Рецензия на фильм Главная роль от Евгений Нефёдов

Одним из самых запоминающихся моментов экранизации хрестоматийного криминального романа Марио Пьюзо были кадры с отрезанной головой ценного жеребца, обнаруженной в своей постели руководителем киностудии Джеком Вольфом вскоре после того, как проигнорировал убедительную просьбу дона Вито Корлеоне (озвученную консильери Томом Хейгеном) дать роль Джонни Фонтейну, крестнику уважаемого человека. В телесериале «Клан Сопрано» /1999-2007/, снятом в развитие копполовских традиций, кинобизнесом всерьёз заинтересовался Кристофер Молтисанти – и старина Энтони от души поздравил племянника Кармелы на премьере спродюсированного им фильма «Рубщик» (Cleaver): мол, теперь-то имя Крисси точно останется в вечности… Правда, авторы не только поведали нам о замысле (1), но и позволили насладиться отрывком из этого «шедевра». Сарказм Дэвида Чейза понятен, благо что представители организованной преступной группировки из северного Нью-Джерси предпринимали и другие попытки проникнуть в киноиндустрию (наряду со сферой профессиональной музыки), прибегая к проверенным жёстким методам. И всё-таки в искренности намерений дерзкого молодого мафиози сомневаться не приходилось: он действительно руководствовался чем-то помимо стремления по-быстрому сорвать куш. Схожие чувства обуяли сколотившего баснословное состояние в фармацевтической промышленности Умберто Суареса, который, отпраздновав восьмидесятилетний юбилей, внезапно задумался над тем, какую память оставит о себе потомкам. Можно построить за свой счёт мост, а можно – профинансировать съёмки кинокартины, внеся персональный вклад в развитие национальной культуры. Красноречивая деталь: в качестве основы для киноадаптации он приобрёл права на книгу нобелевского лауреата Даниэля Мантовани – писателя, сыгранного в «Почётном гражданине» /2016/ не кем иным, как Оскаром Мартинесом. Отсылка к одной из собственных ранних постановок потребовалась Гастону Дюпра и Мариано Кону не для удовлетворения тяги к постмодернистским розыгрышам. Объединив усилия ещё в первой половине 1990-х, они долго и упорно сотрудничали в разных областях, включая видео-арт и телевидение. Проблема служения подлинному искусству, давно волновавшая умы творческого тандема, получила в новой работе очень тонкое воплощение, а автобиографические мотивы придали дополнительную глубину эмоциям. Какой компромисс допустим для художника, чтобы не предать себя? Или любой вид соглашательства является изменой идеалам?! Впрочем, дон Умберто появляется на экране ненадолго – и даже предпочитает поспешно покинуть помещение, видя, что происходит на репетиции с его дочерью Дианой, на удивление легко (не потребовалось никакого умерщвления животных!) утверждённой в исполнительский состав. Сначала девушку целуют Феликс Риверо и Иван Торрес, а затем, посмеиваясь над мужчинами, в дебютантку страстно впивается губами Лола Куэвас. Хорошо ещё, что пожилой отец, собрав волю в кулак, не учинил скандал… Но женщина знает, что делает, применяя хорошо известный режиссёрам (и частенько практикуемый) метод провокации. Получив карт-бланш, она намеренно выводит лицедеев из терпения, добиваясь нужной интонации, вынуждая репетировать под подвешенной на кране гигантской глыбой (к счастью, сделанной из картона), заставляя понапрасну ждать своего прихода, наконец, уничтожая на глазах у обездвиженных при помощи скотча артистов кинематографические награды, по наивности принесённые на очередной прогон. По иронии судьбы, Пенелопа Крус, чья героиня пустила среди прочего на слом «Кубок Вольпи», удостоилась именно этой премии на международном кинофестивале в Венеции – но за игру в «Параллельных матерях» /2021/ Педро Альмодовара, в то время как «Главная роль», участвовавшая в том же конкурсе, была проигнорирована жюри под председательством Пона Чжун Хо. Вряд ли тут дело в обиде за устроителей киносмотра, однако нельзя исключать, что профессионалам не очень понравилось столь откровенное раскрытие секретов мастерства. Вообще-то Дюпра и Кон выказывают максимальную деликатность, какую только могут позволить себе авторы, не ослабив драматургический конфликт. Риверо подобно самому Антонио Бандерасу считается «суперзвездой», Торрес же (заметим, родом из Аргентины, как и Мартинес) долгие годы работал на репутацию виртуоза, стремясь донести до учеников мысль о необходимости отдачи всего себя, а отнюдь не о погоне за семизначными гонорарами. Противоречия, до поры скрываемые под маской взаимного уважения, однажды норовят вырваться наружу. И пресловутый ящик Пандоры открыла именно Лола, всего-навсего пытавшаяся добиться убедительности образов. Она первой переступила грань, спровоцировав актёров на демонстрацию навыков прямо в жизни. То Феликс вдруг принимается, пуская крокодиловы слезы, жаловаться перед включённой камерой, что накануне якобы услышал от врачей о смертельном диагнозе, то, наоборот, Иван заливается соловьём, расточая похвалы прославленному партнёру по съёмочной площадке (и почти сразу признавшись, что лжёт). Другое дело, что оба – вовсе не желали, чтобы разногласия приняли столь острую форму, обернувшись досадным несчастным случаем. Неожиданный сюжетный поворот производит очень сильное, можно даже сказать, шоковое впечатление. Отличный пример того, как нужно ошарашивать зрителя, не давая при этом повода для сомнений в обоснованности такого развития событий. И дело не только в заранее показанных уроках самообороны, которые брал Риверо, научившись злополучному приёму, применённому против коллеги. Торрес, услышав слова о смертельном недуге, предложил Лоле выход из непростого положения – лично сыграть обе главные роли, сделав персонажей фильма близнецами. Тут уж поневоле задумаешься, что аналогичная амбициозная затея по-тихому вызревала и в подсознании кумира миллионов, наслушавшегося за долгую карьеру обвинений если не в откровенной бездарности, то во всяком случае – в растрате таланта по пустякам. Как не воспользоваться выпавшим шансом, тем более что любые (прямые либо косвенные) доказательства вины отсутствуют?.. Правда, язвительная развязка недвусмысленно свидетельствует: расплаты за содеянное – не избежать. Гастон Дюпра и Мариано Кон не стали доводить ситуацию до крайности (грубо выражаясь, до грани истерики) подобно соотечественнику Дамиану Сифрону в другой аргентинско-испанской копродукции – в «Диких историях» /2014/. Но пристальный, притом беспристрастный, взгляд на знакомую до боли творческую среду позволил тандему прийти к схожим, грустным и пессимистичным (мизантропическим?) выводам. Искусство, и киноискусство в том числе, замечательно отражает окружающую реальность, а в неменьшей степени – внутреннее состояние художника. Куэвас, с таким подозрением смотревшая на поведение Феликса на месте происшествия, наверное, догадывалась в глубине души о его причастности к инциденту. И женщине было совсем страшно сознаться (хотя бы самой себе) в том, что без применённых режиссёрских методов, призванных добиться от исполнителей проявления подлинных чувств, то есть в конечном итоге – приблизиться к жизни, драмы бы, скорее всего, не случилось. Зато теперь детище Суареса не забудут точно! _______ 1 – Неподражаемый хай-концепт: «Пила» встречается с «Крёстным отцом 2».