Фильм Молоко

Женщина (Зоя) на приеме у врача-гинеколога. Та утешает Зою: а что, если завтра вам на улице что-нибудь на голову упадет? Черепно-мозговая травма, сразу – в реанимацию. Или вообще – конец света. Надо вообще к жизни относиться более оптимистично. Зоя: так какова возможность зачатия? Никакой. Тут уж ничего не поделаешь, генетический дефект. Врач встает со своего места, потирает поясницу. По ее животу видно, что она на большом сроке беременности. Зоя: может быть, что-то попробовать? Врач: Нет. Ничего не поможет. В конце концов, вы же всегда можете кого-нибудь усыновить. Зоя: да, конечно.

Зоя приходит домой. Муж (Сережа) говорит ей: наконец-то я это сделал. Ведь им там было очень плохо, вода мутная, бетон, кафель. Пойдем, покажу. Сережа отпирает двери ванной комнаты, Зоя видит сидящих в ванне двух пингвинов. Она не хочет заходить внутрь. Сережа рассказывает: ты же сама видела, что в зоопарке им было плохо. Теперь они будут жить у нас. Но только им надо каждые четыре часа менять воду, заливать в ванну ледяную воду. А в пять утра и шесть вечера их надо кормить рыбой. Тебе придется уволиться с «Апатитов», найти работу поближе к дому, а то ты успевать не будешь. Зоя: а кем я работать здесь буду? Сережа: ты ведь у нас по специальности повар? Вот и будешь работать поваром. Зоя: так у нас тут негде работать поваром, ни кафе, ни ресторанов нет. Сережа: ладно, ничего мне от тебя не надо. Вот ведь нашел спутницу жизни – даже уволиться ради меня не может. Зоя: да я ради тебя все сделаю! Сережа: а молоко купить? Я уже два дня кофе без молока пью. Зоя: ой, забыла! Она достает из холодильника колбасу, отрезает кусок и задумчиво жует. Сережа молчит. Зоя: я уволюсь! Как я не сообразила, можно ведь в школу поваром устроиться. Я пойду в школу к твоей матери. Сережа: она мне не мать!

Зоя приходит в школу, разговаривает с директрисой (Валентина Юрьевна). Что с Сережей? Все нормально. Только вот он завел… Валентина Юрьевна: любовницу? Нет, питомцев. За ними надо ухаживать, мне нужна работа ближе к дому. Валентина Юрьевна: у нас нет вакансий поваров. Так что ничем помочь тебе не смогу. Зоя: ну, хотя бы на полставки! Я посуду могу мыть, убирать. Нет, ничего не получится. Зоя: ладно, я пойду, мы с Сережей и без вас справимся. Валентина Юрьевна: стой! Ты мне в правый глаз смотришь, загипнотизировать хочешь? Но у тебя ничего не получится, у меня глаз сущности не правый, а левый! Ты с Максвеллом знакома? Директриса показывает Зое лежащую на ее столе книгу Джона Максвелла о проблемах лидерства. Да, а вы тоже ее читали? Валентина Юрьевна: да это же моя настольная книга! Я как ее прочитала – мне сразу легче с людьми общаться стало. Зоя: а как он пишет о токсичных людях, а про глаз личности какие вещи пишет! Валентина Юрьевна довольно улыбается: как здорово, что твоя невестка читает те же книги, что и ты! У тебя сушечки нет случайно? Зоя: есть конфета «Коровка», только она уже деревянная. Она протягивает свекрови конфету. Та немедленно засовывает «Коровку» в рот. Вот только сердце у меня болит. Ты обязательно об этом Сереже расскажи. Дышать тяжело, ноги не слушаются.

С улицы раздаются звуки сработавшей автомобильной сигнализации. Валентина Юрьевна заскакивает на стол, идет по нему к подоконнику, открывает окно и кричит: Комаров! Отойди от машины. Завтра в школу с родителями придешь! Директриса идет по столу, просит Зою подать ей руку. Ладно, работу я тебе дам. Будешь трудиться у нас психологом. Зоя: но я же повар! Валентина Юрьевна: а кто об этом знает? Да ты не думай, у нас школа самая передовая, мы постоянно инновационные образовательные технологии внедряем. И всего десять минут от дома через ботанический сад. Ты детей любишь? Да. Ну, вот! И с Максвеллом знакома. Так что давай, приступай прямо завтра. И Сереже не забудь рассказать, что у меня сердце болит.

