Рецензия на фильм Каджиллионер от Kickingrussian

Комедийная драма "Каджиллионер" режиссера и сценариста Миранда Джулай ("Будущее", "Я и ты и все, кого мы знаем"), представленная впервые на инди-фестивале "Сандэнс", попадает в ту систему координат, где находятся "Магазинные воришки" Хирокадзу Корээды и "Паразиты" Пона Джун-хо, и рассказывает о критических деформациях в воспитании, когда из ребенка вырастает некое бесполое подобие социального Маугли. Слэнговое словечко "каджиллионер", которое обозначает человека с огромными богатствами, постановщица иронично использует, чтобы подчеркнуть фальшивый выбор тех, кто сделал свой выбор в пользу общества потребления и принял правила игры в погоне за мечтой об обогащении всеми доступными способами. Вслед за азиатскими кинематографистами Джулай показывает, что в мегаполисах появляются, мягко говоря, своеобразные семьи, живущие за счет мелких преступлений, воровства, игры в акционные лотереи. Для таких философия жизненного пути определяется достаточно четко: всегда можно найти уязвимости на бескрайних просторах социума и тихо жить, не отсвечивая в налоговой или в социальных сетях. Подобные сентенции вполне убедительно озвучивает глава семейства, страдающий от латентной мизантропии и провозглашающий для своей нуклеарной семьи подобие новой формы социального сектантства, когда подвергаются ревизии общепринятые ценности и коммуникации. Папаша (Ричард Дженкинс, "Последняя смена", "Форма воды"), по мысли режиссера, вместе со своей супругой (Дебра Уингер, "Любовники", сериал "Когда мы восстанем") настолько уверен в собственном способе выживания в Лос-Анджелесе, что не возникает никаких сомнений о проецировании самодеятельных догм на воспитание дочери (Эван Рэйчел Вуд, сериал "Мир Дикого Запада", "В изоляции"). В интерпретации Джулай вопрос о том, что же все такое - быть человеком, превращается развернутый комментарий как относительно социального иждивенчества, так относительно того, что любому ребенку в моменты взросления нужны человеческое участие и тепло со стороны родителей. Так появляется режиссерская трактовка вполне ординарных, на первый взгляд, событий, когда для странной семейки, напоминающей то ли бродяг, то ли достигшую дна богему, начинается несколько дней испытаний обычной жизнью, где необходимо вести себя нормально и адекватно. Поэтому "Каджиллионер" наслаждается душераздирающим абсурдом происходящего и показывает семейных аферистов с абсолютно другого ракурса, делая их алчными и расчетливыми эксплуататорами, которые пожинают плоды своей гордой свободы от условностей общества. В открывающей "Каджиллионера" сцене у Джулай выстраивается отработка концепта о мелких мошенниках, когда в останавливающийся напротив почтового отделения автобус загружаются практически все ожидающие. Только трое, отец Роберт (Ричард Дженкинс), мать Тереза (Дебра Уингер) и их 26-летняя дочь в мешковатом спортивном костюме, что совершенно не вяжется с теплым лос-анджелесским климатом, и со странным именем "Олд Долио" (Эван Рэйчел Вуд) продолжают оставаться на своих местах и готовы еще раз провернуть свою отработанную годами схему. Персонаж Вуд с изяществом героев восточных боевиков демонстрирует как можно оказаться вне зон камер наблюдения и войти через автоматические двери никем не замеченной. Тембр голоса и темп речи Олд Долио больше всего похожи на бормотание парня, ответственного, но имеющего некоторые задержки в развитии, в глаза бросаются бедность эмоций и подростковая закомплексованность протагонистки. Однако у характера Вуд есть необходимая ловкость рук, которая позволяет ей воровать из абонентских ячеек мелкие пакеты и письма с чеками, которые потом можно обналичить. Спустя некоторое время троица с нескрываемым любопытством потрошит добытое и наслаждается моментом удачной охоты, попутно соображая, куда можно пристроить все украденное. С гордостью охотников они вышагивают по улице, глава семейства уже надел на себя дорогой галстук, прихрамывающая мать продолжает высматривать чем бы еще можно поживиться, а идущая на некотором отдалении Олд Долио не пропускает мимо себя ни одной возможности: заглядывает в брошенные бумажные пакеты из-под фастфуда и проверяет телефоны-автоматы на присутствие забытой мелочи. Тут случается нечто страшное, но совершенно допустимое для Лос-Анджелеса. Подземные толчки с небольшой магнитудой заставляются застыть на месте эксцентричную семью Дайнов и смиренно ждать, когда все закончится. Очевидно, что для Джулай тектонические потряхивания получают некий сакральный смысл и все время происходят в самые ответственные и тяготеющие к необратимости моменты фильма. Постановщица не избегает бытового сюрреализма и поселяет центральных персонажей за пятьсот баксов в месяц в заброшенном офисе завода по производству пены и пузырей, в определенные дни и часы пена начинает подобно крови в кубриковском "Сиянии" стекать с потолка и добавляет розовой несуразицы в кадр, открывая еще одно место, где могут жить люди, без больших удобств, но с пространствами. Долги заставляют страшащихся высоты Дайнов