Рецензия на фильм Новый порядок от Сергей Кудрявцев

Ретроспективно обратившись к дебютному полнометражному фильму «Даниэль и Ана» мексиканского режиссёра Мишеля Франко, снятому им в 29-летнем возрасте, можно не без изумления обнаружить, что уже там присутствует тема насильственного нарушения свадебных планов. Только в «Новом порядке», поставленном 11 лет спустя, вместо частной истории, вообще-то основанной на реальном случае, каким бы невероятным по своей изощрённости он ни показался, предлагается уже более обобщённая, социально-политическая антиутопия, чья гипотетичность вовсе не означает, что ничего подобного не может произойти в любой стране мира. И как раз подлинные волнения, сопровождаемые ростом насилия с обеих сторон - протестующих и тех, кто подавляет несанкционированные митинги и стихийно возникающие бунты среди населения, подтверждают несомненную актуальность и злободневность ленты Франко. Надо отметить непременно, что первая половина этой картины представляется более интересной в художественном плане, особенно учитывая те аллюзии, которые она вызывает. Если несколько упростить язвительно-сатирический выпад начала «Нового порядка», то это вроде как кино Луиса Бунюэля (от мексиканского «Ангела-истребителя» до французского «Скромного обаяния буржуазии»), повенчанное с экстремистски деконструктивным «Уик-эндом» Жан-Люка Годара. Хотя также следовало бы вспомнить ранний фильм швейцарца Даниэля Шмида - «Сегодня вечером или никогда». И, напротив, провести параллель с получившей широкое признание современной южнокорейской лентой «Паразиты» Пон Чжун Хо. Поскольку речь может идти не только о классическом мотиве «слуги меняются местами с хозяевами» (и дело доходит даже до резкого и именно насильственного противостояния двух практически антагонистических классов), но и о перефразированном модном лозунге Black Lives Matter, который должен звучать так: «Жизнь бедных имеет значение». Униженные и оскорблённые, обнищавшие и обездоленные восстают сначала с зелёной краской, которой метят всё вокруг, а потом и с оружием в руках супротив угнетающих и сибаритствующих, купающихся в роскоши и погрязших в буржуазных пороках. Однако тот принудительный инцест, к которому в своих мерзких целях склоняют в картине «Даниэль и Ана» брата и сестру, будущую невесту, оборачивается в «Новом порядке» уже содомистской диктатурой почти в духе вольной экранизации Пьером Паоло Пазолини сочинения маркиза де Сада, написанного им во времена Великой французской революции. А ведь тогда вслед за порывом народных масс, требующих хлеба, когда другие вкушают пирожные, настал якобинский террор, который сменился властью термидорианцев, фактически предпринявших реставрацию прежних порядков. Вот и в картине Мишеля Франко (ну, никак не избавиться испаноязычным зрителям от явно посторонней ассоциации с долголетним диктатором в Испании!) возникает во второй половине повествования, более политизированной и уже лишённой сарказма, одна неотступная мысль. Что в очередной раз плодами рождённого глубоко внизу социального бунта всё равно воспользуются те, кто готов, будучи наверху, ловко мимикрировать и обращать в свою пользу любые выступления толпы. Новый порядок - это хитро модернизированный старый, при котором по-прежнему будет хорошо и сытно жить иным хозяевам, включая вовремя перестроившихся.