Рецензия на фильм Она умрет завтра от Kickingrussian

Проект "Она умрет завтра" режиссера и сценариста Эми Саймец (сериал "Атланта", "Солнце, не свети") очень ярко и эмоционально рассказывает о серии тревожных прозрений самых разных людей, которые узнают о том, что их жизнь скоро закончится. В условиях свирепствующей пандемии так и хочется назвать в высшей степени незаурядную работу Саймец пророческой и фиксирующей все страхи о том, как передается вирус и как можно закончить последние часы. В психологической драме, которая постоянно стремится оказаться на территории хоррора со страшным и пугающим, постановщица не стремится играть в рамках типичных голливудских стандартов и делится с публикой во многом личными моментами и страхами, погружающими в бездну иррационального саспенса. Без всяких сомнений просмотр этой ленты сродни опыту, Саймец настраивает на переживание опыта своими характерами, показывает способы, чувства и настраивает на множество мыслей, но никогда не настаивает на принятии своей точки зрения. Для режиссера важно показать, что неприятная и будоражащая мысль может распространяться подобно заразной болезни, осаждаясь в голове и блокируя все остальное без всяких установок на здравый смысл. Обычное общение, обычные слова о предчувствии смерти от персонажей фильма заставляют поверить в то, что подобное вполне реально. Сигналы о скорой кончине герои ленты получают по-разному, артхаусное оформление у Саймец генерирует абсолютно разные формы прозрения, пугает странными голосами, перемигивается цветовыми вспышками, чтобы в итоге убедить зрителей в том, что каждому из нас нужно не так уж и много, чтобы принять и поверить в личный апокалипсис в течение одних суток. Проводить садящееся солнце на закате, встретить рассвет и остаться в полном одиночестве перед уходом в иной, совершенно незнакомый мир. Режиссер словно управляет квантами сознания современной психики и показывает ту степень ментальной уязвимости, в которой находится современное человечество. Достаточно свободная жанровая планировка позволяет Саймец превращать внутренние эмоции характеров в сцены фильмов ужасов, где тревожность смещения границ между настоящим и потусторонним находит отражение через полуоткрытые двери, "Реквием" Моцарта на повторе и скупые диалоги, не тяготеющие в формулированию глубоких смыслов. Подобные ленты обладают предсказуемым постэффектом и заставляют еще раз осмысливать оцепенение от увиденного. Поэтому "Она умрет завтра" оказывается лентой с секретом, удаляющимся от сиюминутной борьбы с терроризирующим заболеванием и заступающим на территорию, где есть депрессия от мира и токсичного окружения. Парадоксально, но Саймец так запускает "Она умрет завтра", что возникает ощущение, что фильм смотрит на зрителей, а не наоборот. Огромный, во весь экран, глаз Эми (Кейт Лин Шейл, "Звук тишины", сериал "Город на холме") смотрит на нас. Детализация настолько велика, что просматриваются даже кусочки туши на ресницах, в зрачках героини Шейл пляшут разноцветные огоньки, она смотрит прямо и начинает говорить откровенно о хорошем времени, проведенном вместе. Кажется, что она обращается лично к каждому у экрана и это дает ощущение уже произошедшей катастрофы без всяких дополнительных слов и эффектов. Условная экспозиция заставляет дальше стать невольными вуайеристами и начать подглядывать за нарастающим смятением Крэйга (Кентакер Одли, "Её запах", "Женщина в огне"), парнем Эми, о недолгих отношениях с которым она так сожалеет. Персонаж Одли выглядит как одержимый, он ругается, крушит мебель, но он прекрасно осознает, что скоро его жизнь закончится, и доказывает кому-то, что это отнюдь не психическое расстройство. Постановщица достаточно часто далее в ленте будет вот так связывать и рвать цепочки сцен при помощи монтажа, стремясь подчеркнуть хаотичность сознания тех, кто встал к черте небытия. Каждый из персонажей, разработанных Саймец имеет собственную настройку относительно последних часов, расставание с жизнью у всех будет вызывать разные реакции и желания. Следующая вслед за этим сцена, где Эми просыпается утром, на время нейтрализует кошмар и заставляет относиться к недавно увиденному как к сну протагонистки, у которой в жизни все выглядит как минимум благополучно. Характер Шейл движется через открытую дверь навстречу свету, который заливает весь экран. Резко, без всяких дополнительных объяснений, Саймец сталкивает Эми с еще одной дверью, на этот раз закрытой, это дверь собственного дома главной героини в Лос-Анджелесе, ее первая недвижимость, которую она приобрела недавно и в которой она надеется обосноваться на долгое время. Комната внутри заставлена множеством картонных коробок, свидетельствующих о недавнем переезде, протагонистка напряжена и заметно нервничает. Тишина и пение птиц за окном не создают уединенности личного пространства, Эми смотрит в окно и почему-то плачет. Она подавлена и нуждается в диалоге, следующий за этим звонок близкой подруге Джейн (Джейн Адамс, сериал "Мессия", "Медвежонок Бригсби"), которая ее еле слышит, можно воспринимать как