Зоя приходит домой. Сережа занят кормлением пингвинов, он не слушает Зою, которая хочет рассказать мужу о своем визите к врачу. Закончив кормление птиц, Сережа подходит к Зое. Ты знаешь, наверное, это карма. Зоя: карма – у кого? Да у парней моих. Представляешь, они родились в ледяной пустыне, на берегу океана. Рядом с ними была их мама. И вот их поймали и привезли к нам, поместили в зоопарк. А там – вода тухлая, кафель, бетон. Они, конечно, выживут, но у них останется ощущение о том, что произошла какая-то катастрофа. И это ощущение не покинет их всю жизнь. Из глаза Сережи выкатывается слеза. Понимаешь, когда-то они были частью целого: океан, снег, мама. Это и было счастьем. Ведь что такое счастье? Это быть частью чего-то большего. Зоя целует мужа в макушку. А я на работу устроилась. В школу, к твоей маме.

Валентина Юрьевна приводит Зою на ее рабочее место. Это спортзал, в центре которого размещен письменный стол. А вот и твой первый клиент, Александр Большаков. Это экстремал-самоубийца. Три привода, сегодня утром был четвертый. Он у нас зацепер, катается на электричках, на крышах вагонов. Большаков достает шоколадку, директриса ее отнимает. Это что такое? Я ее конфискую. Парень достает телефон. Валентина Юрьевна отнимает у него гаджет. После уроков заберешь. Ладно, вы только его зарядите. Смотри, Большаков, я ведь тебя отчилить могу.

Большаков разваливается на стуле напротив Зои. Зоя достает ручку и блокнот. Большаков: о чем будем говорить? О родителях? Зоя: и об этом тоже. А то, чем вы занимаетесь – это экстремально? Это? Нет, конечно. Тогда расскажи про настоящий экстрим. Не буду. А о чем будешь говорить? А о чем спросите. Ладно, тогда расскажи про маму. Большаков: я маму почти не помню, она давно умерла. А живу я с дядей и тетей. Зоя: он к тебе как относится, твой дядя? Откуда у тебя этот синяк? Не бойся, об этом никто не узнает. И можешь даже поплакать. Плакать, когда больно, это естественно. И мальчикам тоже можно плакать. Большаков закрывает лицо руками. Зоя пытается погладить его по голове. Большаков опускает руки и смеется: попалась! Думала, что все как в фильмах? Да дядя мой, старый дурак, никого в жизни не ударит. А синяк этот я получил, когда мы с Комаром на скейтах катались. А сегодня мы пойдем опять на электричке прокатимся. Большаков поднимается со стула. А вы мне понравились. Я к вам еще приду.

Большаков выходит на улицу, к нему подходит его приятель Комаров. Большаков рассказывает ему о визите к школьному психологу. Из-за угла за парнями наблюдает девочка (Таня Демьянова). Потом она включает телефон и просматривает пост в блоге Большакова, который обещает новый репортаж о своих очередных экстремальных похождениях.

Таня входит в подъезд, поднимается по лестнице и останавливается у дверей своей квартиры. За ней крадется мужчина (Танин папа). Он подходит к дочери сзади и кладет ей руку на плечо.

Папа выговаривает Тане за то, что она неправильно повела себя, входя в подъезд. А если бы это был маньяк? Ты просто застыла с ключом в руках. Я же тебе говорил: надо немедленно отпирать дверь и заходить внутрь. Если не удалось – так кричать, чтобы наша глухая соседка услышала. И потом ключом ему – в глаз! Если нет ключа, то ручкой. Если ручки нет, то хватай его за уши… Возьми меня за уши… И лбом ему в переносицу! Если не удалось, хватай зубами за горло, вырви ему кадык! Столько всякой мрази ходит! Ты меня расстроила.

