Рецензия на фильм Томирис от Евгений Нефёдов

Сегодня уже мало кто помнит, но драматические события в Алма-Ате в декабре 1986-го (известны как Желтоксан) прозвучали одним из первых тревожных звонков надвигающихся радикальных политических перемен – прозвучали, но, к сожалению, не предостерегли от тяжких ошибок общесоюзное руководство. Вместе с тем именно в «перестройку» кинематография Казахской ССР получила неожиданно мощный импульс развития. В разгар инициированных Михаилом Горбачёвым процессов состоялся выпуск «национальной» вгиковской мастерской Сергея Соловьёва, чьи достижения восторженные кинокритики окрестили «казахской новой волной». Горькая ирония судьбы заключается в том, что с получением независимости эта отрасль кинопромышленности там, как и практически во всех постсоветских республиках, стремительно зачахла – и даже Рашид Нугманов, громко заявивший о своей персоне «культовой» «Иглой» /1988/ с участием Виктора Цоя, в дальнейшем себя особо не проявил (1). Мало-мальски ощутимое восстановление индустрии началось уже в новом веке, пусть в реализацию двух самых масштабных местных кинопроектов, «Кочевник» /2005/ и «Монгол» /2007/, внесли существенную лепту профессионалы (и инвесторы) из-за рубежа. Даже сам Сергей Бодров-старший, начинавший режиссёрский путь на «Казахфильме», к тому моменту прославился в основном российскими (и отчасти американскими) постановками. Тем не менее громкий международный успех, включая номинацию на премию «Оскар», доказал, что идея создания эпических кинополотен, живописующих быт и ратные подвиги кочевых народов Евразийской степи, себя полностью оправдала. Пока упомянутый выше режиссёр вынашивает замысел продолжения (продолжений?) фильма о Чингисхане, его более молодой коллега обратился к другой исторической фигуре – царицы массагетов Томирис. Разумеется, обратился неспроста. Акан Сатаев не только зарекомендовал себя в качестве кинорежиссёра, причём помимо остросюжетных криминальных боевиков (вроде дилогии «Рэкетир» /2007-15/) в активе творца есть и исторические постановки, а актёрский дебют состоялся, как ни забавно, в драме «Аллажар» /1993/ Калдыбая Абенова, посвящённой именно Желтоксану. Немаловажным оказался и опыт, полученный на поприще клипмейкера, что подразумевает наличие особых навыков – умение приковать внимание зрителя яркими образами. Вероятно, присуждение Сатаеву в 2018-м году Государственной премии ускорило реализацию проекта, тем более что в числе продюсеров значится Алия Назарбаева – младшая дочь первого президента страны. Не могу не заметить, что идеологический аспект произведения, что называется, бросается в глаза. Целью постановок такого масштаба, уж конечно, не является точная реконструкция фактов. Авторы ещё поступили по совести, сославшись в качестве авторитетного источника на сочинения Геродота, так что соответствующие упрёки (в том числе со стороны современных иранцев, по понятным причинам оставшихся недовольными тем, как показаны подданные Первой Персидской Империи, которой железной рукой правит Кир II Великий) всё-таки не вполне уместны. Любопытно и другое. Потраченная внушительная (правда, всё-таки несопоставимая с бюджетами упомянутых выше блокбастеров – составившая порядка $6,5 млн.) сумма обеспечила высокий зрелищный потенциал. Страшно представить, во сколько в Голливуде обошлась бы одна кульминационная битва, в которой в полной мере раскрылся полководческий талант Томирис. Мотив жажды мести за подлое убийство родителей, не дающей покоя растущей девушке-воину, дополнительно подчёркивает связь с «Монголом». Но заговоры, завершающиеся расправой над сильными властителями, неизбежно наживающими смертельных врагов (в том числе в ближайшем окружении), действительно нередки в мировой истории. За судьбой отчаянно смелой дочери Спаргапа, чудом уцелевшей, упорно постигающей искусство войны, закаляющей характер, следишь с не меньшим интересом, чем, скажем, за участью юной Арьи Старк в «Играх престолов» /2011-19/. И во второй половине повествования, когда Кир, могущественный завоеватель, предлагает массагетам союз, накал политических страстей не ослабевает. Вместе с тем Акан, в отличие от создателей того же «Монгола» (и не исключено, что под влиянием как раз Дэвида Бениоффа и Д.