Рецензия на фильм Человек, который продал свою кожу от Евгений Нефёдов

В 1968-м году на французские экраны вышел фильм «Татуированный». Казалось бы, очередная кинокомедия, в которой продюсеры ради привлечения максимальной зрительской аудитории пригласили сыграть тандемом Жана Габена и Луи де Фюнеса. Постановка Дени де Ла Пательера не принадлежит к числу самых знаменитых работ «суперзвёзд» – и даже по итогам сезона заняла в национальном прокате «всего лишь» восьмое место, заметно уступив, в частности, двум другим картинам с упомянутым выдающимся комиком в главной роли. Тем не менее лента запомнилась. Ещё бы, ведь писатель и кинодраматург Альфонс Будар придумал по-настоящему оригинальный сюжет. Фелисьен Мезрэ, ушлый спекулянт предметами искусства, случайно замечает у пожилого легионера сделанную на спине татуировку – и с первого же взгляда опознаёт руку гениального Амедео Модильяни. Как сообразительный делец, он мгновенно находит покупателей на уникальное произведение искусства – и убеждает отставного полковника Леграна, что готов выполнить любые условия. А тот и просит-то всего ничего – отремонтировать свой старый домик. Месье Мезрэ не мог и предположить, что «домиком» окажется родовой замок, пребывающий в запустении… Уже смешно! Однако главное «веселье» начинается, как только Фелисьен, приехав к новому другу, постепенно проникается его беззаботным настроением, придя к осознанию, что неустанная погоня за деньгами – не единственная (и далеко не главная) радость в жизни. Конечно, появление подобного юмористического кинопроизведения не обошлось без влияния умонастроений масс, куда как ярко проявившихся в приснопамятный «Красный май». Но в целом обрисованная ситуация воспринималась авторами, скорее, исключением из тех правил, по каким функционирует стабильное буржуазное общество, и приводила не более, чем к забавному казусу. Неслучайно же роль «татуированного» исполняет Габен, само воплощение человеческого достоинства!.. С наступлением XXI века всё изменилось. Каутеру Бену Ханье, собственно, и не пришлось выдумывать ничего экстраординарного. Посетив 2012-м году Лувр, режиссёр поразился одному «экспонату» – Тиму Штайнеру, который согласно контракту, заключённому с Вимом Дельвуа, предоставил свою спину в качестве холста и с тех пор обязан регулярно присутствовать на выставках. Сложно сказать, вдохновился ли бельгийский художник (1) упомянутым выше кинофильмом или «полотно» под названием «Тим» /2006/ стало развитием его персональных поисков (ранее татуировки наносились на шкуру… живых свиней), но акция в любом случае не укладывается в голове. Ещё мягко сказано! Это уже не невинный эксцесс, как у де Ла Пательера, а нечто странное, мало того, противоестественное. Искания и изыскания современных творцов вызывают непонимание, а то и откровенную тревогу даже на самом Западе. В данной связи достаточно вспомнить драму «Квадрат» /2017/ шведа Рубена Эстлунда, отмеченную «Золотой пальмовой ветвью» Каннского МКФ. «Человек, который продал свою кожу» оказался с энтузиазмом встречен на другом престижном международном кинофестивале, в Венеции, и попал в число претендентов на «Оскар» (правда, уступив драме «Ещё по одной» /2020/ Томаса Винтерберга). Ханья, будучи носителем культуры Востока (помимо того, что в глазах зарубежных зрителей олицетворяет кинематограф целой страны – Туниса), воспринял прецедент ещё болезненнее. И обострил конфликт до предела! Нельзя исключать, что благосклонность элитарной западной киноаудитории частично обеспечила первая, политически ангажированная часть повествования. Сам Али, в шутку заявив во всеуслышанье в вагоне электрички о «революции» и «жажде свободы» (имея под этим в виду, что собирается сделать предложение руки и сердца любимой Абир), не подозревал, что дерзкие слова будут восприняты охранителями режима всерьёз. Правда, «ужасы асадовской диктатуры» заканчиваются очень быстро. Саму удаётся сбежать из кабинета следователя (родственные связи не одолеть ни одному тирану!), а затем – перебраться за границу. И в представлении режиссёра-сценариста, имевшего возможность воочию наблюдать течение и результаты так называемой Арабской весны (имеются в виду «жасминовые» события 2010-11-х годов), удел нелегального иммигранта – немногим лучше. Особенно в обстановке, когда по телевизору каждый день сообщают о творящихся в Сирии бесчинствах. Вот тогда Али и получает предложение, от которого, поразмыслив, не может отказаться… Каутер Бен Ханья поступил очень дальновидно, решив не выводить Джеффри Годфроя циничной, алчной, не совсем здоровой или даже несимпатичной личностью. Он вполне искренен в намерении донести до мира важное послание: нанесённая на спину беженцу копия шенгенской визы действительно служит замечательной иллюстрацией всемогущества бюрократии Старого Света. Никого не интересует человек как таковой – важен лишь социальный статус. Не говоря уже о том, что и Сам остаётся в бесспорном выигрыше, получив доступ на территорию вожделенного Европейского союза, материальные блага (помимо щедрого гонорара – номер в пятизвёздочном отеле), славу. Али поначалу не поддаётся на провокации, отказываясь сотрудничать с соотечественниками, пытающимися отстаивать права сирийцев на чужбине. Но в том-то и проблема, что мужчина, осознавая это или нет, переступил незримую грань, согласившись де-юре превратиться в товар. В вещь. В экспонат. Протесты против действий бдительных охранников, зорко следящих, чтобы он сидел на отведённом месте спиной к посетителям и ни в коем случае не вступал в разговоры, бесполезны. Прямо по известной пословице: назвался груздем – полезай в кузов. В фильме затрагивается гораздо более глубокая проблема, чем может показаться на первый взгляд. Это, грубо говоря, не просто история индивида, постепенно осознающего, что утратил достоинство, потерял любовь, за что в конце концов и поплатился. Каутер Бен Ханья критикует с позиций представителя традиционного общества (с позиций, занимаемых им объективно, вне зависимости от личных идеологических пристрастий) одну из базовых установок общества, по Карлу Попперу, открытого. Многие крупные мыслители (в частности, Сергей Георгиевич Кара-Мурза) указывали среди прочего на разрыв, разведение в последнем понятий «дух» и «тело», вследствие чего к этому самому телу начали относиться не как к чему-то сакральному, данному Богом или природой, а строго в прагматическом ключе. Отсюда нарушение прежних табу – декларирование иного, «либерального» подхода к таким явлениям, как проституция, самоубийство, эвтаназия. Ценность, которой назначают цену, перестаёт быть ценностью. Продажа кусочка кожи – лишь первый шаг, и благие намерения участников «сделки» (покупателя и продавца) ничего по существу не меняют. Вместе с тем режиссёр-сценарист отказывается от компромиссов, не давая персонажу избежать расплаты – не обещая беззаботной старости подобно габеновскому Леграну. Из трагической развязки явствует, что контрмодерн, агрессивно насаждаемый запрещённой в России (и не только) организацией ИГИЛ, выступает совсем дрянной альтернативой и исчерпавшей себя модели модерна, и крепнущему феномену постмодерна. Сложно сказать, успел ли Сам Али осознать, что волей-неволей поучаствовал в установлении пресловутого Нового мирового порядка. Разумеется, его персональная вина невелика – но и за такую вину пришлось ответить жизнью. _______ 1 – Между прочим, приглашённый постановщиком изобразить… застенчивого страховщика Вима, отвечающего на вопросы репортёра о потенциальных страховых выплатах.