Рецензия на фильм Опасные игры от Kickingrussian

Минималистичный триллер "Опасные игры" режиссеров Трэвиса Клаффа и Криса Лофинга, получивших известность благодаря малобюджетному хоррору "Виселица", демонстрирует способность становиться аллегоричным высказыванием на тему #MeToo и исследует проявления нездорового мужского сексизма в очень своеобразной брачной терапии. Постановщики действуют по проверенным лекалам "Прочь" Джордана Пила и показывают, насколько велика внутри американского общества тяга к конспирологии, что позволяет решать семейные проблемы тщательного продуманного саспенса, где в определенный момент что-то пошло не так. Написавшая сценарий и исполнившая главную роль Джилл Обри исследует гендерное насилие при помощи холодных сцен, в которых напряженность накапливается благодаря уединенности локации, где происходит действие, технологиям и планам заработавшегося мужа-мракобеса (Барт Джонсон, сериал "Новичок"). Экранная история Обри сталкивает латентного женоненавистника и его супругу и намеренно не расставляет акценты относительно того, кто же все-таки в фильме является настоящим протагонистом. Поскольку Клафф и Лофинг в проекте занимаются в большей степени исследованием жизнеспособности гендерных традиций в проекции на времена 50-60-х годов, то им удается рассмотреть некие подсознательные архетипы, живущие до сих пор в головах у мужчин и женщин, под очень острым углом. Постановщики, даже являясь провокаторами, очень осторожно высказываются на тему сохранения семьи и ее ценности, когда герой Джонсона планирует дичайший эксперимент по возвращению заблудшей и заскучавшей женушки в семейную гавань, где подают вкусные ужины для милого. Безусловно, что столкновение эпох у Клаффа и Лофинга происходит изобретательно даже на уровне декора, когда в "умном" доме монстр начинает подавать команды при помощи такого глубокого ретро как дисковый телефон. При помощи сценария Обри режиссеры очень часто выявляют индикацию традиционных сексистских стереотипов, наподобие "она готовит еду" и "он о ней заботится". У Клаффа и Лофинга вообще много сомнений по поводу того, есть ли необходимость поддерживать такое бытовое разделение ролей в те времена, когда феминизм открыто отрицает подобные социальные схемы. Поэтому "Опасные игры" в очень жестокой форме отстаивают при помощи героини Джилл Обри право на свободу от мужского насилия и установленных норм, причем сценаристка не делает женский персонаж в фильме ни победившей мученицей, ни спасшейся грешницей. Трэвис Клафф и Крис Лофинг в "Опасных играх" не находят ничего лучше, чем открыть ленту сценой пьяного насилия, когда трое лузеров начинают приставать к девушке в замкнутом пространстве автомобиля. По всей видимости в жизни женщины средних лет Эммы Барретт (Джилл Обри) было нечто подобное, но сейчас она едет в такси, старается отвечать на вопросы слишком болтливого водителя такси Джо (Рез Кемптон, сериал "Поток", "Мумия"), который нарушает личные границы, и делает важные записи в блокноте. Таксист в удивлении от того места, куда едет героиня Обри, среди рассаженных с педантичной точностью фруктовых деревьев спрятан уединенный дом с бассейном, где Эмма и ее муж Генри (Барт Джонсон) отметят девятую годовщину свадьбы во время уик-энда. Кажется, что персонажа Обри воодушевляют время и место, она открывает автоматические окна и любуется видом из окна. Эмма замечает два автоматических блокиратора сверху и снизу на входной двери, однако не придает этому большого значения. Характер Обри обнаруживает том с некими инструкциями в толстом кожаном переплете с эмблемой дерева, глубоко пустившего корни, и не может открыть двери одного из платяных шкафов. В холодильнике она находит разнообразные овощи в лотках, в ящике столе - специи, все выглядит так, словно для умелой хозяйки созданы все условия, чтобы она могла блеснуть на кухне кулинарным шедевром для вечно запаздывающего мужа. Среди хай-тек пространства обычный телефон выглядит забавным анахронизмом, который еще к тому же и работает. Разбирая сумки, Эмма не находит блокнота, который она забыла в такси. Позже она будет наслаждаться одиночеством в бассейне возле дома и не отвечать на телефонные звонки. Их брак с Генри уже давно находится в нестабильном состоянии, от скуки героиня Обри на стороне даже завела интрижку с Райаном Салливаном (Зак Голд), не подавая об этом никаких намеков. Сюрпризы от Клаффа и Лофинга начинаются немного позже, когда Эмма смотрит на свое отражение в зеркале после душа раздается стук в дверь, что само по себе странно для этого места. С опаской открыв дверь, женщина обнаруживает на пороге дома букет прекрасных роз, заботливо поставленных в небольшую вазу, и открытку с ее именем рядом. Эмма думает, что эти цветы прислал Генри. У персонажа Обри возникает эйфория от такого внимания, она танцует на кухне с бокалом вина. Эмма переливает немного жидкости во второй бокал, который очевидно, предназначался для мужа. Тот со звоном опрокидывается, вино льется на пол и быстро затекает под стол, ждущую жену это беспокоит, потому что