Рецензия на фильм Милый друг от Евгений Нефёдов

Прежде чем заслужить право на полновесную дебютную постановку, Лео Карманну пришлось достаточно долго проработать на телевидении, отвечая за подбор актёров и исполняя обязанности третьего ассистента режиссёра. Кроме того, параллельно он сумел снять пару короткометражек (1), а также – сегмент ситкома «Лулу» с участием Луизы Массен. Целеустремлённости творца остаётся только позавидовать! Лео охотно делился в интервью рассказами о том, как вынашивал идею фильма с начала 2010-х, чаще – наталкиваясь на непонимание французских продюсеров, считавших замысел «слишком американским». Надо полагать, судьбоносным для Карманна стало знакомство с Сабиной Б. Карин, выступившей соавтором сюжета и сценария (и автором диалогов). Да, сегодня её имя ассоциируется прежде всего с драмой «Непорочные» /2016/, снискавшей четыре номинации на премию «Сезар». Но как раз в данном случае уместнее вспомнить о старте карьеры талантливой женщины-кинематографиста, не просто постигавшей в Канаде и США азы профессии, но успевшей приобщиться к традициям заокеанской научной фантастики, приложив руку к съёмкам картины «Невидимка 2» /2006/ и телесериала «Звёздные врата: SG-1». Другое дело – насколько создателям удалось, что называется, пропустить «через себя» материал, который голливудским мастерам точно показался бы благодатным. На протяжении сеанса ассоциации с экранной продукцией «фабрики грёз» возникают не раз и не два, причём даже не на тематическом уровне: Карманн и Корин поневоле возвращают зрителя в подзабытую атмосферу. В этом смысле «Милый друг» (отечественное название, заметим в скобках, отсылает к одноимённому роману Ги де Мопассана) воспринимается чем-то средним между немеркнущим спилберговским «Инопланетянином» /1982/ и фантазийной комедией «Большой» /1988/ Пенни Маршалл, особенно в первой части повествования, когда зарождается и стремительно крепнет дружба юного воспитанника сиротского приюта с Тома и Мадлен Дюранами. Вместе с тем напрашивается параллель с ещё одним, относительно недавним (и сильно недооценённым, на мой взгляд) кинопроизведением – «Каждый день» /2018/, окрещённым в России «Привидением». В обоих случаях авторы исходят из близких сюжетных предпосылок: если А путешествовал по телам сверстников и сверстниц, то Симон обладает уникальным даром (кстати, международная англоязычная версия заголовка так и звучит: Simon’s Got a Gift) принимать обличие любого, до кого дотронулся. И в обоих случаях авторы сосредотачиваются отнюдь не на зрелищной стороне, если и заставляя вспоминать похождения терминатора Т-1000, то разве что в ироническом ключе (в частности, под занавес, когда полиция ищет многоликого беглеца в больнице). Режиссёр очень осторожно пользуется так называемым морфингом, давно переставшим восприниматься революционной технологией, прозрачно намекнув в прологе, что мог бы и вовсе обойтись без спецэффектов и компьютерной графики. Главное – в ином. Местами, не скрою, чувствуется, что постановщику пока не хватает некоторых ценных навыков, будь то умение добиться от юных исполнителей естественных реакций (речь про отдельные фрагменты, никак не об игре Альбера Жеффрие, Симоны Суссе и Викки Андрена в целом) или искусство удержания интереса публики без такого, явно чрезмерного количества музыки. Однако с того момента, как Тома становится косвенным виновником несчастного случая (трагический инцидент, по сути, и служит завязкой), внимание не ослабевает вплоть до развязки. Лео Карманн и Сабрина Б. Карин справедливо полагают, что в новых, драматических обстоятельствах любопытство, вызванное феноменальными способностями ребёнка, поневоле отступит на дальний план. Девочка, у которой плохо получается заводить товарищей (и из-за болезни, накладывающей ограничения, и в силу не самого лёгкого характера), успела показать гостю, что неравнодушна к нему, – и теперь вынуждена мириться с невосполнимой утратой. Но Симону ещё сложнее. Отныне долго (чуть ли не до гробовой доски) придётся существовать, что называется, в чужой шкуре – и следить за тем, чтобы истинные чувства ненароком не вырвались наружу. Судя по тому, что рубец на ладони так и не затянулся, он не воспользовался даром ни разу за десять лет! Но сколько это может длиться? Как долго человек в состоянии прятать своё «я», изображая другого индивида?.. В решении парня немного побыть собой не было эгоизма или хладнокровного расчёта, однако вмешательство Его Величества Случая, породившее серьёзную проблему (резко увеличился риск попасться с обманом), вместе с тем – предоставило редкостный шанс. Майкл Сакси, обратившийся к бестселлеру Дэвида Левитана, очень точно передал ощущение любви – любви как феномена возвышенного, а отнюдь не плотского: Рианнон безошибочно устанавливала личность А, кем бы тот ни оказался в очередном воплощении. Перед родством душ отступают любые предрассудки. Вот и Мадлен, предпочитающая, чтобы её звали Мад – сокращённым вариантом имени (с отсылкой к английскому слову «mad», то есть ’безумная’), в итоге признаётся, что угадает избранника в ком угодно: этот красноречивый взгляд невозможно забыть или с чем-то спутать. Двусмысленность ситуации (как ни крути, родители полагают, будто отпрыск цел и невредим) постепенно перестаёт иметь какое-либо значение – и даже отчаянный поступок девушки, принудившей мнимого брата сказать правду, пусть и ценой разоблачения, не подводит черту. Не просто не подводит черту – служит своего рода катализатором процесса: Симон окончательно убеждается, что без мадемуазель Дюран ему попросту незачем существовать на свете. Теперь уже вся правоохранительная система Франции не удержит юношу от стремления воссоединиться с возлюбленной, чего бы это ни стоило. В дословном переводе на русский язык оригинальное название звучит иначе – как «Последняя жизнь Симона». Импульсивная Мадлен, стреляя из ружья в обманщика, понимала, что тот не умрёт, если успеет преобразиться в другого: рана мгновенно затянется – не останется и следа. А значит, уникум является потенциально бессмертным существом… Но тем ценнее та жертва, какую герой отваживается принести! Всё так. Однако во время сеанса в памяти так ли нечаянно всплыл заголовок (тоже, к слову, прокатный) старого американского фильма «Жизнь взаймы» /1977/ Сидни Поллака, повествующего об автогонщике Бобби, влюбившемся в смертельно больную женщину. Симон ощущает нечто родственное персонажу Аля Пачино, поскольку тоже «присвоил» (взял взаймы) не принадлежащую ему жизнь. Проблема заключается в том, что судьбу, как ни старайся, не проведёшь. Феноменальные способности оказываются бессильны помочь в главном – спасти Мад. И приходится делать выбор… Лео и Сабина, сумевшие-таки осуществить постановку, столкнулись с новыми трудностями – в части проката. После премьеры ленты в рамках кинофестиваля в Ангулеме (состоялась ещё 24-го августа 2019-го) они организовывали сеансы в отдельных городах, а теперь – ситуация усугубилась в свете пресловутой пандемии коронавируса. Но это вовсе не подействовало удручающе на творческий тандем, который приступил к работе над новым фильмом, пока носящим рабочий заголовок «Миссис Эйнштейн». _______ 1 – Включая юмористическую зарисовку «Перемешать» /2015/, о крупье, который внезапно (в разгар турнира по покеру!) утрачивает ключевой навык – оказывается не в силах перетасовать колоду игральных карт.