Рецензия на фильм Джим Маршалл: Рок-н-ролл в объективе от Евгений Нефёдов

Решение присвоить рецензии название, отсылающее к немеркнущему шедевру Микеланджело Антониони (1), пришло почти сразу. Я вовсе не утверждаю, что прототипом Томаса, погруженного в атмосферу «Свингующего Лондона», послужил именно Джим Маршалл, но маэстро настолько точно передал специфику профессии вольного художника, постигающего окружающий мир посредством фиксации мгновений, что сцены из фильма то и дело всплывали в памяти на сеансе. Конечно, мы не увидим, как прославленный фотограф методично увеличивает (подобно персонажу Дэвида Хеммингса) фрагменты какого-то из снимков в лаборатории цеха обработки плёнок, но ему тоже доводилось совершать поразительные открытия. А главное, и Маршалл не раз сталкивался с проблемой непостижимости реальности, ускользающей от всякого, кто силится понять сущность оной, запечатлевая характерные приметы времени и стараясь уловить едва заметные движения человеческой души. Разрешима ли проблема в принципе? Или тут возникает эффект горизонта – воображаемой линии, «манящей» наблюдателя, но удаляющейся по мере приближения?.. Джим прожил непростую жизнь, слыл человеком с тяжёлым характером, имел неприятности с законом, но всё это как раз выдаёт мятущуюся (бунтарскую!) натуру, не приемлющую соглашательства и халтуры. Было бы странно, если б Маршалл игнорировал остросоциальную проблематику. Самые продуктивные его годы пришлись на мощную волну (точнее, на несколько взаимосвязанных волн) гражданских волнений, обусловивших радикальные преобразования западного общества. В частности, Джим замечательно отразил рост пацифистских настроений, от массовых протестов против агрессии США во Вьетнаме до движения за ядерное разоружение, подстёгнутое Карибским кризисом. Знак мира, ставший одним из ключевых в среде хиппи (вкупе с обескураживающим лозунгом «Make love, not war»), предстал на фотографиях во всём богатстве смысловых оттенков! Важным культурным феноменом стала публикация альбомов о бедности в Америке (кстати, ещё одна перекличка с антониониевским героем), по своей выразительности, по глубине переданных людских драм не уступающая свидетельствам, оставленным в период Великой депрессии. Но, пожалуй, самым весомым вкладом Маршалла стали работы антирасистской направленности, прежде всего – снимки, связанные с печально известным убийством Джеймса Чейни, Эндрю Гудмана и Майкла Швернера (о тех событиях волнующе поведал Алан Паркер в драме «Миссисипи в огне» /1988/). Впрочем, бескомпромиссный настрой фотографа чувствовался не только здесь. Людьми, знавшими легенду, неоднократно озвучивается справедливое соображение, что и явления в музыке, кинематографе и т.д. воспринимались шестидесятниками в том же, идеологизированном ключе. Это не преувеличение. Вовсе не является совпадением, что карьера Маршалла начала пробуксовывать, а затем и клониться к закату, как только рок-идолы перестали претендовать на звание выразителей народных чаяний и окончательно «продались» гигантам индустрии звукозаписи. И это не прихоть! Джим, работавший строго на своих условиях, не мог принять диктат дельцов, стремившихся контролировать каждый аспект имиджа подневольных (связанных по рукам и ногам контрактными обязательствами) «звёзд». Какое уж тут проникновение в суть… Редкие удачные кадры в «рейганомику» (в частности, коллективный фотопортрет группы Survivor, только что «выстрелившей» композицией Eye of the Tiger) несопоставимы с прежними достижениями. В частности, поражают воспоминания о Дженис Джоплин, поведавшей о грусти, накатывающей после очередного концерта, когда, спев для тысяч поклонников, приходится в одиночестве возвращаться в гостиничный номер. Только другу-фотографу она и могла позволить запечатлеть