Рецензия на фильм Крик от Евгений Нефёдов

Нив Кэмпбелл успела поделиться с журналистами крайне скептическим отношением к идее вернуться (в планируемой пятой части легендарного «Крика» /1996/) к роли Сидни Прескотт, так и оставшейся самой признанной в её творческой биографии. Оно и понятно. Предыдущая кинокартина не вполне оправдала радужные ожидания продюсеров, хотя и помогла Уэсу Крэйвену реабилитироваться после нескольких малоудачных проектов, реализованных с наступлением XXI века. Ныне же, в свете кончины выдающегося (выдающегося если не в масштабах киноискусства в целом, то точно – в рамках страшного жанра) режиссёра, потенциальные преемники даже теоретически не имеют возможности получить его одобрения… Изменить мнение актрису убедило письмо Мэтта Беттинелли-Олпина и Тайлера Джиллетта, подробно разъяснивших, какое колоссальное влияние оказал на них давний хит, в значительной степени побудив заняться кинематографом – и именно хоррорами. Забегая вперёд, скажу, что результат получился достойным. Громкие слова Кевина Уильямсона (1) о том, что «Уэс гордился бы фильмом, который сняли Мэтт и Тайлер», не кажутся преувеличением. И, конечно же, в финальные титры помещено трогательное посвящение памяти мастера. Не могу не заметить, что тандем режиссёров проделал долгий путь, прежде чем заслужил шанс осуществить столь ответственную постановку. Их первые ленты ещё несли отпечаток ранних опытов – короткометражек, снятых на голом энтузиазме (по сути, любительски) в расчёте на интерес многомиллионной аудитории Интернета. Пожалуй, лишь картина «Я иду искать» /2019/ заставила массово заговорить не просто о наконец-то достигнутом высоком уровне профессионализма, но о выпестованном самобытном таланте единомышленников. Новый «Крик», как ни крути, заметно отличается стилистически от «Криков» прежних, крэйвеновских, но иначе и быть не могло. Беттинелли-Олпин и Джиллетт даже позволяют себе иронизировать по поводу коронных приёмов корифея слэшеров, нагнетая напряжение (музыкой, томительными паузами, ракурсами и т.д.) в ничем не примечательных бытовых сценах – внушая зрителю, что маньяк сейчас нарисуется за дверцей холодильника или кухонного шкафа. И когда ничего не происходит, это способствует (прямо как у Альфреда Хичкока) краткой юмористической разрядке, необходимой, чтобы публика дождалась момента, когда вновь проникнется беспокойством за судьбы персонажей. Впрочем, основные надежды возлагались на другие аспекты. В одном из диалогов озвучивается резонная мысль о том, что проблема киноцикла «Удар ножом», поведавшего о событиях в Вудсборо (а следовательно, и «Крика» как такового) заключается в отсутствии инфернального душегуба вроде Майкла Майерса или Джейсона Вурхиза. И действительно, любому психически неуравновешенному типу ничто не мешает нацепить на физиономию причудливую маску, надеть чёрный костюм и взять в руки кухонный нож, выдав себя за Призрачное лицо. Мало того, приблизительно раз в десятилетие так и происходит! Это напоминает соображения кинокритика Дмитрия Комма (из статьи «Eurohorror: латинская школа», опубликованной в журнале «Искусство кино», № 9 за 2000 год, стр. 104) об итальянских джалло Марио Бавы, Дарио Ардженто и их коллег, породивших образ таинственного Человека без лица, чьи мотивы необъяснимы и возможности почти безграничны, как безгранична фантазия в способах умерщвления жертв: «В каждом фильме убийца разоблачается и наказывается, но зловещая чёрная фигура не исчезает вместе с ним. В следующем фильме она появляется вновь, сменив лишь персонификацию – тело своего носителя». Принципиальное отличие заключается разве что в том, что голливудские кинодраматурги априори не имели права не проработать характеры на предмет чётких (исчерпывающе раскрываемых под занавес) устремлений тех, кто пришёл на