Рецензия на фильм Корпорация Ad Libitum от Евгений Нефёдов

Ныне, после того как «Корпорация Ad Libitum» официально вышла в отечественный кинопрокат, особенно любопытно ознакомиться с уже далеко не новыми (1) интервью, где Полина Ольденбург охотно делилась подробностями о том, как родилась идея ленты – и как прошли съёмки. Оказывается, толчком к возникновению замысла послужила примерно такая же игра в «Мафию», за какой обожает убивать время компания закадычных приятелей. Оперативно написать сценарий помогли навыки, полученные в процессе обучения на ВКСР (мастерская Ларисы Голубкиной и Олега Дормана, выпуск 2007-го), но решающим стало всё же наличие автобиографических мотивов, остроумно вплетённых в ткань полностью вымышленной истории, тем самым – получившей дополнительную убедительность. В частности, нисколько не удивляет то обстоятельство, что изначально Полина намеревалась лично воплотить образ художницы по имени Ника: ведь попавшие в кадр живописные полотна написаны именно её рукой. Остаётся порадоваться за авторов, твёрдо решивших снимать фильм (хотя бы и без бюджета, усилиями друзей и знакомых), но в конечном итоге – нашедших заинтересованного инвестора в лице Натальи Кочетовой. Забегая вперёд, отмечу, что местами, увы, ощущается недостаток режиссёрского опыта, но вполне простительные для дебютантки огрехи (по части работы с актёрами, небесспорного изобразительного решения и т.д.) компенсируются за счёт непредсказуемых фабульных ходов, заставляющих искренне сопереживать главному герою. Между прочим, любопытно было прочитать, что попробовать осуществить постановку самостоятельно Ольденбург вдохновили занятия по монтажу у Владимира Алексеевича Фенченко, заслуженно считающегося одним из лучших (в своей сфере) педагогов в России. Поначалу экранные события воспринимаешь не без скепсиса, догадываясь, в какую сторону будет разворачиваться сюжет. В диалогах упоминается кубриковская притча «С широко закрытыми глазами» /1999/, однако ещё точнее о «проклятии» состоятельных людей, рано или поздно сталкивающихся с атрофией чувств, банально утрачивающих вкус к жизни, поведал Дэвид Финчер. Правда, в «Игре» /1997/ Николас Ван Ортон в исполнении Майкла Дугласа не подозревал о том, что де-факто – является не жертвой, а клиентом загадочной фирмы Consumer Recreation Services, организовывающей изощрённые развлечения (с позволения сказать!). Наименование же таинственного юридического лица, всплывающего в ходе журналистского расследования Германа Крылова, говорит само за себя: «Ad Libitum» в переводе с латыни означает ‘по желанию’, ‘по собственному усмотрению’. И президент так называемой корпорации не лукавит, заверяя незваного гостя, что ни о каком принуждении речи не идёт, но… что поделать, если представители сильного пола – вне зависимости от социального статуса и финансового положения – не в силах устоять перед обаянием некой девушки, обладающей феноменальным природным даром: в красавицу нельзя не влюбиться, причём в течение непродолжительного свидания. Получив такую установку, мужчина начинает пристально всматриваться в юную незнакомку, принимаясь рассуждать, что, мол, ей и вправду не откажешь в яркой внешности и определённом личном обаянии, но такие ли это редкие качества? А между тем рабочее название фильма звучало очень дерзко: «Я – любовь». Из всего исполнительского ансамбля Игорь Петренко оказался, на мой взгляд, точнее всех, причём в обличии проницательного руководителя компании (искушённого психолога, чьи жесты выверены вплоть до мелочей) и не сразу узнаешь актёра, запомнившегося по ролям в таких лентах, как «Мы из будущего 2» /2010/ и «Решение о ликвидации» /2018/. Его герой, не делая ничего экстраординарного, приобретает инфернальные черты. Не стану утверждать, что Полина Ольденбург видела российскую кинофантазию «Третье желание» /2009/ Сергея Великоредчанина и Валерия Шевченко, где в сегодняшнюю Москву заявлялся с визитом враг рода человеческого – под именем Герман, а не Мефистофель или Воланд. Но в момент, когда Крылов решается-таки поставить подпись под контрактом, трудно не уловить отголосков знакомой ситуации – заключения роковой сделки с дьяволом. Да и в пушкинской «Пиковой даме» наряду с одноимённой оперой Петра Ильича Чайковского, которую с иронией цитирует («Уж полночь близится, // А Германа всё нет») один из товарищей журналиста, фаталистические мотивы приобретали мистические оттенки. Собственно, Герман XXI века совершил ту же ошибку, что и его тёзка из XIX столетия, пожелав узнать запретную «тайну трёх карт», в данном случае – вознамерившись докопаться до истинных причин серии драматических происшествий с известными (и не вовсе не бедствующими) личностями. Впрочем, как только уверяешься в мысли, что картина представляет собой вариацию на тему упомянутого выше финчеровского триллера (вариации небезынтересной, но – вариации), очередной сюжетный поворот вынуждает взглянуть на историю иначе, под новым углом. Понимаешь, что это – всё-таки не «Игра». То, что для Ван Ортона, прошедшего через все круги земного ада, оборачивалось изощрённой забавой, помогшей заново ощутить полноту бытия, для Германа становится частью существования как такового. Психолог-мистификатор честно делится соображениями с назойливым заказчиком, рассказывая о безотказном эффекте Розенталя (эффекте Пигмалиона), подразумевающем, что ожидания реализации пророчества способствуют его, пророчества, самоосуществлению. Да и подробная справка, составленная компетентным (как нетрудно догадаться, тесно связанным со спецслужбами) знакомым Крылова, казалось бы, не оставляет почвы для сомнений. Но в том-то и дело, что подспудный психический механизм оказался запущен – и Герман не замечает, что гармония в общении с невестой уступила место вечной раздражительности по мелочам и беспричинной тревоге. Как результат, внезапный уход Ники удивления не вызывает. Но и развязка (кстати, невольно предсказанная невестой, нарисовавшей девушку с огненно-рыжими волосами задолго до того, как та материализовалась в реальности) подбрасывает богатую пищу для размышлений. Неужели человек и вправду устроен так странно? По первому слою авторы «Корпорации Ad Libitum» (как и тот же Дэвид Финчер) исследуют природу капитализма, стремящегося превратить в товар даже категории, априорно не подлежащие оценке в денежном эквиваленте. Например, любовь – вопреки известному с седой древности пониманию того, что высокие чувства купить нельзя. Вместе с тем постепенно обрисовываются контуры куда более занятного парадокса. Заключительную треть повествования смотришь, пожалуй, с наивысшим интересом, гадая, какой ещё неприятный сюрприз подбросит президент «Ad Libitum», периодически предусмотрительно меняющий место жительства. Что ждёт того, кто окажется, наконец, обладателем вожделенного объекта желания («смутного объекта желания», как уточнил бы Луис Бунюэль)? Вероятно, здесь и следует искать ответ на сакраментальный вопрос «Что наша жизнь?!». Грёзы о чём-то несбыточном, запредельном, невыразимо красивом, по-видимому, являются неотъемлемой потребностью личности. А стоит мечте сбыться, стать частью повседневного бытования, как быт всё поглощает, опошляет, делает обыденным. И Герману, говоря по совести, некого винить в упущенном счастье, мысль о котором начинает предательски проникать в его сознание под занавес… Какая уж тут игра? _______ 1 – Например, данным изданию «Кинобизнес» (датируемым октябрём 2017-го года).