себя, что называется, без маски. То же самое касается других: великого джазмена Майлза Дэвиса, вокалиста The Who Роджера Долтри, Боба Дилана, разгуливающего по пустынным утренним улицам мегаполиса. Своеобразной визитной карточкой Маршалла стали снимки музыкантов из-за кулис (в преддверии и в разгар выступлений) – оттуда, куда рядовые поклонники лишь мечтают попасть. Его стараниями в истории остались и Джимми Хендрикс, поджигающий (прямо на сцене!) гитару, и участники квартета The Beatles на прощальном концерте, и много кто ещё. Естественно, он присутствовал на крупнейших фестивалях, включая Вудсток. Однако предметом особой гордости фотографа стала музыкальная акция, устроенная Джонни Кэшем в тюрьме Сан-Квентин в поддержку заключённых, символом которой поневоле воспринимается хулиганский кадр с артистом, делающим оскорбительный жест – показывающим средний палец прямо в объектив камеры. А кем же был сам Маршалл? Какими методами он добивался такого расположения и знаменитостей, и простых людей? Говорят, актёр Деннис Хоппер, сам вдосталь хлебнувший радостей эпохи, именно с него «списал» (для копполовского «Апокалипсиса сегодня» /1979/) образ фоторепортёра, встречающего капитана Уилларда в залитом кровью лагере полковника Курца. Судя по всему, Джим действительно балансировал на грани. Многие вспоминают, что он злоупотреблял спиртными напитками и поглощал наркотиков не меньше, чем приятели-музыканты, с которыми участвовал в диких вечеринках. Да и характером обладал далеко не ангельским: мог нагрубить, спровоцировать потасовку, а иногда – угрожал огнестрельным оружием. Пристрастие к пистолетам вкупе со вспыльчивым нравом не довели до добра – и лишь по счастливой случайности нарушитель спокойствия отделался сравнительно лёгким наказанием. В этом, заметим мимоходом, также можно усмотреть символизм, поскольку в атмосфере неоконсервативной политики Рональда Рейгана вечному бунтовщику элементарно не оставалось места. Накопленный архив позволял безбедно существовать, но вновь стать властителем умов ему уже не дали. Альфред Джордж Бэйли, для которого картина стала второй постановкой (после произведения «Грегори Портер не забудет твою музыку» /2016/), подошёл к выполнению художественных задач очень ответственно. Возможно, местами режиссёру не хватает наблюдательности и чувства кинематографического стиля Вима Вендерса, поведавшего (вместе с Жулиану Рибейру Салгаду, в «Соли Земли» /2014/) о судьбе выдающегося бразильского фотожурналиста – Себастьяна Салгаду. Но и он уверенно пользуется всем спектром доступных приёмов, умело поддерживает интерес на протяжении долгого повествования, привлекает богатейший хроникальный материал, чередуемый с фрагментами интервью. Ближе к завершению сеанса у зрителя формируется достаточно полное представление и о герое документальной ленты, и о бурном, противоречивом времени, сформировавшем личность художника. Но особенно радует, что создатели картины уделили внимание и собственно кинематографу, с которым Маршалл пересекался всё-таки реже, чем с музыкой. В частности, любопытными наблюдениями поделился Майкл Дуглас, хорошо знавший Джима ещё с телесериала «Улицы Сан-Франциско» /1972-77/: тот оставался самим собой, и когда забредал на съёмочные площадки. Такие визиты тоже являлись частью колоссального фотографического слепка реальности, сделанного неординарным художником, ни на мгновение не выпускавшим из рук любимый аппарат марки Leica. И остаётся только гадать, сколько открытий для нас таит потенциальное «фотоувеличение» – изучение наследия, оставленного Джимом, покинувшим бренный земной мир в марте 2010-го. _______ 1 – Хотя многие отдают предпочтение другой версии заголовка – англоязычному термину «Blowup», написанному кириллицей («Блоуап» или «Блоу-ап»).