На кухне папа готовит котлеты. Таня, сидя за столом, собирает и разбирает на скорость пистолет. Папа смотрит на показания секундомера. 11 секунд. Неплохо, но можно лучше. Котлет не получишь. Давай еще. Так, 10 секунд. Ладно, получай котлеты, молодец! А ты почему не ешь? Зуб болит. Тебе надо к врачу сходить. Нет, ни за что. Эта коронка – святое. Ее мне твоя мама подарила. Пока Таня ест, папа подходит к тренажеру и качает пресс.

Ночью Зоя просыпается. Она подходит к окну, смотрит на северное сияние. Зоя чувствует себя нехорошо. Потом она слышит детский плач. Зоя будит мужа, она говорит, что детей надо успокоить: это где-то над нами. Сережа ничего не слышит. Он просит жену говорить потише: ты парней наших разбудишь. Ну, вот, разбудила! Зоя говорит, что ей жарко, она просит воды. Сережа приносит жене воду, та выливает ее из стакана себе на грудь. Тебе легче стало? Это просто был сон, пойдем спать. Зоя: я сейчас, только переоденусь. Сережа ложится спать.

Зоя сидит в кресле, прижимая к груди замороженную рыбину.

Зоя заходит в ванную. Она садится на унитаз и просит пингвинов отвернуться.

Таня смотрит по телефону репортаж с чата «Покатушки». Комаров и Большаков демонстрируют «огненный зацеп», прыгая с крыши вагона несущегося поезда на открытую платформу.

Зоя сидит за столом. В спортзал входит Таня. Ты кого-то ищешь? Да, Шурика Большакова. Ты его подруга? Нет. Он должен ко мне сегодня прийти, но опаздывает. Он к вам сегодня не придет. Почему? У них с Комаром огненный зацеп. Зоя: я понимаю, у него сложный возраст. Но мы с ним непременно контакт найдем. Через месяц уже точно будет результат. Таня: нет у вас этого месяца! Почему? Потому что он каждую ночь жизнью рискует. Зоя вырывает из блокнота лист бумаги, пишет на нем номер своего телефона, отдает листок Тане. Если нужно будет – ты мне позвони, в любое время, хоть посреди ночи. Таня: а что это у вас? она указывает Зое на пятна, растекшиеся по ее блузке на груди.

Зоя бежит в туалет, прогоняет оттуда школьниц, снимает блузку и лифчик, моет груди водой из-под крана.

Зоя заходит в аптеку. У вас есть что-нибудь? Аптекарша: да тут целый потоп! Что же ты делаешь? Надо ведь сцеживать, а то мастит будет, дитё без молока останется. Аптекарша вручает Зое молокоотсос, запускает ее в подсобку. Зоя: скажите, как этим пользоваться? Ладно, сейчас покажу.

Зоя сцеживает молоко, аптекарша стоит за дверью. У тебя прямо как у меня было. Муж ушел, я одна с ребенком в общежитии осталась. И тут молоко как поперло! А тогда ведь таких штук еще не было. Я забегаю в комнату к соседу, кричу ему: выручай, отсоси молоко! Он как от меня шарахнулся! Ну, ничего, я его в углу зажала, стал он у меня молоко отсасывать. Потом мы с ним еще двоих родили. Отличный мужик оказался. Я вот теперь думаю: если бы не мое молоко, мы бы с ним не встретились. Зоя: а можно еще бутылку? Конечно, можно.

Зоя идет по пустынной улице. Ей навстречу выходит мужчина и распахивает плащ. Зоя кричит, отворачивается, закрывает лицо руками. Да посмотри ты на меня! Нет! Вот ведь дура, я тебя к красоте приобщаю. Все для вас, куриц. Ты не знаешь, чего себя лишаешь. Извращенец! Что? Да тебя что, в Лувр тоже пришлось бы тащить? Посмотри один раз – и в музеи ходить не надо. И ты меня извращенцем называешь? Я честный врач-маммолог, тяжело тружусь целый день, а после работы вас, идиоток, к красоте пытаюсь приобщить. Вот разве ты такое в своей жизни видела? Зоя: а вы правда – маммолог? Нет, я извращенец, сама же сказала. Простите. У меня к вам один профессиональный вопрос. Консультация платная. Сколько? Посмотреть один раз. А, может быть, деньгами? Нет. Ладно, но только один раз. Мужчина распахивает плащ.