смену – учинил очередную бойню в провинциальном городке. Сценаристы Джеймс Вандербилт и Гай Бусик (к слову, весьма плодовитые, успевшие отметиться в разных темах) «успокоили» публику, заверив, что озвученные в сиквеле с порядковым номером 4 опасения оказались преждевременными. Новейшие технологии пока не обеспечили всеохватную транспарентность существования, не говоря уже про надёжную защиту. Так, Тара Карпентер (фамилия воспринимается знаком уважения другому мэтру, по имени Джон, чей «Хэллоуин» /1978/ всплывает в разговорах неоднократно) дистанционно запускает систему безопасности, а незримый злоумышленник, проникший в дом, тут же её отключает. Да и специальные приложения для смартфонов, позволяющие определять местонахождение владельца, являются палкой о двух концах… Залогом выживания по-прежнему выступает готовность индивида не ждать подмоги извне, но сопротивляться до последнего, используя любые подручные средства. Сидни, услышав по телефону от Дьюи печальные новости, сообщает, что, получив от жизни суровый урок, не расстаётся с пистолетом, и огнестрельное оружие становится важным фактором в кульминационном противостоянии. Пролог доставит особое удовольствие поклонникам цикла – подобно тому, как вступительные кадры «Лиги справедливости» /2017/ изрядно повеселили тех, кто не забыл, с чего начинались подвиги Бэтмена у Тима Бёртона. Заготовленный создателями ленты сюрприз заключается в том, что молодая красотка, ответившая на телефонный звонок, всё-таки не открывает новый список вудсборовских покойников. Да, родственная (родственная в буквальном смысле, то есть завязанная на родственные узы) подоплёка проясняется быстро, но сам факт того, что некогда заданная кинематографическая традиция даёт сбой, позволяет заключить: заурядного повтора не предвидится. Собственно, только так и нужно делать, поскольку жители населённого пункта прекрасно помнят о резне – и должны вести себя в похожих обстоятельствах по-иному, с опорой на имеющиеся знания (не зря же понадобится помощь Дьюи Райли, пусть давно оставившего пост шерифа). Во всяком случае этого от персонажей ждут зрители! Мы уже слышали тирады об оригинальных триллерах всех мастей, о продолжениях, о трилогиях, о попытках возрождения старых медиафраншиз, и вот теперь с экрана звучат язвительные рассуждения о нынешней моде на вольное обращение с классикой, когда подчас не разобраться, какие события создатели предлагают держать на сеансе в уме, а какие – напрочь забыть. Беттинелли-Олпин и Джиллетт, к счастью, не поддались соблазнам такого рода, постаравшись не нарушать логических связей (отступив от введённых предшественниками правил лишь в одном – «материализовав» видения Сэм, видящей в отражениях призрак Билли Лумиса). Но вместе с тем – выполнили заветы Уэса с настойчивостью истовых киноманов. Киномания, причём в её крайней – экстремальной, если не экстремистской – форме (в форме фанатичной приверженности конкретному жанру), по-прежнему ставится авторами во главу угла. И даже больше! Всё возвращается на круги своя. В хорошо знакомом доме, где вновь несвоевременно закатили вечеринку, кое-кто лежит чуть ли не на том же самом диване и смотрит фильм, советуя оглянуться герою, советующему оглянуться героине Джейми Ли Кёртис, а убийца опять преспокойно подкрадывается со спины. Разумеется, не следует питать иллюзий, что чужой горький опыт отучит новые и новые поколения от привычки наслаждаться слэшерами, но… хоть Гэйл Уэзерс не станет повторять прежних ошибок – выпустит книгу, посвящённую не личностям очередных зачинщиков кровавого маскарада, а бывшему супругу, всегда подававшему пример редкостной отваги. _______ 1 – Правда, кинодраматург не пожелал на сей раз ломать голову над придумыванием сюжетных перипетий, ограничившись обязанностями исполнительного продюсера.