Рецензия на фильм Суперзвезда от Сергей Кудрявцев

Если понадобилось бы весьма кратко охарактеризовать новый фильм «Франс» (в российском прокате - «Суперзвезда») 63-летнего французского режиссёра Брюно Дюмона, то следовало бы сказать так: «Нормальный Дюмон». Может быть, именно по этой причине его последняя картина хоть и попала в основной конкурс Каннского фестиваля, однако не удостоилась каких-либо почестей. А по опросу, например, российских критиков на сайте журнала «Искусство кино» оказалась в пятёрке худших. Наверняка им не хватило безумства и натурализма, как в «Титане» Жюлии Дюкурно, лауреате престижного киносмотра. Но и нет в ленте Брюно Дюмона таких уж комических и вообще абсурдных странностей, как в двух минисериалах про малыша Кенкена или в фильме «Ма Лут» / «В тихом омуте». И всё-таки, всмотревшись более внимательно в картину «Франс» (разумеется, оригинальное название напрямую соотносилось, кроме имени заглавной героини, со страной, в которой она проживает и преуспевает в качестве телеведущей), нетрудно обнаружить ряд отсылок и самоцитат Дюмона: как мелких и вроде бы незначительных, так и сюжетно принципиальных. Казалось бы, зачем в финальном кадре некий парень на улице бьёт ногами велосипед (нечто похожее, только с мопедом, было в дебютной ленте «Жизнь Иисуса»)? Почему возникает якобы посторонняя линия с деревенской женщиной, чей муж спустя двадцать лет их нормальной совместной жизни раскрылся как жестокий маньяк-убийца? Тут уж немало реминисценций с несколькими работами этого французского постановщика, особенно с его лучшими фильмами «Человечность» и «Вне Сатаны», где необъяснимое тотальное зло непременно проявляется посреди величественно божественных пейзажей севера Франции, излюбленного места съёмок у Брюно Дюмона. Если по особо прихотливой логике автора именовать «Франс» / «Суперзвезду», то подошло бы название… «Жизнь Девы Марии». Ведь и в «Жизни Иисуса» о подростках, бесцельно гоняющих на своих мопедах, лишь в самом начале мимоходом упоминается тот, кто воскрес почти два тысячелетия назад. В картине «Вне Сатаны» есть хотя бы своеобразное хождение по водам (одновременно можно заподозрить ироническую перекличку со сценой из «Ностальгии» Андрея Тарковского, когда герой должен пронести свечу через пустой бассейн). Но что вообще может быть общего у «популярной стервы», коей является Франс де Мёр, со святой Богоматерью?! Однако по тому, как камера пристально вглядывается в лицо актрисы Леи Сейду, для которой специально писался этот сценарий, по тому, как исполнительница сама, словно нарушая запрет на прямые взгляды, обращённые к зрителям, очень долго смотрит, даже создавая невольное ощущение, что это застывший стоп-кадр, рождается впечатление, как от живописных полотен с Мадонной, созданных знаменитыми мастерами. Причём героиня сильно меняется в зависимости от ситуаций, представая на экране ярко накрашенной и невыносимо раздражающей куклой, растерянной и подавленной женщиной, как будто обиженным ребёнком или почти плачущим клоуном с мучительными гримасами. Надо отметить, что запоминающиеся портреты персонажей, вдруг выключенных из происходящего и отрешённо погружённых в самих себя, имелись в некоторых предшествующих лентах Дюмона. Но никогда он, пожалуй, не был столь сосредоточен именно на одном лице, всматриваясь в ту героиню, которая как бы символизирует для него разноликую Францию, по мере сил пытающуюся избавиться от власти Лукавого.