Зоя и маммолог стоят возле костра, разожженного в металлической бочке. Зоя рассказывает, что у ее подруги внезапно пошло молоко. А детей у нее нет. Маммолог говорит: такое иногда случается с беременными женщинами. Она не беременна. Точно? Точно. Маммолог снова распахивает плащ. Вы же говорили – один раз! Извините, не удержался.

К собеседникам подходит мужчина с термосом в руках. Он обращается к маммологу. Холодно сегодня. Может быть, нам на шоссе пройти? Маммолог: вы кто по специальности? Я школьный психолог. Ну, вот, значит, сами знаете. Есть такое понятие – психосоматика. Был случай, когда на руках у 60-летней бабушки оказался внук-младенец. И у нее пошло молоко. Но у подруги нет никакого младенца. Тут важно знать, о чем она думала, когда у нее появилось молоко. Да вам Игорь Дмитриевич расскажет, он дипломированный психолог. Игорь Дмитриевич ставит на землю термос и начинает спускать штаны. Зоя разворачивается и убегает. Маммолог подбирает оброненную ею бутылку со сцеженным молоком. Он обращается к психологу: а ты почему не поторопился? Так я ждал, когда ты закончишь. Молоко будешь? Нет, у меня на него аллергия. Маммолог прихлебывает из бутылки: вкусно! Ладно, пойдем на шоссе.

Таня занимается на тренажере. Отец ей говорит, что для того, чтобы отогнать беду, надо ее себе вообразить. Ты представь, что тебе оторвало руку, ногу или голову. И что, поможет? Да, это отведет от тебя беду. Таня: а про другого подумать можно? Да. А ты про меня думаешь? Постоянно, я про тебя такие вещи воображаю. Папа закрывает глаза. Уф! Вон, даже мураши по коже побежали! А про маму твою, я дурак, по молодости так не думал.

Зоя приходит домой. По комнате бродят пингвины. Сережа убирает в ванной. Ты почему не сменила воду в ванной? Я же просил. И теперь в квартире срач. Мне придется все делать самому. Ладно, уберу. А ты мне молоко купила? Я снова пил кофе без молока. Зоя ставит на стол бутылку со сцеженным молоком.

Зоя просыпается ночью. Она видит сидящего на стуле Сережу, который через открытую дверь наблюдает за пингвинами, резвящимися в ванне. В руке Сережа держит опустошенную бутылку из-под молока.

Пингвины в ванной, берд какой-то. Зачем я их принес? Зоя: это у тебя надо спросить. Сережа: и что теперь с ними делать? Зоя: отнести обратно, наверное. А как их зовут? Зоя: просто парни. Пойдем спать. Сережа: а ты прическу сменила? Да, год назад. Тебе идет. Ты ложись, я еще посижу.

Зоя приходит на работу. Возле ее стола, развалившись, сидит Большаков. Зоя: телефон надо убрать. Почему вы катаетесь на электричках? Мы от этого кайф получаем. Адреналин. Зоя: неужели вы не способны ни от чего больше кайф получать? Я понял, вы сейчас скажете, что мы с жиру бесимся. Если вы не прекратите этого делать – я расскажу обо всем твоему дяде. Да рассказывайте! Он и так все знает. Ладно, я закончил. Я не закончила. Парень поднимается и идет к выходу из спортзала. Зоя швыряет баскетбольный мяч, который попадает в стенку вблизи от головы Большакова. Зоя подходит к парню, в упор смотрит ему в глаза: вы с Комаровым немедленно прекращаете кататься на электричках. Понятно? Да. Свободен!

Большаков заходит в класс. Там Таня моет пол. Где Комар? Не знаю. Может быть, поможешь? Вот еще. Мыть должна баба. Тогда хоть с доски сотри. Большаков подходит к доске, начинает ее вытирать. Внезапно его начинают сотрясать судороги, он падает на пол, бьется в конвульсиях. В класс вбегает Комаров: все в порядке, брат. Подержи ему голову! Таня: что с ним? Приступ эпилепсии, он может задохнуться.

