Рецензия на фильм Герой от Евгений Нефёдов

Даже те, кто встретил с раздражением (или по меньшей мере – с неподдельным недоумением) новость о присуждении на 74-м международном кинофестивале в Канне «Золотой пальмовой ветви» французскому хоррору «Титан» /2021/, вряд ли имели основания обвинить жюри под председательством Спайка Ли в экстравагантных художественных вкусах, в приверженности исключительно эпатажу и безудержному экспериментаторству. Гран-при, второй по значимости награды МКФ, удостоились (поровну) фильмы, полностью противоположные дерзкой постановке Жюлии Дюкорно во всём: от тематики до киноязыка. И Юхо Куосманен в «Купе номер шесть» /2021/, и Асгар Фархади придерживались традиционной (в хорошем смысле!) эстетики, сосредоточились на вдумчивом исследовании характеров и среды, старательно выдерживали размеренный темпоритм. Вместе с тем немаловажно, что в обоих случаях кинематографисты отнюдь не ориентировались строго на элитарную часть аудитории, предпочитающую философскую («заумную») и остросоциальную проблематику. Наоборот, старались в меру сил и таланта сделать излагаемые истории интересными широкому зрителю, которого точно не должны оставить равнодушным ни судьба финки Лауры, делящей в поезде купе с простым русским парнем Лёхой, ни участь Рахима Солтани. Для многих наверняка станет откровением, что в Исламской Республике Иран по-прежнему действуют законы, в соответствии с которыми допускается удержание индивида в неволе за неисполненные денежные обязательства – при наличии соответствующего требования кредитора. Исторически долговые тюрьмы – или долговые ямы – не были чем-то экстраординарным, однако в большинстве стран подобная практика давно прекращена (в Российской империи, например, с 7-го марта 1879-го). Мало того, статья 11 Международного пакта о гражданских и политических правах гласит, что «Никто не может быть лишён свободы только на том основании, что он не в состоянии выполнить какое-либо договорное обязательство». Неудивительно, что ближневосточное государство регулярно подвергается критике со стороны правозащитных организаций, поскольку явление носит достаточно ощутимый масштаб (1). Следовательно, в чистом виде драматическая ситуация такого плана возможна мало где ещё. Если же принять во внимание крамольную реплику Бахрама, бросающего в сердцах должнику обвинения, что тот прибегнул к хитрой уловке и всех одурачил (и за выдумку-де ухватились власти, дабы показать, «в каком раю живёт наша страна»), гражданская позиция режиссёра-сценариста покажется очевидной. Однако при ближайшем рассмотрении всё оказывается не так просто… Да, фильмы Фархади не лишены злободневного подтекста, и это касается даже его лучшей (во всяком случае – самой признанной) картины «Развод Надера и Симин» /2011/. Вот только Асгар, в отличие от некоторых именитых коллег, никогда не претендовал на сомнительные лавры диссидента – и в данном отношении куда как красноречив публичный отказ от получения второго «Оскара» (за «Коммивояжёра» /2016/) в знак протеста против агрессивной политики Соединённых Штатов. Вот и в случае с «Героем» (кстати, вновь выдвинутым национальным комитетом на соискание престижной американской премии) это воспринимается внешним, поверхностным слоем. При желании первопричиной бед Рахима действительно можно счесть несправедливую юридическую норму, предполагающую наказание, несоизмеримое с прегрешением. Дескать, не повезло честному человеку, вынужденному расплачиваться собственной свободой, не имея почти никаких шансов выплатить огромную сумму – сто пятьдесят миллионов туманов. Но дело не только в том, что на стороне Бахрама, выступившего поручителем и понёсшего серьёзные траты (лишившего в числе прочего приданого любимую дочь!), – своя правда. Положа руку на сердце, не станешь отрицать, что и к данным обстоятельствам, увы, применима небезызвестная максима Глеба Жеглова (из мини-сериала «Место встречи изменить нельзя» /1979/), осаживавшего товарища словами: «Запомни, Шарапов: наказаний без вины не бывает». Решение Солтани вернуть сумку с находящимися внутри золотыми монетами, оценёнными в семьдесят миллионов туманов, вне всякого сомнения, заслуживает уважения. Особенно с учётом того, что мужчина отнюдь не рассчитывал на какое-то материальное или моральное поощрение. Руководство пенитенциарного учреждения, узнав о поступке, само проявило инициативу, привлекло средства массовой информации, а чуть позже – подключились представители благотворительной организации, призвавшие оказать поддержку деньгами тому, кто, находясь в сложных жизненных обстоятельствах, тем не менее действовал по чести и совести. Раскрылся героем и посему достоин служить образцом для подражания! Рахим охотно рассказывает, как поборол искушение, как полегчало на душе и т.д. Но в том и заключается неоднозначность ситуации, что, совершив добро, всё-таки не смог (по разным, весьма деликатным соображениям) обойтись без обмана и утаивания важных нюансов. А ложь, даже маленькая, тянет за собой неприятные последствия. Не говоря уже о том, что вспыльчивость подчас способна сыграть злую шутку – породить такие проблемы, что придётся долго сожалеть… Фильмы Фархади, включая «Героя», служат ценным источником знаний об иранском обществе, являющемся, вопреки навязываемым западными СМИ стереотипам, сложной, живой, непрестанно развивающейся (внутренне эволюционирующей) системой. Достижения научно-технического прогресса (вроде привычных социальных сетей и смартфонов) нередко вступают в столкновение с традиционным укладом и религиозными предписаниями. Разумеется, теократический строй не в состоянии нивелировать межклассовые противоречия. И тем не менее предпосланные режиссёром-сценаристом (между прочим, не впервые в его творчестве!) в качестве эпиграфа слова, помещённые в Коране за названиями всех сур, кроме девятой, не воспринимаются попыткой запутать зрителя или, скажем, усыпить бдительность цензоров. «Во имя Аллаха <всемилостивого и милосердного>»… Рахим, конечно, не является идеальным мусульманином (одно только обращение к ростовщикам за займом противоречит канонам ислама), но искренне старается существовать в нашем бренном мире, уповая на мудрость Господа. Отсюда – ниспосылаемые свыше дары. Но отсюда же – и испытания, неизбежные для того, кто щепетильно относится к вопросам веры и не приемлет компромиссов. Впрочем, перипетии «Героя» воспринимаются скорее в нравственно-этической плоскости, нежели в чисто религиозном ключе. В данной связи напрашивается неожиданная параллель с польскими кинопроизведениями о «моральном непокое», прежде всего – с «Константой» /1980/ Кшиштофа Занусси, рассказывавшей о юноше по имени Витек, наотрез отказывавшемся от уступок и сомнительных сделок, даже в мелочах. Решение блюсти отныне духовную константу (иными словами – стать на путь праведника) не может пройти легко и безболезненно. И если поначалу Солтани ещё поддавался уговорам и соглашался с доводами (допустим, не сообщать телевизионщикам о том, что сумку нашла возлюбленная), то под занавес – это совсем другой человек. Остаётся только гадать, чем обернётся для него открытый (вылившийся в потасовку!) конфликт с тюремным начальником, хотевшим, как лучше… Но ведь истинный герой совершает подвиги не ради славы! Фильм Асгара Фархади принадлежит ко всё-таки редкой категории произведений, погружающих по завершении сеанса в глубокомысленные размышления о законах окружающей реальности (необязательно в привязке к конкретным социально-политическим реалиям) и о месте, занимаемом в этой самой реальности каждым из нас. _______ 1 – Порядка одиннадцати тысяч заключённых по состоянию на 2022-й год, по данным тегеранского отделения Агентства Франс Пресс.