Рецензия на фильм Дилан Томас. Любовник и поэт от Сергей Ю.

Смерть настоящего большого поэта – в этом есть что-то завораживающее и устрашающее. Но с тех пор, как дуэли вышли из моды, обстоятельства смерти пиитов стали не столь красочными и молниеносными, как у Пушкина и Лермонтова. На смену губительному свинцу все чаще приходит не менее гибельный, но гораздо более медлительный алкоголь. Можно вспомнить судьбу Владимира Высоцкого или Дилана Томаса, которая обстоятельно описана в фильме «Дилан Томас. Любовник и поэт» режиссера (он же сценарист) Стивена Бернштейна. Как и полагается большому поэту, Томас прожил недолго. Он скончался в ноябре 1953 года в Нью-Йорке в возрасте 39 лет. Официальная причина смерти – пневмония, осложненная последствиями хронического алкоголизма. По преданию, Томас гордился своим алкогольным рекордом: 18 стопок двойного виски чистоганом. Бернштейн построил сюжетную линию картины, опираясь на эту нумерологию. Томас на наших глазах делает 18 шагов навстречу своей могиле. Знаменитый валлийский поэт Дилан Томас (Рис Иванс), восходящая звезда англоязычной поэзии XX века (стоит в одном ряду с Йейтсом и Оденом) отправляется в турне по Северной Америке. Переполненные залы, восторженная публика, благожелательные рецензии. Этот вояж должен поправить финансовые дела семьи Томаса, которая состоит из его жены Кейтлин (Ромола Гарай) и троих детей. Но вот с деньгами как раз возникают проблемы. Кейтлин пишет мужу отчаянные письма, дети просто голодают. Кто в этом виноват? Деньги может присваивать Бриннан, агент Томаса. Или их проматывает сам поэт, который сутками не покидает свою любимую таверну «Белая лошадь», где пьет сам и угощает посетителей, делает ставки на скачках и регулярно заводит любовниц из числа многочисленных поклонниц. Возможно и сочетание обоих вариантов. Параллельно финансовым Томаса изводят и экзистенциальные проблемы. Но почему все же в целом успешный поэт (слава, семья, творческие успехи налицо) неуклонно доводит себя до гибели, употребляя крепкий алкоголь в неимоверных количествах? Ответу на этот вопрос и посвящен фильм. Показать на экране эти пресловутые экзистенциальные метания непросто, но, на мой взгляд, создатели фильма и актерский состав с этим справились прекрасно. Первое слагаемое успеха – великолепная игра исполнителей главных (и не только) ролей. Рису Ивансу удалось сыграть на шекспировском уровне, демонстрируя запредельное мастерство. И, конечно, Джон Малкович в роли антагониста Томаса доктора Фелтона. Эта пара просто неотразима. На очень приличном уровне выступили Родриго Санторо (бармен-интеллектуал Карлос), Тони Хейл (воплощение банальности Бриннан) и Заша Мэмет (простушка Пенелопа). С помощью этих исполнителей Бернштейну удалось организовать несколько впечатляющих тектонических разломов в мощной драматургической плите картины. Именно эти противостояния в конечном итоге и сводят Томаса в могилу. Разлом по линии Томас – Фелтон. Поэту-романтику, чьи ранние произведения просто фонтанируют восторженным пантеизмом, противостоит прожженный циник и пошляк вселенского масштаба доктор Фелтон. Персонаж Малковича просто ужасен. Одно лишь присутствие этого лощеного типа лишает поэта жизненных сил. Авторы фильма проводят драматургическую прямую через три точки сюжета: сначала Фелтон сообщает, что не любит поэзию, предпочитая ей комедии и стрижку газонов; потом доктор отказывается проверить цвет и консистенцию рвоты больного человека, опасаясь за свой новый пиджак; а точку в этой истории ставит мерзейший медицинский анекдот в блистательном исполнении Малковича про пенисы в кармане студентки-медчики (не пропустите, эта сцена разрывает финальные титры). Вторая линия – отношения Томаса с Бриннаном. Этот тип – воплощенная банальность. Его тупой взгляд раздражает даже его приятеля Фелтона. Эта мстительная тварь, судя по всему, обкрадывает поэта. Сложнее конфликтная линия, разделяющая Томаса и его жену. Они любят друг друга, поэт все время просит Кейтлин приехать к нему в Нью-Йорк, он говорит, что задыхается без нее. И в то же время супруги постоянно конфликтуют. Проблема в том, что само слово «любовь» они понимают по-разному. Для поэта, как известно, мысль изреченная есть ложь. Но этого не может понять искренне любящая мужа Кейтлин, что просто сводит Томаса с ума. Но самым страшным врагом для Томаса, его настоящим убийцей становится Карлос. Этот чистюля-красавчик (вылитый молодой Меньшиков-Костик из «Покровских ворот») сыплет цитатами из Шекспира и отцов церкви, великолепно танцует танго, регулярно изрекает глубокомысленные сентенции философского и эстетического свойства (выпускник Колумбийского университета все же). Он большую часть картины прикидывается периферийным персонажем, но в финале картины он просто взрывает сюжет, что позволяет авторам феерически завершить историю. Бернштейну удалось создать великолепную актерскую термопару, которая показывает на контрасте отменный КПД. Холеный молодой красавчик на самом деле представляет собой настоящую моральную помойку, тогда как задыхающийся в дерьме (в буквальном смысле слова), опустившийся и спившийся поэт демонстрирует нравственную стойкость, достойную античного героя. Фильм не может не вызвать у российского зрителя множество ассоциаций, некоторые из которых стоит отнести к числу безусловно ложных. Для меня такой навязчивой аллюзией стали воспоминания о поэме Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки». Ну, скажите на милость, как явно незнакомый с современной русской классикой автор придумал сумасшедшую историю с именами для каждой порции алкоголя! Русский зритель тут же вспоминает бессмертные рецепты коктейлей от Венички. Да и то, что герой никак не может добраться до любимой женщины и детей – тоже очень напоминает сюжет шедевра Ерофеева. И, наконец, безусловной удачей фильма является исполнение в кадре произведений Дилана Томаса. Кроме того, что чтение отрывков из самых знаменитых вещей мэтра, таких, как «Папоротниковый холм», «Детство, Рождество, Уэльс», «Сила жизни», «Под сенью молочного леса», несет просветительскую миссию российскому зрителю, показывая, что перед нами поэт масштабов Пастернака, Маяковского, Есенина (хотя не все переводы, которыми воспользовались наши прокатчики, мне нравятся; но это дело вкуса), оно еще и исполняет роль основной несущей конструкции драматургического каркаса фильма. В начальных эпизодах картины зритель слышит брызжущие восторгом строфы «Папоротникового холма», в середине картины все чаще раздаются тревожные нотки («Сила ночи»). А кульминацией фильма становится фактически параллельное исполнение задушевных воспоминаний из валлийского детства («Детство, Рождество, Уэльс») и грозных строчек из апокалиптического «Второго пришествия» Йейтса. Но в финале авторы рефреном повторяют все то же «Детство, Рождество, Уэльс», что должно подчеркнуть нравственную (пусть и посмертную) победу Дилана Томаса над дьяволом-искусителем Карлосом. Надеюсь, Дилан Томас все-таки смог найти поезд, следующий по маршруту «Нью-Йорк – Петушки», и встретился там с Венедиктом Ерофеевым. Им есть, о чем поговорить. И за что выпить.