Зоя сидит в кабинете директора и репетирует свою речь перед Валентиной Юрьевной. Я прошу… Нет, я требую, чтобы вы меня немедленно уволили. Ведь мы с вами детей обманываем. Ну какой я психолог? После того, как я здесь начала работать, со мной происходит какая-то хрень. Мне надо срочно у врача проконсультироваться. Может быть, я больна, может быть, у меня рак? К Зое подходит секретарша: Валентина Юрьевна просит вас прийти к ней домой. Вот адрес. Зоя: да я и так его знаю.

Зоя и Валентина Юрьевна сидят за столом на кухне, пьют чай. Валентина Юрьевна рассказывает: мы с мужем решили пойти на курсы осознанности. И там я поняла, что муж – толстый. А какая может быть осознанность, когда муж толстый. Я стала работать над его похудением, попросила его перестать употреблять мясо. Он меня послушался, стал вегетарианцем. Муж начал худеть. А потом вдруг снова начал толстеть. Я вся извелась, ночи не спала, разрабатывала для него диеты, каждый грамм считала. А он не худеет – и все. А потом я убирала в стенном шкафу и обнаружила там целые залежи бекона, колбасы и сала! Он меня целый год обманывал. И тогда я взяла молоток, которым мясо отбивают, и ляпнула его прямо по темечку. Зоя: и что? Да ничего. А с ним – не знаю. Где он? Да вон, там лежит. Зоя поднимается из-за стола, входит в соседнюю комнату, видит там тело мужчины с окровавленной головой. Валентина Юрьевна: я же его не убила? Я не хотела его убивать. он у меня вообще-то хороший, но слабохарактерный. Зоя: надо скорую вызвать, или хотя бы врача. Мужчина приходит в себя и поднимается с пола. Не надо врача. Он заходит на кухню. Садится за стол, берет с блюдца печенье, начинает его поедать. Валентина Юрьевна: не надо есть! К ней подходит Зоя и вынимает из ее рук молоток для отбивания мяса. Налей мне борща! Валентина Юрьевна направляется к холодильнику мимо сидящего за столом мужа и получает от супруга мощный шлепок по ягодицам.

Звонит телефон Зои. Да, Таня, сейчас приду.

Таня и Зоя стоят в сквере и наблюдают за тем, как какая-то женщина обнимает Большакова. Зоя: кто это? Таня: его любовница. Ей лет 40, наверное. Она каждую неделю к нему приезжает. Это же педофилия! Он еще ребенок. Может быть, это его мать или тетя? Никакая это не тетя. А вы знаете, что у него эпилепсия? Это все из-за нее. Я ей сейчас голову оторву! Зоя: не надо. Иди домой, а я сама разберусь.

Таня уходит. Большаков прощается с женщиной и тоже уходит из сквера. Зоя догоняет женщину, просит ее поговорить. Кем вы приходитесь Большакову? А вы кто? Я инспектор по делам несовершеннолетних. Будете говорить, или мне вам ордер показать? Давайте, показывайте! Женщина обходит Зою и идет по дорожке сквера. Дорогу ей преграждает Игорь Дмитриевич со спущенными штанами. Женщина начинает смеяться. Ой, я лупу сегодня не прихватила! А ты можешь в микроскоп на него сам посмотреть! Иди домой, замерзнешь! Игорь Дмитриевич натягивает штаны: вы бессовестная! Надо быть деликатней с людьми. Зоя хватает женщину за руку и оттаскивает ее от эксгибициониста.

Женщина рассказывает. Мы с Сашей в больнице познакомились. Мне было 17 лет, а ему девять месяцев. Его мать бросила. Как перестала грудью кормить – так и бросила. А он кричал все время. Я в соседней палате лежала, мы все слышали. Стали с соседкой к нему приходить, на руках качали. Он уже тогда страдал от приступов. Но как только его на руках качаешь – приступов нет. Нам медсестры запрещали с ним видеться. Как только прекращают его качать – у него приступ за приступом. Я потом взятку дала, узнала, в какой дом ребенка его поместили. Туда приходила, качала. Потом его дядя с тетей забрали. Я и к ним приходила, его качала. Он вырос, качать уже нельзя. Кабана такого. Тогда я стала его обнимать. Тоже помогает. Дядя с тетей хорошие люди, но почему-то его не обнимают. Вы можете меня арестовать, я вас понимаю – работа. Вы – человек подневольный. Но я его все равно обнимать не перестану. А сейчас мне пора. Зоя на прощанье обнимает женщину.

