Рецензия на фильм Человек из Подольска от Сергей Кудрявцев

А всё-таки не хватает фильму «Человек из Подольска» именно глубокой абсурдности, доведённой уже до крайности, что проявляется, пожалуй, только в сцене предфинального видения главного героя, Николая Фролова из подмосковного города Подольска, которого задержали по неведомой причине полицейские на Курском вокзале. И вместо ожидаемых издевательств физического плана (хотя и без этого тоже не обошлось) начали разыгрывать какую-то фантасмагорию, эксцентрическую по своей сути. Типичная социальная история противостояния индивидуума и системы подавления представлена на экране без привычной для арт-хаусных лент «чернухи» и «мракухи», а с комическим преувеличением, сатирической гиперболизацией. Однако не покидает ощущение, что режиссёр-кинодебютант Семён Серзин, ранее поставивший спектакль по одноимённой пьесе Дмитрия Данилова, будто не рискует усиливать несомненную театральность всего происходящего в полицейском участке. И добавляет в фарсовое замкнутое повествование вполне «киношные» моменты, снятые в городе (как в Москве, так и в Подольске, куда столь стремится добраться Коля-музыкант, вынужденный работать в районной газетёнке ЮАО - Южного административного округа столицы) или на железнодорожной платформе. А ещё имеются эпизоды ретроспекций из детства героя, интерпретированные в жанре народной комедии. Но в целом остаётся впечатление как от рассказанного анекдота, временами действительно смешного, разумеется, опровергающего распространённые штампы о довольно тупых, лишённых фантазии и, прежде всего, большого чувства юмора обычных полицейских, несущих свою службу на столичном вокзале. Наверно, можно было бы развивать эту картину по линии «гранд-гиньоля», как это сделано в уморительно циничном и намеренно кровавом фильме «Папа, сдохни» Кирилла Соколова, в чём-то перекликающемся по ситуации, когда молодой парень оказывается как бы заложником в квартире неуравновешенного полицейского, который чересчур озабочен тем, кто станет избранником его дочери. В «Человеке из Подольска» также есть намёк на гипотетический страстный роман задержанного Фролова и женщины-офицера, которая просит называть её просто Мариной - и соблазнительные сцены в бассейне, куда вдруг переносится действие, говорят сами за себя. С другой стороны, существует же давняя традиция «интеллектуального абсурда», условно называемая кафкианской, когда персонажи попадают в абсолютно безвыходную западню, поневоле принимая экзистенциальность всего переживаемого и испытываемого практически за пребывание где-то «за закрытыми дверьми» (если воспользоваться названием пьесы Жан-Поля Сартра), то есть в качество материализовавшегося Ада - например, в ленте «Чистая формальность» Джузеппе Торнаторе. Но ведь для этого следовало бы превратить поведанное уже в трагифарс, вероятно, с некими мистическими мотивами - или обставить всё как страшный и мучительный сон того, кто просто прикорнул на Курском вокзале, ожидая электричку, следующую по маршруту Москва-Подольск. Конечно, это не история в духе «Москва-Петушки» Венички Ерофеева, хотя попытаться стоило бы - сотворить нечто под названием «Подольская сверхглубокая».