Рецензия на фильм Новый порядок от Сергей Ю.

Эстетика киноужасов вышла уже вроде бы на совсем запредельный уровень. Чего только мы на экранах не навидались: горы трупов, кровища, расчлененка… Надоело все до крайности. Произошла девальвация впечатлений. Даже фирменный трэш от Тарантино уже не доставляет. Что остается мастерам экрана? Правильно: можно попытаться сделать Кафку былью. У Мишеля Франко, режиссера фильма «Новый порядок», это, кажется, получилось. И премия Большого жюри Венецианского фестиваля – тому подтверждение. В некоторых рецензиях жанр картины определен как антиутопия. Я бы с этим поспорил. «Новый порядок» – практически зарисовка с натуры, кинофрагмент повседневной жизни. Слава богу, пока не нашей, а мексиканской. Просто масштабы проблемы несколько преувеличены. Самую малость. Если кто-то поинтересуется обстановкой в Мексике, то он не будет обвинять создателей «Нового порядка» в гиперболизации действительности. Франко даже слегка упростил ситуацию, вычеркнув из уравнения насилия, терзающего эту брутальную страну, составляющую наркокартелей (просто эта тема слегка утомила). Но ведь армия и отряды местной самообороны беспредельничают на бывшей родине ацтеков с энтузиазмом, ничуть не меньшим, чем у бандитов. Авторы фильма сначала решили побаловаться символизмом и ввели в сюжет не выстрелившую тему зеленой краски, которая загадочным образом начинает течь из водопроводного крана. Но потом они эту затею благополучно забывают и переходят к махровому реализму. В доме мексиканского олигарха средней руки Ивана Новелло отмечают свадьбу его дочери Марианны (Найан Гонсалес Норвинд). Типичный мексиканский сериал: приезжают гости, ведут великосветские беседы, мы улавливаем намеки на суровую коррупционную действительность. Прибывает Виктор, высокопоставленный чиновник и деловой партнер Ивана. Гости вручают молодоженам подарки – конверты с деньгами. Осмотрительная мать невесты прячет приношения в сейф. Тут же – несколькими зарисовками жизнь низших классов: злобные комментарии обслуги; бедолага Роландо, которому срочно нужна большая сумма на операцию жене, и который обращается за помощью к своим бывшим работодателям. Напрасные надежды. Фоном идут сообщения по радио о том, что в городе происходят массовые беспорядки, грабежи и насилие. Как и следовало ожидать, хаос добирается до райского уголка. Мыльная опера быстренько трансформируется в «От заката до рассвета», только без музыкального сопровождения и стеба. Все очень серьезно. Нам демонстрируют бойню циклопических масштабов. Солидная такая гекатомба получилась. Семейству Новелло по полной программе прилетает за допущенную богатеями социальную несправедливость. Несколько слов о природе этого мексиканского бунта, бессмысленного и беспощадного. Авторы статьи в Википедии о «Новом порядке», ничтоже сумняшеся, пишут о «бунтовщиках во время общенационального восстания рабочего класса». Интересно, где этим горемыкам, которые не читали «Государство и революцию», поблазнился Ленин на броневичке (хотя, в Мексике это мог быть и Троцкий, и Че Гевара)? На самом деле нам демонстрируют бунт люмпенов. Абсолютно стихийный и чудовищно жестокий. Избиения, погромы, убийства. Когда армия наводит порядок, солдаты усиленно занимаются уборкой территории. От трупов. Теперь о порядке, который наводит армия. Он покруче любого беспорядка будет. Те же безобразия, в тех же масштабах, только гораздо лучше организованные. И нарушение субординации (кто и сколько имеет право получать с гражданского населения) карается с воинской строгостью и суровостью: выстрел в затылок, труп облить бензином и поджечь. Особо отличившихся – повесить под барабанную дробь перед строем. Ничего особенного, таких историй мы повидали не мало. Чем же заслужил симпатии устроителей Венецианского биеннале Мишель Франко? Чувством меры, выразившимся в аскетизме художественных средств, к которым прибегает режиссер. Практически все живописные зверства остаются за кадром. Нам, как правило, показывают лишь увертюру, кульминация действа палача и жертвы должна быть воссоздана нашей фантазией. Авторы картины подчеркивают будничность происходящего. Самое ужасное – они там, в Мексике (пока – там) к этим страстям привыкли. Убийство – явление самое заурядное, будничное. Без пафоса. Просто выстрел – и нет человека. Никаких угроз, никаких уговоров. Сразу ставят точку. Большая часть смертей в «Новом порядке» происходит именно так. Настоящий конвейер смерти. Нет, это не нацистская фабрика по производству трупов. Тут нужно учесть особенности национального темперамента, здесь coup de grâce все же иногда сопровождается сочным матерком. Но итог тот же самый. Тоскливый переход в никуда. Хотя погромщики оставляют после себя граффити «Мы любим бога!», верится в это с трудом. Тоскливая апатия охватывает жертв террора еще до наступления печального итога. Сначала ужас – но затем никаких эмоций. Особенно впечатляет сцена финальной казни. Как на месте героини «Нового порядка» повели бы себя Остап или Зоя, киногерои современности? Уж они бы нашли, что сказать городу и миру. Тут – просто тупое отчаяние, в глазах ни мысли, ни чувства. Вот это – страшнее всего. А вы говорите – Тарантино! Да он на фоне Франко – что плотник супротив столяра.