Рецензия на фильм Белфаст от Евгений Нефёдов

Прежде чем приступить к работе над картиной (между прочим, в марте 2020-го, когда стремительно набирала обороты первая волна пандемии COVID-19), Кеннет Брана наверняка вынашивал замысел на протяжении долгих лет, если не десятилетий. Недаром же прославленный режиссёр, сценарист и актёр назвал «Белфаст» своим «самым личным фильмом»! И всё-таки не покидает ощущение, что вдохновляющим примером кинематографисту родом из Северной Ирландии послужил коллега из Мексики (тоже, кстати, активно снимающий в Голливуде) Альфонсо Куарон. Многие помнят, какой мощный художественный резонанс вызвала скромная по американским меркам драма «Рома» /2018/, покорившая искренностью интонации (не лишённой ностальгических ноток), подкупающе естественным существованием в кадре исполнителей и изысканным визуальным решением. Нечто подобное можно сказать и про бранавскую постановку, также снятую (оператором Харисом Замбарлукосом) в чёрно-белом изображении – правда, за исключением фрагментов известных кинолент и спектакля по диккенсовской «Рождественской песне в прозе», которые с восхищением смотрит юный Бадди. На сеансе нисколько не сомневаешься, что в основу сюжета положены те события, свидетелем или даже участником каких оказался в детстве сам Кеннет. Однако невольно обращаешь внимание и на то, что автобиографичность произведения тактично не выставляется напоказ. Вряд ли Брана, как и тот же Куарон, всерьёз рассчитывал на крупный коммерческий успех, делая в данном отношении ставку на «Смерть на Ниле». По иронии судьбы, киноверсия одноимённого романа Агаты Кристи (её съёмки прошли раньше, но премьера состоялась позже) не вполне оправдала ожидания продюсеров в кинопрокате. «Белфаст» же, наверняка обошедшийся в производстве значительно дешевле (впрочем, точную цифру найти не удалось), вызвал достаточно солидный интерес широкой публики, собрав свыше $30 млн. Особенно красноречив повышенный ажиотаж, спровоцированный в Соединённом Королевстве (включая Северную Ирландию) и в Ирландии. Это абсолютно закономерно, поскольку речь идёт об освещении болезненного для англичан и ирландцев общественно-политического (замешанного также на этнических и религиозных аспектах) конфликта, затянувшегося почти на четыре десятилетия и получившего в местной историографии грозное наименование – Смута. Действие как раз начинается с массовых беспорядков (1) – уличных столкновений протестантов и требовавших ликвидации дискриминации католиков. Семья Бадди принадлежит к первым – и посему симпатии авторов волей-неволей остаются на стороне тех, кто сохранял верность центральной власти, испытывая на себе растущую ненависть со стороны соседей, придерживающихся другого вероисповедания. Казалось бы, создатели фильма не могут (да и не слишком стараются) сохранить объективность в освещении противостояния, отдавая явные симпатии «своим», вынужденным парировать угрозы себе, друзьям и близким. Кульминационной становится очень показательная в данном отношении сцена, когда Билли Клэнтон, старавшийся поставить (жёсткими, зачастую криминальными методами) окрестный район под контроль, пытавшийся принудить к сотрудничеству папу Билли, берёт в заложники ребёнка вместе с его мамой. Героический поступок родителя без преувеличения позволил спасти маленького сына – и подонка уводят военнослужащие, присланные для ликвидации хаоса. Вместе с тем Кеннет Брана искренне старается подчеркнуть, что не призывает осуждать тех, с кем расходится в вопросах веры или политики. Мужчина, наоборот, деликатно и доходчиво объясняет отпрыску, спрашивающему, плохо ли, если понравившаяся одноклассница является католичкой: семья будет рада принять девочку безотносительно к конфессии (любая ветвь христианства, да хоть иудаизм или индуизм) – всё зависит исключительно от её человеческих качеств… Подобный пафос мог бы прозвучать наивно, если б на этом аспекте был сделан слишком сильный акцент. Однако рост напряжённости в Ольстере оказывается хоть и значимой (даже, пожалуй, сюжетообразующей), но далеко не единственной линией. Для Брана, по-видимому, важнее как можно более точно и всеобъемлюще, в нюансах, воссоздать мироощущение человека, чья личность ещё только формируется. Да, окружающая действительность подчас бывает сурова, безразлична, жестока, готова поставить перед сложным выбором. Помимо проблем, порождённых ростом противоречий между лоялистами и теми, кто ратует за независимость от британской короны, родители сталкиваются с ощутимыми материальными трудностями, также не остающимися незамеченными наблюдательным Бадди. Предполагаемый отъезд из Белфаста – в Англию, а то и дальше (в Австралию!) предсказуемо расстраивает мальчика, не желающего расставаться с любимыми бабушкой и дедушкой, справедливо полагающего, что придётся начинать жизнь заново. Мало того, здесь не так уж неуместно сказать, что интуитивно ребёнок опасается и более существенной утраты – разрыва связей со своей малой родиной. Где-либо ещё, в том числе на территории Соединённого Королевства, он всё равно будет чувствовать себя чужим – по крайней мере некоторое время. Вдвойне любопытно, что обо всём этом поведал не кто-нибудь, а режиссёр (театральный и кинематографический), получивший международное признание благодаря адаптациям бессмертных шекспировских пьес, а много позже – экранизациям той же Кристи. Брана, можно сказать, персональным примером доказал, что этническая принадлежность не должна становиться препятствием для служения высоким идеалам, в данном случае – искусству, которое в своих вершинных образцах преодолело узконациональные рамки, стало общемировым достоянием. Даже без введения цветных кадров (то есть без явного заострения внимания зрителя) нельзя было бы не уловить намёк Кеннета на то, какое мощное впечатление произвели на него в детстве художественные образы, будь то прекрасная Лоана в соблазнительном наряде, сыгранная Ракель Уэлч (в «Миллионе лет до нашей эры» /1966/), или уэйновский Том Донифон из вестерна «Человек, который застрелил Либерти Вэланса» /1962/. Отдельно вызывает улыбку комикс про супергероя с Мьёльниром в руках, с увлечением читаемый Бадди. Значит, и «Тор» /2011/, вопреки подозрениям, не являлся для постановщика сугубо коммерческим проектом. Словом, «тревожный» (особенно в свете жёстких вступительных кадров) заголовок фильма на поверку обретает ностальгическое – в хорошем смысле – звучание. И здесь напрашивается сравнение не столько с куароновской «Ромой», всё-таки отличающейся по эстетике, сколько с замечательной драмой «Надежда и слава» /1987/ Джона Бурмена, также, помнится, поведавшего об истоках вдохновения, уходящих корнями в нежный возраст: юный Билли проигрывал в воображении сражения с игрушечными рыцарями задолго до выхода «Экскалибура» /1981/. И Кеннет наверняка разделяет пафос произведения соотечественника (уроженца графства Суррей), сформулировавшего кредо человека, решившего посвятить жизнь служению музам. Надежда и слава – вот что должно стать наградой художнику. _______ 1 – Заметим уж мимоходом, что в сюжете «Ромы» одним из ключевых эпизодов являлась печально известная «Резня Тела Христова».