Рецензия на фильм Прячься от Kickingrussian

Яркий малобюджетный триллер "Прячься" дебютантов Давида Шарбонье и Джастина Пауэлла представляет проблему торговли детьми под максимально острым углом и постоянно закручивает спираль возрастающей опасности с точки зрения двух мальчиков, которые вынуждены совершать настоящие взрослые поступки ради спасения собственных жизней. Постановщики прекрасно чувствуют жанр и создают для зрителей особенную специфическую напряженность, когда случайное, на первый взгляд, похищение вызывает у зрителей глубокую тревогу и беспокойство. В сложном материале, снятом в пределах одной локации, Шарбонье и Пауэлл постоянно раздвигают границы для главных героев (Лонни Чевис, "Водный человек", сериал "Это мы" и Эзра Дьюи, "Заклинание Джинна"), показывая новый взгляд на природу саспенса, когда физические и психологические травмы детей происходят практически в реальном времени. В режиссерском представлении лента превращает переосмысленный слэшер в современную готическую историю со Среднего Запада, где непрерывно работающие рядом с ужасным особняком нефтяные качалки становятся суровой метафорой для происходящего. Лишь серия моментальных снимков и гора наличных в сейфе у Шарбонье и Пауэлла служат подтверждением того, что киднеппинг сродни нефтедобыче по степени прибыльности и лояльности готовой на любые скотства клиентуры. Авторы, прекрасно ориентирующиеся в визуальных и нарративных клише, цитируют классическую сцену из "Сияния" Стэнли Кубрика, но вкладывают тот самый колун в женские руки антагонистки (Кристин Бауэр, "Райская бухта", "Под покровом ночи"), следуя трендам и утверждая, что жестокость и беспринципность в настоящий момент уже не имеют гендера. К особенностям фильма Шарбонье и Пауэлла можно отнести также и ту правильно выбранную оператором Хулианом Эстрадой степень клаустрофобной близости, когда происходящее чаще всего находится на расстоянии почти что вытянутой руки от зрителей. Постановщики уходят от объяснения причин террора и выводят на экран по-настоящему темный и пугающий своими сюжетными поворотами проект, где благодаря участию детей-актеров возникают импульсивные, а не просчитанные реакции на происходящее. К многочисленным шокам сценария крайне сложно привыкнуть за те неполные полтора часа хронометража, но Шарбонье и Пауэлл делают ставку на дружбу, личное мужество и инсайты у каждого протагониста. Поэтому "Прячься" становится той самой зарисовкой из области человеческой природы, где натурализм в представлении происходящего сталкивается и переосмысливает превосходно работающие схемы "Вождя краснокожих" О. Генри и "Один дома" Криса Коламбуса в нечто такое, что будет еще долго фрагментарно будоражить сознание и заставлять возмущаться мерзостями взрослых. Уже в самом начале "Прячься" Шарбонье и Пауэлла производит точную настройку на атмосферу ленты, когда показывает вид сверху на автомобиль, который перемещается среди вековых елей под уханье совы к наползающему туману и запутанным развилкам внутри штата, напоминающего своими пейзажами Южную Дакоту, оплот республиканцев и традиционных ценностей. В багажнике машины лежат два мальчика примерно 12-летнего возраста, белый Кевин (Эзра Дьюи) и темнокожий Бобби (Лонни Чевис), похищенные за шесть часов от этого момента в период подготовки к бейсбольному матчу. Кто бы мог подумать, что фраза "Я тебя догоню" обернется для Бобби обратным смыслом, и он будет вынужден пускать в ход всю свою смекалку, чтобы вытащить из плена своего "друга навеки", которого достанут на свет с заклеенным ртом и связанными руками. В разговоре до похищения Кевин поделился с Бобби сокровенной мыслью о побеге в Калифорнию не дожидаясь взросления. Постановщики сразу четко распределяют акценты для мальчиков, в жизни которых не хватает солнца и подходящего для приключений возраста. В том загадочном доме с множеством ходов и потайных комнат они повзрослеют в течение одной страшной ночи, детство окажется надломленным, но пока у героев Чевиса и Дьюи есть мечты о море, и их дружба кажется крепкой и идеальной. Бобби и Кевин играют в одной школьной команде и принципиально сложно понять, чем их жизни привлекли профессиональных похитителей детей. Из-за такого отсутствия предыстории авторы проекта делают именно темнокожего ребенка, не представляющего большого интереса для киднепперов, локомотивом первого акта и настоящим нарушителем всех экранных шаблонов о детях, попавших в беду. В тускло освещенном гараже просторного двухэтажного дома персонаж Чевиса получит шанс на персональное освобождение, когда без всякой помощи сумеет выбраться из автомобильной тьмы. Крики Кевина о помощи, отзывающиеся эхом в чреве этой огромной тюрьмы заставят Бобби остановиться и начать осторожные поиски друга в множестве комнат. Буквально за короткое время похожий на зловещую пещеру со множеством ходов дом превратится у Шарбонье и Пауэлла в еще одного мрачного персонажа со своими ловушками и секретами. Таинственный подонок (Мика Хауптман, "Ржавый ручей", "Эшер"), один из похитителей ребят, смотрит мотивирующие