Б. Уайсса), осторожно привносит элементы, близкие к фэнтези. Грубо говоря, огнедышащие драконы в небе не появляются, но некоторые сюжетные повороты, отдельные образы и выразительные детали поневоле вызывают в памяти отголоски легенд и преданий разных народов. Допустим, новые «сёстры по оружию» Томирис из племени савроматов, совершающие регулярные набеги на оседлых соседей, поразительно напоминают амазонок. Естественно, что избранником женщины, блестяще владеющей мечом и метко стреляющей из лука (и при всём при этом – не обделённой от природы красотой), может стать лишь тот, кто докажет на поле брани собственную беспримерную доблесть. Почтенный Абу Наср ибн Мухаммед аль-Фараби, излагающий на бумаге (указаны точное место и время действия – Дамаск, 941-й год нашей эры) «одну правдивую историю», дошедшую через эллина Геродота, не просто воспевает отвагу, упорство и проницательность правительницы, оказавшейся, увы, более дальновидной, чем супруг, не раскусивший подвоха. Учёный муж тем самым призывает читателей своего труда (а кинематографисты, соответственно, зрителей) задуматься над самой природой человеческой власти. Киру, каким этот великий царь (на восточный манер – падишах или шахиншах) выведен на экране, тоже не откажешь в незаурядном уме и даже в храбрости. Во всяком случае он не стал в критический момент трусливо улепётывать от врага или, хуже того, умолять о пощаде… Проблема в том, что гегемония покорителя обширных территорий зиждилась на открытом терроре, вплоть до явного геноцида –истребления или изгнания с земель целых народов. В крайнем случае владыка прибегал к изощрённым интригам, внемля советам хитрого, как лис, посла. Соответственно, и экспансия державы Ахеменидов в так называемые северные земли была пресечена после того, как тиран, который никак не мог утолить жажду крови, получил по заслугам. Томирис же выведена на кинополотне народным лидером – вождём, способным сплотить роды и племена перед лицом надвигающейся внешней угрозы. И она, к слову, великодушно не отказывала в приюте тем, кто искал спасения от произвола поработителей… Таким образом, битва, завершившаяся победой над вдвое превосходящим по численности неприятелем, оказалась не просто проверкой талантов полководцев и отваги воинов (к тому же, командование атакующей стороны в какой-то момент разгадало дерзкий манёвр противника). Томирис одержала верх, обессмертив своё имя в веках, потому, что делами и пламенными речами завоевала доверие к себе, сумев воодушевить и массы, и их предводителей… Впрочем, режиссёр-сценарист вряд ли стал бы настаивать на том, чтобы картину воспринимали исключительно в серьёзном ключе – в духе экранизаций шекспировских трагедий или хотя бы цикла романов Джорджа Р.Р. Мартина «Песни льда и огня». В достаточно внушительном (почти два с половиной часа) хронометраже значительное место занимает чистое действие, причём конные трюки, поединки на мечах и т.д. выполнены на очень высоком профессиональном уровне. Хочется верить, что «Томирис» найдёт заинтересованных зрителей далеко за пределами Центральной Азии – и что с окупаемостью затрат (далеко не баснословных по сегодняшним меркам) в итоге не возникнет сложностей. _______ 1 – «Дикий восток» /1993/, получивший претенциозный рекламный слоган «последний советский фильм», остался незамеченным, а «Игла Remix» /2010/ – не вызвала ничего, кроме недоумения.