Зоя подходит к Игорю Дмитриевичу. Она его утешает: люди бывают такие грубые! А где ваш друг маммолог? А он сюда больше не ходит. Почему? Он излечился. Я его встретил, а он даже говорить со мной не захотел. А ведь мы с ним в этом сквере пять лет плечом к плечу простояли. Зоя замечает пустую бутылку из-под молока. Кажется, моя. Кто молоко выпил? Так он и выпил. Зоя собирается уходить. Игорь Дмитриевич: только один вопрос, коллега. У меня на самом деле маленький? Что вы! Спасибо.

Дома Зоя застает Сережу за мытьем ванны. Он говорит, что вернул пингвинов в зоопарк. Как ты это сделал? Да отдал сторожу. Тот говорит: как ты можешь, это же пингвины! Я ему: можешь в полицию заявить, я ничего отрицать не буду. Это у меня просто было временное помешательство. Зоя: а как это помешательство у тебя прошло? Не знаю. Просто взяло и прошло. Зоя: а ты молока еще хочешь? Сережа: да. Слушай, давай с тобой наверх сходим, давно ведь там не бывали.

Зоя и Сережа сидят на крыше, смотрят на освещенные окна городских домой. Сережа: я ведь хотел океанологом стать. Мне всегда казалось, что под водой будет дышаться лучше, чем на воздухе. Но я всегда делал, как она говорила, мама. Что есть, как одеваться, с кем дружить. Вот я ни с кем и не дружил. А в 20 лет я всерьез задумался о самоубийстве. Сижу и думаю: интересно, что бы выбрала мама, петлю или снотворное? Зоя, а ты знаешь, что ты – чудо?

Сережа с букетом ромашек в руках стоит у двери, нажимает на звонок. Мужской голос из-за двери: чего надо? Валентину Юрьевну. Нет здесь таких. Сережа продолжает звонить, начинает стучать кулаком в дверь. Дверь отпирает мужчина с перебинтованной головой. Ты кто такой? Сын Валентины Юрьевны, Сергей. А вы кто? Я – муж, Дима. Приходи завтра. Нет, я сейчас. Погоди. Дима скрывается за дверью, возвращается с бутылкой шампанского и фужером. Я тебя прошу. Если ты сейчас зайдешь – то все кончится, ничего не будет. Чего не будет? Любви. У нас с ней знаешь, сколько любви не было? Полгода. И что, я напрасно голову под молоток подставлял? Мне теперь руку ломать? Полгода назад она меня с лестницы спустила. У меня нога в гипсе – а у нее страсть. Бывают такие женщины, редко, но бывают. Так мы до дома доехать не успели. Я ей говорю: у тебя такая должность, но не нельзя же так, прямо на остановке. А пять лет назад она мне палец сломала. Сережа: тоже до дома не успели? Чуть-чуть. В подъезде штукатурка отлетела. Сережа вручает букет Диме. Ладно, передашь. Но ты завтра приходи, сынок. На лестничную площадку выглядывает Валентина Юрьевна, видит Сережу. Ой, мне плохо! Мама, не надо, я и без этого зайду.

Сережа заходит в квартиру, мать угощает его борщом, плачет, гладит сына по голове.

Зоя приносит молоко заболевшей Тане. У той возникает предчувствие, что Большаков погибнет. Таня снимает его с поезда, приводит к себе домой. Подростки занимаются сексом. Утром с дежурства приходит Танин папа. Дочь говорит ему, что уходит к Большакову. Папа стреляет из пистолета себе в рот, пуля рикошетит о коронку и выходит через шею, самоубийство не удалось.

В эту ночь. Прыгая с поезда, погибает Комаров. Во время траурной церемонии у Большакова начинается приступ эпилепсии. Он начинает задыхаться, но его спасает Зоя, дав ему молоко из своей груди.