отправиться самолетом в Нью-Йорк для получения главного приза в лотерее, во время полета они делают вид что не знакомы, а соседкой Роберта оказывается Мелани (Джина Родригес, "Кто-то классный", "Мисс Пуля"), молодая помощница офтальмолога, имеющая слабость к авантюрам в духе "11 друзей Оушена". Стратегией Миранды Джулай в "Каджиллионере" становится ближайшее рассмотрение плодов просвещения, выросших за пределами американской образовательной системы, подобно траве на огороде и обязательное в таких случаях короткое замыкание, где героиня Эван Рэйчел Вуд за две недели наверстывает все упущенное за долгие годы. Для режиссера нарратив приобретает характер описания внутреннего путешествия для чудаковатой и странной Олд Долио под руководством своей полной противоположности Мелани в ту страну, где расстаются со своими укоренившимися заблуждениями и учатся приоткрываться миру, который представлялся до этого враждебным и недружелюбным. Само собой, ту пропасть, которую создали родители в воспитании персонажа Вуд, между нормальным детством и своими представлениями о нормальном человеческом развитии невозможно преодолеть без критических последствий и крушений. Обычно подобные девиации и обиды на предков становятся настоящей находкой для психологов и психоаналитиков во взрослом возрасте, но у Джулай в роли ментора и исполнительницы желаний выступает вполне приземленная героиня-латиноамериканка Родригес, которая охотно живет по законам американского общества и принимает его ценности. Режиссер раздвигает формальные шаблоны и показывает то, что обычно называют подростковой драмой о взрослении с поправкой вперед на десяток лет и в соответствии со средой крупного города, позволяющего без большого труда выстраивать большую часть криминальных схем. Для этого Дайны и Мелани начинают разыгрывать из себя семью, которая хочет помочь несчастным старикам и промышляет в итоге мелкими кражами и подделкой чеков. В одном из эпизодов умирающий старик, оставленный своими занятыми детьми в одиночестве в ожидании смерти, даже просит о том, чтобы максимально правдоподобно все превратились в добропорядочную ячейку американского общества и дали ему иллюзию, что он уходит окруженный близкими людьми. Смерть дедули становится для исполнительной и не знающей сомнений Олд Долио отправной точкой, когда внутри нее что-то ломается и она начинает пытаться рефлексировать по поводу своего воспитания. Специально для зрителей Джулай включает немного позднее другой искрящий эмоциями триггер, когда Тереза при дочери называет абсолютно чужую девушку "зайкой" и тем самым переходит для героини Вуд в совершенно новую по качеству эмоциональность. Бедняжка Олд Долио становится жертвой стокгольмского синдрома, причем со стороны собственных же родителей, она ничего не ведает о нежных чувствах и любви, потому что для того, чтобы вскрывать чужие ящики на почте или придумывать мелкие схемы обмана, это все оказывается абсолютно бесполезным. В то же самое время "Каджиллионер" Джулай склонен постоянно уходить в плоскость бытовой фантасмагории, особенно когда начинают исполняться желания главной героини и проявляется ее острая тоска по непрожитым в детстве эмоциям и ощущениям. Персонаж Вуд прекрасно ориентируется внутри любого супермаркета или другого замкнутого пространства, где есть возможность получить немного для себя нечестным путем, и в то же самое время оказывается молодой девушкой, у которой ни разу не было праздника дня рождения из-за ее слишком стремящихся отойти от традиций родителей. Ощущение тревожного, сгущающегося сна особенно удается постановщице внутри третьего акта, когда традиционный подростковый бунт погружается внутрь непредсказуемости и осознания Олд Долио самой себя и своего абсолютно непонятного психологического возраста. Режиссерская манера Джулай, тем не менее, настраивает зрителей на комедийное восприятие материала, где раз за разом выстреливают гэги, которые только усиливают особенную реальность проекта. Постановщица показывает к чему может привести отсутствие развитых отношений между родителями и ребенком, функционал четы Дайнов с его тремя китами в виде таких страшилок как "смерть", "опасность" и "выживание" не предполагает образования привязанностей между ними и их дочерью. Отсутствие любви по мысли Джулай ведет к неминуемому апокалипсису, и никакие рукотворные догмы папаши Роберта не в силах сдержать тот напор, который копился у Олд Долио годами и вскрылся как нарыв при появлении малейшего внешнего раздражителя в этих нестабильных отношениях. Поэтому "Каджиллионер" удивляет не только нестандартным подходом к сути истории, попадающей в один из современных трендов в кино, но и выставляет такую кульминацию и такой катарсис, что после увиденного только остается задуматься о поисках надежды и оправдания для собственного бытия, периодически нуждающегося в обновлении и перезагрузке. Неоднозначный жаркий поцелуй в открытом финале только подчеркивает всю парадоксальность проекта Джулай и дает надежду на нормальный полет эмоций и чувств в жизни характеров Вуд и Родригес.