Рецензия на фильм Яблоки от Евгений Нефёдов

Едва только фильм привлёк к себе внимание благодаря участию – в сентябре 2020-го года – в 77-м Венецианском международном кинофестивале (впрочем, не в основном конкурсе, а в программе «Горизонты»), как журналисты сразу вспомнили, под чьим руководством начинал Христос Нику. Правда, ранее он успел испытать силы в документалистике, а позже – снял игровую короткометражку «Км» /2012/. И ведь действительно немаловажно, что его ранний профессиональный опыт – в должности второго ассистента режиссёра – состоялся на съёмочной площадке картины «Клык» /2009/. Что ж, очень заманчиво провести параллель с творчеством Йоргоса Лантимоса, ныне получившего признание далеко за пределами родной Греции. В «Яблоках» также затронуты актуальные проблемы современного общества (уточним: западного общества, колыбелью которого традиционно считается Эллада), причём кинопроизведение отличает не менее выразительная форма, не лишённая налёта абсурдизма. И всё-таки сводить любопытный замысел к влиянию маститого коллеги было бы несправедливо, благо что Христос в дальнейшем сотрудничал с разными кинематографистами. Рискну предположить, что гораздо более значимой стала встреча со Ставросом Раптисом, привлечённым к написанию сценария. Авторы прибегли к очень сильному фантастическому допуску: болезнь, распространяющаяся со скоростью лесного пожара. Разумеется, схожие сюжетные предпосылки встречались и прежде. В данной связи можно назвать и детища крупных писателей Альбера Камю и Жозе Сарамаго (1), и относительно свежую вариацию на тему – «Угли» /2015/ Клэр Карре. У Нику и Раптиса таинственный недуг тоже получает не буквальную, а иносказательно-метафорическую трактовку, служа поводом для художественного эксперимента – въедливого исследования того, как поведут себя представители вида Homo sapiens в непривычных (экстремальных по меркам рядовых обывателей) условиях. Обязательно хочется отметить, что в обстановке строгих карантинных мер экранные перипетии воспринимались особенно нервозно, хотя жюри под председательством француженки Клер Дени наградой создателей «Яблок», как ни странно, не отметило. На сей раз ключевым симптомом является амнезия. И единичный-то случай потери памяти, как правило, обеспечивает мощную драматическую ситуацию. Кто-то (подобно Вольфгангу Петерсену в триллере «Вдребезги» /1991/) нагнетает саспенс, иные – извлекают юмор, но не так уж редко мотив становится и поводом для рефлексии над судьбой того или иного индивида. Так, неизгладимое впечатление произвёл «Человек без прошлого» /2002/, внешне лишённый сенсационности и аффектации, но трогающий до глубины души. А что произойдёт, если в аналогичные обстоятельства попадёт много, очень много граждан, число которых, к тому же, растёт пугающими темпами? Насколько страшной окажется перспектива «человейника» (термин Александра Зиновьева) без прошлого?! Ведь память служит стержневым элементом сознания – «цементом», скрепляющим личность. Нет памяти, значит, отсутствует и накопленный опыт – как сугубо интеллектуальный, так и эмоциональный. Остаётся, по сути, учиться с нуля, опять проходя стадии взросления. С социумом всё, конечно, сложнее. Напасть поражает не всех скопом и не одновременно; как резонно успокаивал супругу папа дяди Фёдора (в мультфильме «Трое из Простоквашино» /1978/), «С ума поодиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют». Само наличие конгломерата государственных и общественных институтов позволяет властям достаточно оперативно отреагировать на возникшие трудности. Так происходит и теперь. Христос Нику и Ставрос Раптис, по-видимому, не ставили перед собой задачу подвергнуть испепеляющей критике здравоохранительную систему. Профильные службы и ведомства наладили регулярное оповещение населения, а медицинские учреждения разработали программу, призванную помочь заново адаптироваться к жизни тем, кого не удалось опознать (по документам или благодаря обращениям родственников). Работа механизма как раз проиллюстрирована на примере Ариса, обнаруженного в шоковом состоянии в автобусе. Проведя некоторое время в больничных палатах (где тесты неуклонно фиксировали отсутствие прогресса), мужчина средних лет получает в распоряжение скромную, но уютную квартирку. Он сосредоточенно слушает записанные на аудиокассеты инструкции и методично выполняет задания, делая фотоснимки при помощи специально для этих целей выданного фотоаппарата марки Polaroid. Вскоре происходит приятное событие (по иронии судьбы, у входа в кинотеатр, вскоре после сеанса хоррора «Техасская резня бензопилой» /1974/ Тоуба Хупера) – знакомство с привлекательной Анной, ещё одной жертвой загадочной эпидемии. Начинает казаться, что всё не так страшно – что бытование постепенно налаживается: серое течение будней скрашивают нехитрые радости. Однако чем дальше, тем настойчивее приходит осознание того, как опасно поддаваться иллюзиям такого плана. Авторы, надо полагать, намеренно чуждаются прямых объяснений, обходя молчанием не только вероятную причину феномена (инфекционного или психосоматического заболевания? психического расстройства?), но и историю главного героя. Однако мало-мальски внимательный и вдумчивый зритель должен сразу ухватить суть. Первые же кадры содержат подсказку: тишину обычной квартиры (вещи, несмотря на то, что разбросаны в беспорядке, позволяют сделать вывод об известном материальном достатке) нарушают мерные звуки – звуки, как вскоре выясняется, ударов головой о стену. Не нужно знать подробности, чтобы догадаться о глубине напавшего на человека отчаяния! Да и потом, когда Арис (уже участвующий в программе) прогуливается по улице, он, заметив знакомую собаку, быстро уходит – явно из опасения, что повстречается с хозяином питомца, которого давно знает. Наконец, смысл названия раскрывается в эпизоде посещения бакалейной лавки, когда продавец сетует, что люди отдают предпочтение апельсинам, совершенно не ценя яблоки, здорово улучшающие память. И что делает покупатель? Правильно, принимается спешно выкладывать из пакета любимые фрукты – переходит на популярные плоды цитрусовых. Таким образом, «Яблоки» исследуют «пандемию» иного рода – массовую тенденцию к эскапизму, набравшую обороты отнюдь не сегодня. Нику намеренно избавляется от навязчивых примет текущего момента, подчёркивая «старомодный» характер обстановки. Упорное стремление забыть обо всём, что случилось, – и вправду действенный способ разом избавиться от бремени накопившихся проблем, залечить душевные раны, а в конце концов и начать жизнь сначала. Парадокс заключается в том, что тогда автоматически ускользает и ответ на вопрос: для чего вообще существовать? Очередное задание заботливых врачей, связанное с помощью безнадёжно больным (находящимся в ожидании скорой смерти) пациентам, обнаруживает это с очевидностью. Арис не выдерживает – и принимается снова поглощать яблоки. Неужели проснулась надежда на лучшее? Тут режиссёр явных подсказок не даёт, рассчитывая, что каждый, кто сидит в кинозале, сделает вывод самостоятельно. _______ 1 – Романы «Чума» /1947/ и «Слепота» /1995/ заинтересовали соответственно Луиса Пуэнсо и Фернанду Мейреллиша, однако экранизации (1992-го и 2008-го годов) не вызвали заметного художественного резонанса.