ей кажется, что под столом существует какой-то секретный ход. В определенной степени Трэвис Клафф и Крис Лофинг выстраивают "Опасные игры" как саркастичные мечты о возрождении патриархата, о шоковом возрождении традиций, где не допускается никаких вольностей в социальных ролях у мужчин и женщин. Повиновение становится у постановщиков ключевым словом, которое во многом объясняет жестокость и нарастающую паранойю происходящего. Появление загадочного незнакомца в маске, который вживляет персонажам Джилл Обри и Барта Джонсона под кожу по капсуле, позволяющей дистанционно управлять болью и испытывать супругов в кризисе на проявление чувств, отсылает зрителей к клише франшизы "Пила". Клафф, снявшийся лично в роли мистера Голоса, и Лофинг слишком много закладывают в единоличный образ монстра, который позволяет вновь соединять сердца и перевоспитывает несправившиеся пары при помощи подкожных инъекций и манипулирования. История, сочиненная Обри, из фильма об извращенном домашнем вторжении постепенно превращается в жестко высмеиваемый пуританский оммаж, особенно когда со значительностью демиурга мистер Голос настраивает Эмму и Генри, который готов простить измену жены, на хореографически спланированный секс. Режиссерам удается подчеркнуть, что дистанция между супругами существует уже давно, ничего не чувствующая героиня Обри подчиняется правилам, но изменяет мужу, ждет с поздним ужином, но без всяких колебаний готова расправиться с Генри, скрывающим под благопристойностью личину безнадежного абьюзера. В интерпретации Клаффа и Лофинга нарратив о столкновении кажущейся беспомощной женщины с жесткой рукой карающего деструктивного мужчины приобретает даже богоборческие интонации, ставящие под сомнение канонические христианские постулаты. Символичный проект "Эдем" с точки зрения постановщиков больше напоминает клаустрофобный концлагерь, где отслеживается каждый шаг, чем добровольную тюрьму, где заботливый муж хочет найти гармонию с женой и потом шантажировать ее неопровержимыми доказательствами. Однозначно измена Эммы подается режиссерами в качестве унижения Генри, который был воспитан так, что именно женщина должна быть объектом социальной и сексуальной эксплуатации. Не случайно, что в коротком разговоре с водителем Джо характер Обры постоянно защищается, позже она будет защищаться от слишком заботливого мужа и от его методичного пособника. Ближе к третьему акту операция по слому психики гулящей супруги выдает целую серию сбоев, а женская интуиция Эммы находит некоторое количество циничных и дерзких решений ради спасения собственной жизни. Столкновение нравоучительности, пропитанной мужской токсичностью, с признанием и принятием адюльтера в "Опасных играх" Клаффа и Лофинга происходит при помощи постоянных прыжков героини Джилл Обри внутри реальности холодных пространств под всевидящим оком камер. Парадоксально, но невротик Генри, заказавший промывку мозгов супруги получает в исполнении Барта Джонсона реальное животное возбуждение мальчика, придумавшего особый способ для того, чтобы вновь понравиться девочке. Обри, как автор экранной истории, прекрасно понимает, что вместе с режиссерами заходит на священную семейную территорию и начинает там бесцеремонно разводить костры, сжигающие архетипы о женщине как о запуганной домохозяйке и мужчине-кормильце. На самом деле, сложно понять из контекста фильма, чем занимаются Эмма и Генри, видимо, заскучавшая женщина устала сублимировать в каких-то творческих делах и захотела развлечься с реальным парнем пока ничего не замечает вечно занятый на работе муж. Герой Джонсона истосковался по простоте отношений, он готов при помощи современных технологий "перезагрузить" жену в экстремальной семейной терапии, но слишком плохо знает свою супругу, которая в третьем акте понимает, что больше нет никаких "мы" и каждый спасается и играет сам за себя. Поскольку Клафф и Лофинг подкладывают зрителям твист относительно рассерженного мужа, тоскующего по прошлому, то у характера Обри слишком мало желания ностальгировать по семейному прошлому из-за отсутствия тепла и общих детей. В некотором роде с мужской бесплодностью Генри ассоциируется не только холодный и аскетичный дизайн дома, но и его выбор одежды для чипированной супруги, когда винтаж в духе опуританившихся подруг Элвиса Пресли действует на консервативного мужа лучше, чем валерьянка на кота. Так исследование характеров Обри и Джонсона и их взаимодействий постепенно набирает благодаря Клаффу и Лофингу элементов сатиры на тему разбивающегося безнадежного брака. Постановщики крайне точно показывают, как в течение 24 часов жизни двух формально связанных людей могут стать не просто параллельными, а угрожающими друг другу из-за каскада обманов и недоверий. Поэтому "Опасные игры" играют на хичкоковской планке и доставляют публике большое количество твистов и сюрпризов, выросших на ниве больного и раздираемого противоречиями брака, когда съехавший с катушек муж готов остановить социальную эволюцию и зафиксировать в жестоком эксперименте свое сексистское статус-кво.