Рецензия на фильм Иногда. Всегда. Никогда от Сергей Кудрявцев

Вроде как загадочное название «Иногда всегда никогда» (причём без запятых) английского фильма Карла Хантера, дебютировавшего в полнометражном кино довольно поздно - в 53 года, объясняется главным героем, уже немало пожившим на свете, несколько эксцентричным портным Аланом, достаточно просто: эти три слова обозначают три пуговицы на пиджаке, которые можно застёгивать избирательно. Вот и в трёхчастном повествовании, которое чисто номинально привязано к трём понятиям из словаря, порой необходимого при игре в скраббл (у нас она зовётся элементарно «игрой в слова»), не столь обязательно пытаться найти логическое объяснение поведению основного персонажа и тех, с кем он пересекается по жизни - близкими людьми или случайно встреченными во время поисков некогда пропавшего Майкла, старшего сына. Кстати, градус странности и необычности происходящего колеблется на протяжении всего действия, особенно удивляя в начале картины, а ещё ближе к финалу. Временами может показаться, что это типично английская абсурдная комедия, к тому же причудливо раскрашенная - примерно в стиле лент подобного жанра, созданных в Великобритании в середине 60-х годов (допустим, «На помощь!» Ричарда Лестера с участием «Битлз»), хотя Алан упоминает «Квадрофению», то ли альбом группы The Who, то ли фильм Фрэнка Роддэма. А иногда данная киноработа Хантера, ранее причастного к музыкальной индустрии, вписывается во всё-таки чудаковатую традицию семейных историй по-британски. Кое-кто считает, что «Иногда всегда никогда» - прежде всего, творение известного сценариста Фрэнка Коттрела Бойса, однако в его тесном сотрудничестве с режиссёром Майклом Уинтерботтомом следовало бы выделить по степени экстравагантности «Историю петушка и бычка» по мотивам словно первого в мире постмодернистского романа «Тристрам Шэнди» Лоренса Стерна. Своеобразная «игра в игру» - основной мотив в экранной версии Карла Хантера, что лучше всех среди исполнителей чувствует опытный мастер Билл Найи, поскольку и его герой способен производить неоднозначное впечатление на окружающих: то ли он откровенно придуривается, то ли хранит в себе некую мудрую тайну, недоступную для других. Но вот постановщику картины затруднительно удержаться на довольно фантасмагорической волне в течение полутора часов, пока рассказывается история, которая заканчивается, собственно говоря, в той же ситуации неведения насчёт подлинных причин исчезновения Майкла, так что впору задать сакраментальный вопрос: «А был ли старший сын?!». Он - как отсутствующая в скраббле вторая буква z, без которой нельзя составить слово jazz.