Рецензия на мультфильм Я краснею от Евгений Нефёдов

Доми Ши проходила трёхмесячную производственную практику на Pixar Animation Studios ещё в 2011-м – в том же году, когда стала выпускницей Шеридан Колледжа. Однако она, как ни странно, не приняла предложения ни этой, ни других кинокомпаний о постоянной работе, посвятив несколько лет авторскому комиксу под названием «Мои фантазии о еде», предназначенному для Интернета. Позже, правда, возвращение к «пиксаровцам» всё же состоялось – и девушка приложила руку к созданию таких картин, как «Хороший динозавр» /2015/, «Суперсемейка 2» /2018/ и «История игрушек 4» /2019/. Талант Ши, по-видимому, сразу не вызывал сомнений, а награждение премией «Оскар» восьмиминутного мультфильма «Бао» /2018/ это лишь подтвердило. Что ж удивляться тому, что Доми быстро получила возможность осуществить следующую, полнометражную постановку? Между прочим, лента «Я краснею» развивает многие темы, затронутые в упомянутой короткометражке, – и даже в большей степени видится автобиографической, чем история про молодого человека, старающегося примирить не в меру заботливую маму с мыслью, что давно повзрослел, но что, вступая в самостоятельную жизнь, вовсе не намерен разрывать семейные узы… Если ознакомиться с общедоступными фактами биографии Ши, масса вопросов на сеансе отпадёт, так сказать, автоматически. Она родилась в Чунцине в сентябре 1987-го, но всего два года спустя родители эмигрировали вместе с дочкой в Канаду. Вот почему местом действия выступает Торонто едва-едва наступившего XXI века, когда были распространены сотовые телефоны, заставляющие владельцев сегодняшних смартфонов иронически ухмыльнуться. Да и не нужно обладать исключительной проницательностью, чтобы оценить личный, прямо-таки интимный характер замысла. Представляю, сколько упрёков пришлось выслушать Доми, написавшей сценарий на пару с Джулией Чо (1), относительно сцен, когда Минг Ли, столкнувшись со странным поведением тринадцатилетней Мэйлин, полагает, что причина – в реакции на первые месячные (и упорно навязывает дочери прокладки, в том числе на глазах у одноклассников в школе). Такого рода комические ситуации действительно можно было бы счесть проявлением дурного вкуса или эпатажа, вряд ли уместным в детском контенте, если б режиссёр не подчёркивала, что это – один из основополагающих элементов произведения. Мало того, она не скрывала, что и само превращение в огромную панду не какого-нибудь, а красного цвета служит намёком именно на менструацию, символизируя те физиологические и психические изменения, с какими приходится сталкиваться девочкам в пубертатном периоде. Но только ли? Доми рассказывала о влиянии, испытанном ещё в ходе работы над «Бао», замечательных аниме «Мои соседи Ямада» /1999/ и «Унесённые призраками» /2001/. На сей же раз нелишне вспомнить, что одним из ранних достижений будущих сооснователей Studio Ghibli стала трогательная «Панда большая и маленькая» /1972/, параллели с которой на сеансе отмечаешь куда чаще, чем, допустим, с голливудской трилогией «Кунг фу панда» /2008-2016/. Да, чета Ли живёт в административном центре Онтарио, однако связь с предками отнюдь не является формальной (и не сводится к сугубо материальной стороне): фамилия содержит небольшой храм, с удовольствием рассказывая посетителям о старинных религиозных традициях. По внешнему слою конфликт носит семейно-бытовой характер: Мэй постепенно осознаёт потребность выйти из-под строгого (подчас доходящего до абсурда!) надзора матери, искренне полагающей, что гиперопека естественна – нет, жизненно необходима. А девочке хочется самостоятельности, тем более что налицо все признаки первой, очень хрупкой, только-только оформившейся – не скажем «любви» – влюблённости. Да и намечающееся в городе шоу подросткового бой-бэнда 4*Town – настолько важное событие, что она приложит колоссальные усилия, но непременно попадёт на концерт. Следовательно, столкновение с мамой неизбежно. Но всё это – именно что по внешнему слою. Любопытно, что в последнее время в КНР достаточно массово выходят (и, к слову, пользуются в национальном кинопрокате внушительным спросом) фильмы, воспринимаемые неофициальными римейками американских кинохитов периода «рейганомики». Вот и режиссёр «Я краснею» вольно или невольно продолжает эту линию, заставляя перебрать в памяти перипетии «Волчонка» /1985/ Рода Дэниела, где тинэйджер Скотт Ховард (сыгранный Майклом Джей Фоксом) внезапно сталкивался с проблемами – узнавал, что является потомственным вервульфом. Кстати, Мэй подруги тоже задают резонный вопрос про оборотничество, но всё равно не в состоянии скрыть чувства умиления гигантской красной пандой. Вместо того, чтобы превратиться в изгоя и источник коллективного страха, как Чудовище Франкенштейна, она становится всеобщей любимицей – и быстро соображает, как использовать внезапно возникшую среди ровесников популярность, чтобы раздобыть деньги на выступление любимого музыкального коллектива. Мало того, и в разгар кульминационного противостояния с миссис Ли, чей внутренний зверь сорвался с цепи следом, никакой паники не наблюдается. Поп-звёзды даже принимают в процессе участие. Таким образом, экранные события вполне можно воспринимать не только в личностном, но ещё и в расширительном ключе – в качестве попытки авторов найти точки соприкосновения двух разных традиций и обычаев, носительницей которых, как нетрудно догадаться, остаются и Ши, и Чо. Грубо говоря, от наследия предков, до поры до времени сидящего глубоко внутри, в бездне подсознания (и похожего на таинственный лес), никуда не деться. Да открещиваться от прошлого на поверку и не требуется! Собственно, и до превращения Мэйлин торонтцы регулярно посещали храм, с любопытством слушая семейные предания выходцев с Востока, не говоря уже о том, что подружки девочки, пусть не слишком нравящиеся маме, – очень разные и по характерам, и по темпераментам, и, если на то пошло, по этнической принадлежности. Идея мультикультурализма (в хорошем значении термина) растворена в художественной ткани нового мультфильма, пожалуй, не так филигранно, как в недавних «Райе и последнем драконе» /2021/ и «Луке» /2021/. Тем не менее искренность авторов сомнений не вызывает. Другое дело, что бесспорным мне представляется лишь то, что относится к сугубо культурным аспектам. Задумаемся на мгновение: разве могло столкновение двух вырвавшихся на волю зверушек красного цвета, уже немаленькой с очень, очень большой, завершиться как-нибудь иначе? Вряд ли. Под занавес Мэй, одержав моральную победу (кстати, не без помощи престарелых родственниц, включая строгую бабушку, специально прибывшую для проведения ритуала из США) твёрдым голосом озвучивает своего рода кредо: «Моя панда – мои правила!» И это является уже предельно прозрачным намёком на лозунг феминисток («Моё тело – моё дело», в оригинале «My body, my choice»), который всё-таки порождён западной цивилизацией и в своём крайнем варианте вряд ли совместим с ценностями традиционного общества. Там-то, по точному описанию Сергея Кара-Мурзы в книге «Манипуляция сознанием», «понятие «Я» включает в себя и дух, и тело как неразрывное целое» – без отчуждения последнего от личности и его превращения в собственность. Тут бывшие соотечественники вряд ли поддержат Доми. _______ 1 – Между прочим, имеющей корейские корни, хотя родилась в Соединённых Штатах – в Лос-Анджелесе.