Рецензия на фильм Извержение от Евгений Нефёдов

Даже соглашаясь с ёрническими выпадами в адрес многих отечественных продюсеров, режиссёров, сценаристов, честный независимый наблюдатель тем не менее не может не признать, что в начале XXI века произошло какое-никакое становление (точнее, восстановление) российской киноиндустрии. Да, далеко не в советских масштабах, но – произошло, пусть вопрос о том, чей (государственных структур или, наоборот, частных компаний и лиц) вклад в процесс оказался весомее, остаётся дискуссионным. И это послужило бы поводом для гордости, если б параллельно гораздо более впечатляющие результаты не продемонстрировали наши восточные соседи. Про сравнение с КНР, увы, речи не идёт, но и Республика Корея в данном отношении заметно опережает Российскую Федерацию. От первых национальных кинохитов (вроде боевика «Шири» /1999/) до нынешних блокбастеров пройден долгий путь, но вместе с тем и чувствуется приверженность темам, по-настоящему волнующим корейское общество. Разница особенно хорошо видна при сравнении работ конкретного жанра. Вот, допустим, насколько ещё неуверенной, выстроенной на набивших оскомину клише представлялся «2012: Цунами» /2009/ – и насколько грамотным, хорошо продуманным, держащим в напряжении получилось «Извержение». И по сравнению с «Вирусом» /2013/ – шаг вперёд. Авторы обнаруживают отличное владение законами фильмов катастроф, а подчас и прибегают к неожиданным (искренне удивляющим!) художественным решениям. Разумеется, есть основания полагать, что проект был обречён на успех изначально. Присутствие двух тамошних «суперзвёзд» вкупе с высоким уровнем зрелищности служили достаточной гарантией того, что производственный бюджет порядка $17,7 млн. (по меркам Голливуда – мизерный) окупится с лихвой. Так и произошло: по итогам сезона картина попала в десятку самых посещаемых (8,3 миллионов человек обеспечили $61 млн. кассовых сборов), а среди местных лент – почётное четвёртое место. Ни для Кима Бён Со, ни для Ли Хэ Джуна постановка не является дебютной, но первому дополнительно пригодился опыт долгой работы в качестве оператора на разных проектах (включая дорогостоящую фантазийную дилогию «Наедине с богами» /2017-18/), второму – на кинодраматургическом поприще. Сюжетная предпосылка не слишком оригинальна: внезапно проснувшийся вулкан вызвал землетрясение – и грозит в считанные часы нанести колоссальный материальный урон и уничтожить всё живое на обширных пространствах. Ключевой в данном контексте вопрос – как на сложившуюся экстремальную обстановку отреагируют, по мнению кинематографистов, власти? Глубже понять замысел, как мне кажется, поможет параллель с одним классическим фильмом катастроф. В «Гибели Японии» /1973/ тоже обыграна гипотетическая ситуация – уход под воду островного государства вследствие сдвига пластов земной коры. Но Сиро Моритани принципиально концентрировался на освещении не попыток предотвращения катаклизма, а реакции на него: организации силами разных стран (среди прочих – США и СССР) эвакуации населения, экстренных переговоров правительства относительно размещения миллионов беженцев и т.д. На сей раз – всё совершенно иначе. Президент Республики Корея, будучи человеком смелым и немножко игроком по натуре, санкционирует проведение крайне рискованной (осуществимой с вероятностью 3%, по оценке учёных) акции, даже предвидя осложнения политического характера. И ещё неизвестно, что хуже: разбушевавшаяся природная стихия или противодействие могущественных держав, ревностно блюдущих собственные интересы. Конечно, авторы сгустили краски, дабы усилить драматический эффект, но отличия – всё равно разительные! Моритани отстаивал идею, что человечество, объединившись, придёт на выручку терпящей бедствие нации – и такой посыл тогда, в период разрядки международной напряжённости, нашёл горячий отклик публики (в том числе в американском и советском кинопрокатах). Тем более это представлялось очевидным (и нашло отражение, например, в «Армагеддоне» /1998/ Майкла Бэя и «Столкновении с бездной» /1998/ Мими Ледер) по завершении «холодной войны». В «Извержении» же тандем режиссёров почти прямым текстом обращается к согражданам: кругом если и не явные враги, то точно – недружественные силы. Причём мысль звучит ещё парадоксальнее в сочетании с озвученным фантастическим допуском. Вулкан Пэктусан просыпается аккурат в тот момент, когда руководство КНДР согласилось на безъядерный статус, намереваясь передать межконтинентальные баллистические ракеты Соединённым Штатам. Для осуществления предложенного ведущими сейсмологами плана нужно устроить в одной из шахт горы (на границе с Китаем!) атомный взрыв, а согласование столь радикального шага по официальным каналам – нереально, во всяком случае в кратчайшие сроки… «Деликатность» кинематографистов в освещении болезненной для корейцев темы удивит только тех, кто лишь поверхностно знаком с тамошними настроениями. Да, периодически выходят оголтело пропагандистские опусы вроде той же «Шири». Однако талантливые режиссёры трактуют вопрос тоньше. Вспомним хотя бы Ким Ки Дука с «Береговой охраной» /2002/, да и приглашение Ли Бён Хона отсылает к «Объединённой зоне безопасности» /2000/ Пак Чхан Ука, принёсшей актёру первую славу – благодаря роли сержанта пограничных войск. Даже в триумфальных «Паразитах» Пона Чжун Хо, вышедших на экраны несколькими месяцами раньше, есть язвительный эпизод, где семейство сеульских нищебродов, обманом втёршееся в доверие к богачам, развлекается тем, что передразнивает северных соседей. Создатели «Извержения» более прямолинейны, словно воплощая на кинополотне чаяния разделённого народа – разделённого и от того страдающего. Бойцы специального назначения получают недвусмысленный приказ пользоваться в ходе рейда (в том числе – при проникновении в бункер, где ждут своей участи МБР) исключительно резиновыми пулями. И лишь вмешательство сторонних сил вынуждает командира запросить разрешение на применение летального огнестрельного оружия. А пресловутой «сторонней силой» выступают… американцы. Тот факт, что южнокорейские кинематографисты всё настойчивее и острее (1) критикуют огромное влияние, оказываемое США на внутреннюю и внешнюю политику, куда как красноречив. Завершаешь сеанс с чётким осознанием того, что «Извержение» понравилось широкой аудитории не только зрелищными достоинствами, продуманным сюжетом и интересными (настолько глубокими, насколько позволяли жанровые каноны) характерами действующих лиц. Финал с выступлением Президента, который в свете успешного окончания операции возглавил процесс восстановления инфраструктуры полуострова (и как бы само собой – долгожданной интеграции расколотой надвое страны), для нас, зарубежных зрителей, может прозвучать чересчур смело, чтобы не выразиться резче. Но это – для нас. По тому, какие кинопроизведения пользуются массовым спросом, легче всего судить о текущих умонастроениях на той или иной территории. И после просмотра постановки Кима Бён Со и Ли Хэ Джуна уже не покажется бредовой гипотеза о якобы постоянно ведущихся закулисных переговорах властей Республики Корея и КНДР на предмет объединения на взаимоприемлемых условиях, в результате чего в азиатском регионе обещает сформироваться мощнейшая, притом самостоятельная, держава. Мощнейшая и в экономическом, и в военном отношениях. _______ 1 – Среди самых ярких примеров – «Вторжение динозавра» /2006/, фильм научно-фантастический, однако основанный на подлинном инциденте (утечка токсических веществ из лаборатории).