триллеры по ТВ и получает от другого незнакомца пачку денег и электронные часы, на которых запущен обратный отсчет. С удивленным прыти ребенка героем Хауптмана Бобби обязательно столкнется, а сцена на кухне, когда появится первый труп, разделив жизнь персонажа Чевиса на до и после, продемонстрирует ресурс смелости авторов. Нервная тишина "Прячься" Давида Шарбонье и Джастина Пауэлла постоянно звенит разными голосами в минуты опасности в самом сердце зла, позволяя авторам сделать фильм о пособниках педофилов на одном дрожащем нерве и раздвинуть границы, несмотря на то, что сама неудобная тема будет по определению неприятна. В рамках режиссерской концепции лента выглядеть без всяких преувеличений погружением в детский персональный ад, где нет грехов, но есть настоящий Люцифер в женском облике. Появление миссис Бёртон (Кристин Бауэр) относится к числу тех шоков, которые надолго врезаются в память, актриса настолько убедительна в своей игре, что вполне может стать именем нарицательным для тех детишек, которые много шалят и не слушаются своих пап и мам. В совокупности с лаконичными диалогами и абсолютно недетским мастерством представления ролей Лонни Чевисом и Эзрой Дьюи экспрессионистский проект Шарбонье и Пауэлла выглядит современной реинкарнацией "Крика" Эдварда Мунка, где детям только путем убийств и увечий приходится отстаивать право на жизнь и на детство. Концепт фильма о домашнем вторжении постановщики выворачивают наизнанку и выводят в ту самую зону, где насилие со стороны Бобби становится особенно тревожным сигналом, особенно когда начинает приоткрываться завеса об истинных мотивах похищения детей. Режиссерский подход, выкручивающий до предела саспенс и заставляющий смеяться нервным смехом после каждой сцены, говорит о практически покадрово просчитанным движениях, где зритель делается соучастником происходящего и вынужден принимать правила этой аморальной игры. Находясь внутри запретной темы, Шарбонье и Пауэлл избегают прямых оценок происходящего и стремятся максимально наполнить проект тем самым пригородным ужасом, от которого расширяются зрачки. При этом режиссерское понимание темы не сваливает фильм на такие ожидаемые высказывания относительно сексуальной эксплуатации несовершеннолетних, а в большей степени концентрируется на детской боли и эмоциях. Когда герой Чевиса начинает действовать ради спасения Кевина и несколько раз переступает черту, то он становится доверенным лицом для аудитории и героем, ничего не знающим о своем героизме и стремящимся победить в первую очередь собственный страх ради дружбы. К одному из парадоксов "Прячься", который делает этот фильм событием на фоне сходных b-movie становится масса сюжетных поворотов и сюрпризов, где Шарбонье и Пауэлл откровенно дают понять, что в проекте никто ни на одну секунду не будет чувствовать себя в безопасности. Тихий эмоциональный шторм местами шокирует и давит гусеницами танка все стереотипы о том, что ребенок должен доверять взрослым и верить в их гуманность. Традиционные для жанра установки, что Кевин и Бобби смогут спасти себя только сами работают на уровни огромного количества случайных шагов, пускают отсчет времени для террора и при помощи мелких штрихов, например, когда характер Чевиса ищет способы подключения проводного телефона, показывают зрителям, что перед ними - обычные современные дети с соседней улицы. Но даже внутри такого сжатого до огромного давления сюжета Шарбонье и Пауэлл находят несколько забавных моментов и глумятся как над абсолютной по своему сарказму наклейке на бампере "Сделаем Америку вновь великой", так и показывают в тонком политическом комментарии из работающего телевизора, что все "другие" будут обязательно врагами и что Америка вполне может производить на свет своих первоклассных и леденящих кровь монстров. На чувственном уровне нарратив проекта подобен блужданию ночью в ожидании рассвета по огромному неизвестному лесу, страшно шумящему, поблескивающему огоньками и готовому в любую минуту поймать навсегда. В то же самое время у Шарбонье и Пауэлла случается важно отклонение в сторону от традиционного абстрактного и в меру сказочного представления персонажей в духе страшных сказок братьев Гримм. Как Лонни Чевис, так и Эзра Дьюи показаны внутри своего горя реально страдающими детьми, а не метафорами о насилии. Это настраивает механику сюжета в прямом направлении и позволяет избежать тенденциозности в изображении событий, когда в некоторых моментах отчаяние без всяких сантиментов хватает за горло и кажется, что мальчишки никогда не выберутся из этого капкана. Поэтому поднимающий за волосы перед экраном "Прячься" в очередной раз доказывает, что триллер, тщательно спроектированный и виртуозно поставленный, будет служить подобием лакмусовой бумаги для независимых кинематографистов. При помощи микробюджета и малого актерского состава Шарбонье и Пауэлл смогли вытащить наружу те самые иррациональные общественные страхи и показать почти по-настоящему тихую американскую глубинку, в тайных комнатах которой кишит громадное зло.