные разборки; тонкости работы криминалистов и судмедэкспертов; неплохо поставленные драки; чуть хуже поставленные погони; зигзаги судебного процесса; почти неожиданный финал. Так что получилось ничуть не хуже современных европейских или американских аналогов и даже получше типичных российских образцов. Говорить об актерской игре достаточно сложно, мимика азиатских исполнителей специфична, не всегда понимаешь, какие эмоции она должна отражать. А вот к драматургии претензии имеются. Главная проблема: мотивировка поступков маньяка Кан Кен-хо. Она остается слегка непонятной. Авторы намекают, что у этого деятеля было тяжелое детство: отец избивал мальчика, потом его отдали в приют. В то же время мамочку он обожать продолжает до самой ее глубокой старости. Папаши, практикующие боевую педагогику с элементами откровенного садизма, к сожалению, не редкость, но зачем же табуретки ломать? Что-то все-таки должно быть в анамнезе у кровавого маньяка, но создатели картины решили не утомлять зрителей всякой психологической ерундой типа процесса формирования характера подростка. Сам Кен-хо сообщает, что ему нравились тактильные ощущения, ласкавшие его руку при погружении ножа в тело очередной жертвы. Проверить бы такого эстета на предмет вменяемости, но суровое корейское правосудие предпочитает в подобных случаях, не мудрствуя лукаво, выносить обвинительный приговор со смертельным исходом. При этом после задержания подозреваемому зачитывают его права в полном соответствии с мировыми демократическими стандартами. Так что тонкости работы корейской Фемиды остаются зрителю непонятными. Возможно, то, что кажется недоработками драматургического свойства, производная национального характера корейцев. Они выглядят какими-то чрезмерно нервными. Сколько раз персонажи картины вступают в перебранку, незамедлительно перерастающую в потасовку с использованием всевозможных предметов в качестве средства причинения оппонентам вреда здоровью различной степени тяжести – сосчитать невозможно. Дурак-сам-дурак-тыдыщ-по-морде… Экскаватор выкапывает яму, в которой размещается пара-тройка трупов. Возможно, дело в чрезмерно острой кухне? Хотя у меня имеется альтернативная точка зрения. Скорее всего, корейцы слишком серьезно относятся к конфуцианству. Большая часть конфликтов в фильме возникает на почве нарушения субординации. Персонажи, все до одного, считают, что грубить старшим нехорошо и строго наказуемо. Проблема в том, кого считать старшим. Но есть надежный способ. Самый старший и, соответственно, уважаемый, это духовно-криминальный авторитет, способный голыми руками вырвать зуб супостата, бросить его в рюмку с самогонкой и вручить ее высокой договаривающейся стороне для внутреннего употребления. Столь ревностному последователю Конфуция потом – почет и уважуха. Все заключенные на зоне перед ним сгибаются в поклоне чуть более глубоком, чем при встрече с президентом, и слега помельче того, который полагается Будде. А вот главный злодей, как выясняется – ревностный христианин. Что называется, делайте выводы. Придерживаешься традиционных дальневосточных верований – зарежешь ближнего своего только по уважительным мотивам корыстного свойства. А поклонение непонятному диссиденту с Ближнего Востока до добра точно не доведет. Смотреть на все это – сплошное удовольствие. Уголовные понятия, основанные на культе почитания предков – клянусь, такого в Костроме еще не видел никто! И еще одна миленькая деталь: криминальный босс требует, чтобы копы энергичнее расследовали преступления маньяка и попрекает служителей закона тем, что они валяют дурака, получая зарплату за счет выплачиваемых им налогов! Вот это экзотика! Получилось временами забавно, достаточно увлекательно и весьма познавательно. Живут же люди! Там даже дьявол ездит на машинах отечественного производства.