Рецензия на фильм Сердца и кости от Евгений Нефёдов

Вряд ли кто-то в Австралии возьмётся оспаривать утверждение, что Бену Лоуренсу далеко до статуса его отца Рэя. Тот (по счастью, здравствующий и поныне, но давно ушедший на покой в силу преклонного возраста), как известно, не растрачивал энергию и талант на проходные проекты – и успел снять всего три фильма, причём премьеры отделяли друг от друга значительные временные промежутки. Тем не менее Лоуренс-старший, быть может, не так хорошо известный в мире, как некоторые коллеги-соотечественники, в родной стране завоевал репутацию одного из редкостных мастеров драматического жанра. Особенно бурный приём (в том числе со стороны широкой публики) ждал его вторую картину, под названием «Лантана» /2001/. По иронии судьбы, сын дебютировал собственной короткометражкой «Сон Пола», являвшейся некоммерческой (1) экранизацией рассказа Стивена Кинга «Сон Харви», буквально на следующий год после третьей постановки папы – «Джиндабайн» /2006/. С тех пор Бен активно работал в кинематографе и на телевидении, отдавая предпочтение, правда, документалистике. Любопытный штрих: для написания сценария своего полнометражного игрового дебюта он привлёк в соавторы женщину-кинодраматурга Беатрис Кристиан, добившуюся признания во многом благодаря работе над упомянутым выше «Джиндабайном». Что это? Проявление чуткой опеки со стороны представителя старшего поколения?.. Впрочем, «Сердца и кости» как раз доказывают, что отпрыск является вполне состоявшимся художником, не чурающимся трезвого (в меру критичного, в меру – исполненного любопытства) взгляда на окружающую социальную действительность. Тот факт, что лента демонстрировалась на множестве кинофестивалей в Европе, Азии, Северной и Южной Америках, это тоже косвенно подтверждает, хотя тут дополнительно сказалась актуальность затронутой тематики. Не исключено, что результат бы не впечатлил, если б начинающий (формально – пока начинающий) режиссёр взялся за совсем «посторонний» материал. Конечно, вести речь об автобиографическом характере замысла вряд ли правомочно, поскольку Дэн Фишер старше Бена Лоуренса – и может похвастаться куда более серьёзным признанием. Однако последний сам занимался фотографией на профессиональной основе – и, надо полагать, хорошо знает, что такое страсть к запечатлению (увековечиванию?) окружающей действительности, неповторимой каждое мгновение. В американской драме «Холодным взором» /1969/ Хаскелла Уэкслера один из представителей смежной специальности (телеоператор), помнится, сравнивал себя с печатной машинкой – бездушным инструментом в руках тех, кто доставляет новостные сюжеты на квартиры к гражданам. Дэн не настолько циничен, но рассуждает о своей миссии в отчасти схожем ключе. Фиксируя во множестве (в не уменьшающемся, увы, множестве) «горячих точек» планеты образы смерти, голода, эпидемий, Фишер надеется донести до посетителей выставок и покупателей фотоальбомов представления о боли других людей. Он не лукавит – и тот риск для здоровья и жизни, на который, не задумываясь, идёт на протяжении десятилетий, это, казалось бы, подтверждает. Персонаж не решался и вообразить, что мысль обернётся справедливой и на другом уровне… Дружбу с Себастианом Ахмедом, беженцем из Южного Судана, проще всего списать на стечение обстоятельств. Если б чернокожий таксист, постучавшийся к мастеру художественной фотографии (именно так, высокопарно!) со странной просьбой посетить их общественный хор, не проявил элементарное человеческое участие и не доставил бы Фишера в клинику, доверительные отношения могли б и не завязаться. Однако Дэн интуитивно почувствовал, что незнакомец, пусть преследующий важную личную цель, станет для него родственной душой. Причина столь бурной негативной реакции на, казалось бы, радостную новость (беременность любимой Джози Эврил) проясняется чуть позже. И дело не только в потере первого ребёнка и возможных осложнениях при родах. На уровне сознания он привык считать, что неисчислимые людские бедствия – где-то там, за тысячи километров от благополучного Австралийского Союза, и что, прилетая домой, возвращается в лоно безопасного, почти беспроблемного существования. То есть – не хотел принимать те самые истины, какие проповедовал своими работами, поскольку считал, что, несмотря на статус неравнодушного творца, сам-то взирает на чужие лишения «холодным взором». Однако подспудно Фишера точно терзало подозрение, что это – самообман, и предуготовленная свыше встреча делает очевидной ту нехитрую мысль, что в эпоху глобализации и затяжного (по мнению ряда аналитиков, системного) кризиса доминирующей общественной формации идиллических уголков – не останется вообще. Разумеется, аналогичные сюжетные предпосылки использовались и раньше. Так, в восемнадцатом эпизоде третьего сезона «Вероники Марс» /2004-19/ сообразительная студентка-детектив разгадывала тайну прошлого Аполлона Букеньи, прибывшего из Уганды и получившего известность мемуарами о своём детстве, проведённом в повстанческом отряде. На поверку – информация подтверждалась! Сытым (к тому же, действие телесериала развёртывалось в элитном городке Херсте) обывателям представлялась слишком уж неправдоподобной перемена: как этот интеллигентный молодой человек ещё вчера являлся безжалостным убийцей с автоматом, сидевшим на наркотиках?! У Фишера – схожая постановка вопроса. Сколько ни посещай занятия групповой терапии с товарищами по несчастью из Гвинеи, Зимбабве, Конго, Эфиопии и т.д., сколько ни отводи душу в хоровом пении, сколько ни замалчивай о себе правду от новой супруги Анишки, ждущей уже второго ребёнка, от прошлого – не скрыться. Война – рядом. Война – никогда не заканчивается, продолжая калечить уцелевших. И как Дэну не сбежать от своих проблем и фобий (теперь – в Сирию), так и Себастиану Ахмеду бесполезно «пенять на зеркало», прося нового товарища не выставлять на всеобщее обозрение фотослепки, сделанные в его родной деревне вскоре после акта геноцида. Таким образом, Лоуренс следует в русле не столько упомянутого выше Уэкслера, сколько… Микеланджело Антониони. Фишер тоже познаёт силу «эффекта фотоувеличения», сделав благодаря одному из старых снимков поразительное (и далеко не приятное, хотя, конечно, не станем уточнять, какое конкретно) открытие. Как и итальянский маэстро, австралийский режиссёр не без изумления констатирует, что плёнка и фотобумага могут таить ключ к секретам прошлого, а это в свою очередь грозит отозваться болью уже в настоящем. Впрочем, Бен, в отличие от основоположника кинематографа некоммуникабельности, не доводит идею до предела (практически до абсурда). Не отстаивает мысль об иллюзорности бытия, в котором внешние проявления (знаки вещей и событий) оказываются неадекватны сущности. Напротив, он твёрдо убеждён, что всё тайное рано или поздно становится явным – и что нужно быть морально готовым к тому, чтобы взглянуть в лицо давним страхам. Понятно, почему признанный (много снимавшийся в том числе в Голливуде) актёр Хьюго Уивинг заинтересовался ролью Фишера, правдоискателя и просто неравнодушного человека. Но режиссёр добился убедительного существования на экране и от дебютанта Эндрю Лури, сыгравшего индивида, пострадавшего от чужой злой воли, который тем не менее отказывается считать себя жертвой – принимает удары судьбы достойно, как настоящий мужчина. _______ 1 – Из числа так называемых «Долларовых деток» (Dollar Babies), права на которые «король ужасов» уступает за символическую плату в один доллар США.