сигнал о помощи. Закат солнца становится метафорой ожидания от ночи того, что при помощи режиссера все персонажи ленты пройдут через свою точку невозврата. В последнее время не так часто можно увидеть работы, где автор стремится быть предельно честным со зрителями и не стремится играть по чужим правилам, в "Она умрет завтра" Эми Саймец существует масса автобиографических совпадений, начиная с имени главной героини и заканчивая нервом общей депрессии, показывающей степень готовности каждого из нас к неизбежности. Бессознательное, к которому так часто апеллирует постановщица в этой ленте, дает повод размышлений о фатализме происходящего, о том, что иногда важно даже в последний момент успеть сделать что-то в жизни. Кейт Лин Шейл как главная героиня служит ядром для странной цепочки событий и создается впечатление, что в она разыгрывает первоначально очередной психический рецидив в жизни Эми. Это настолько невероятно, чтобы оказаться правдой, которая не будет отодвигать в сторону страхи, а заставит их вступать во взаимную связь с общей паранойей и подавленностью от ужасного пророчества. Подруга Джейн, в жизни которой хватает своих странностей, создающая причудливый арт при помощи фотографий, сделанных при помощи микроскопа, оказывается тем самым источником паники. При помощи персонажа Джейн Адамс режиссер раскачивает действие и делает его все больше похожим на философскую притчу, рассказанную при помощи сюрреализма и галлюцинаций. Режиссерская манера Саймец двигаться больше от эмоций и оживающих сновидений производит впечатление и стремится к чему-то запредельному, она разыгрывает зрителей и стремится сделать их одними из звеньев цепной реакции, которая разворачивается на экране. Прагматика характера Шейл, выбирающей в онлайн-магазине урну для собственного праха, иронично сочетается с ее мечтой о том, что она еще может кому-то послужить, трансформируясь, например, в хорошо выделанную кожу для куртки. Абсолютно не случайно в кульминационном диалоге Эми с Кожевником задействована легенда экспериментального кино - режиссер Джеймс Беннинг, который облекает весь интуитивный и сверхъестественный нарратив во вполне осязаемую конкретику: кожа должна быть еще теплой. Важно зафиксировать состояние, то самое бытие, которое у Саймец приобретает особую ауру жуткого страха, без всяких промедлений овладевающего теми, кто оказался на близком расстоянии. Для этого достаточно просто слов, вербальности, которая будет стремиться проникнуть внутрь и разорвать шаблоны и циклы при помощи экстремальности. Скрытый магнетизм "Она умрет завтра" у Саймец проявляется на уровне малозаметных сигналов и иллюстраций. Когда Джейн возвращается обратно к своему микроскопу, то она пытается сделать еще один идеальный кадр, она готова к смерти в причудливом перемигивании освещения на ее лице нет ничего, что выражало бы боль или сожаление. Героиня Шейл отправляется в ночной багги-заезд по пустыне, вряд ли это можно интерпретировать как желание получить последнюю порцию адреналина, Эми пытается управлять своей жизнью и уйти из нее без всяких загадочных обстоятельств. Постановщица постоянно провоцирует своих персонажей сделать то, что всегда откладывалось на потом: разорвать давно исчерпавшую себя любовную связь, порефлексировать, побыть со своей семьей. Благодаря операторской работе Джея Кейтеля она как будто находится в постоянном поиске идеальной точки для визуала и постоянно мечется, сдвигая перспективу. По логике сюжета, выживут только те, кто будет молчать и не проявит участия или заинтересованности, быть в изоляции - значит избежать смерти, поговорить о своих проблемах - значит найти не только собеседника, но и следующую жертву. Условный акт ленты Саймец практически целиком концентрируется на ощущениях и мыслях Эми, которая пытается найти себе место в собственном доме, театрально трогает пол и начинает размышлять о том, как оказывается полезно быть деревом, она надевает свое самое красивое платье, чтобы его блестками отразить всю катастрофу психологической драмы. Смена жанровых акцентов в сторону "черной" комедии происходит, когда Джейн на дне рождения своей невестки Сьюзан (Кэтрин Аселтон, "Грань времени"), которую она на дух не переваривает, полный глупости монолог о сексуальной активности дельфинов. Заканчивая прямыми отсылками к малобюджетным фильмам ужасов в третьем акте, Саймец делает ожидаемый круг в нарративе и окончательно расставляет все по местам. Из чего-то далекого и совершенно необязательного смерть у режиссера превращается в индикатор честности характеров проекта друг с другом, она совсем близко и заставляет выделять то главное, на что еще есть время и есть силы. Бегство в абстракции и смоделированную ситуацию оказывается для работы Саймец показателем ее универсальности как автора, который преодолевает при помощи своих работ свои кошмары и выпускает своих демонов. Поэтому "Она умрет завтра" иногда даже слишком интенсивно стремится рассказать о нависающих в каждом кадре тайнах, отражающих и фиксирующих детали того, что происходит в настоящей глобальности.