Рецензия на фильм Последнее пришествие Дьявола от Kickingrussian

Провокационный фильм ужасов "Последнее пришествие дьявола" латиноамериканского режиссера и сценариста Алехандро Идальго ("Дом в конце времен") находит внутри поджанра об экзорцизме возможности для социального комментария и разрешает дилемму о спасении в совершенно неожиданном ключе. Постановщик создает неожиданную предпосылку для развития нарратива, когда внутри экспозиционного эпизода смешивает практику изгнания демонов отца Питера Уильямса (Уилл Бейнбринк, сериал "Подземная железная дорога") с похотливой эротикой одержимой девушки Магали (Иран Кастильо, сериал "Эль Чапо"). Поскольку Идальго размещает действие в мексиканском захолустье, то герой Бейнбринка больше всего смахивает на американского стажера-миссионера, посланного Ватиканом для укрепления веры. В нарративе, написанном совместно с опытным сценаристом Сантьяго Фернандезом ("Кровь вурдалака", "Белый дьявол"), постановщик формально следует клише хорроров, когда показывает вспышки молний, темные комнаты и нагнетает жуткую атмосферу около привязанной к кровати героини Кастильо. Однако далее Идальго очень умело манипулирует неопытностью отца Питера, разрывающегося между желанием спасти гибнущую и зовом собственной слабой плоти. В интерпретации режиссера грех персонажа Бейнбринка и его неспособность устоять перед искушением дают повод для многочисленных рефлексивных флэшбэков и создают колорит с проекцией на существенно переосмысленный мексиканский сериал, где отец годы спустя узнает о существовании дочери. С точки зрения жанра Идальго очень тонко смешивает традиции, где священник во время обряда оказывается в ситуации уязвимости для демона, и показывает, что зло может переходить из одного тела в другое. Минутная слабость святого отца становится поводом для страшной уязвимости, когда он снимает во время манипуляций с Магали некое подобие home video, очевидный компромат на самого себя и повод для глубокого раскаяния во грехе. За последующие восемнадцать лет отец Питер душой и сердцем прикипел к городку, создал приют для сирот, помогал детской больнице и трудился на полях вместе с фермерами. Идиллические картины, которые показывает Идальго сразу после вступления настраивают на тревожный лад, потому что характер Бейнбринка по-прежнему носит тяжелый камень на сердце, так и не покаявшись перед епископом. Поэтому "Последнее пришествие дьявола" взламывает разными способами моменты кажущейся святости и проверяет веру главного героя на прочность, постоянно усугубляя чувство вины отца Питера и его растерянность перед собственным прошлым, когда время настигает живого святого и заставляет его выйти из условной зоны комфорта. Базовая критика Идальго в "Последнем пришествии дьявола" касается в основном тех тайн, которые так тщательно скрывает католическая церковь, не желающая быть замешанной в скандалах о педофилии или абьюзерстве. С точки зрения постановщика первоначально отец Питер выставляется как малодушный карьерист, который в определенный момент беседы с епископом Балдуччи (Хуан Игнасио Аранда, "Безупречное послушание") принимает решение скрыть то, что он сделал почти два десятка лет назад. На первый взгляд, как режиссера Идальго должен очень волновать вопрос о том, сможет ли уважаемый пастор преодолеть экзистенциальное крушение или же падет жертвой давнего соблазна. Заговорившего внутри героя Бейнбринка демона постановщик запускает внутрь снов и видений в виде одержимых Иисуса и Девы Марии и тем самым закладывает сатирическую мину под здание всей католической церкви, при этом ни на секунду не выставляя ни одно из событий сюжета как богохульное. Для Идальго вопрос о том, насколько хорош и честен отец Питер как человек и насколько он готов пожертвовать собой ради паствы, становится внутри ленты краеугольным. Далеко не случайно оригинальное название ленты можно перевести как "Экзорцизм Бога", потому что персонаж Бейнбринка оказывается у опасной черты, которую он будет вынужден переступить в третьем акте и пойти на компромиссы с темными силами. Достаточно ли натворил добрых дел отец Питер, чтобы одно ужасное действие из прошлого стало не только проверкой силы его веры, но и заставило признать поражение перед демонами ради спасения дочери Эсперансы (Мария Габриела де Фария, сериал "Академия смерти"), появившейся на свет после изнасилования Магали. Очень точно Идальго показывает амбивалентность протагониста, который, с одной стороны, является яркой звездой для Ватикана и имеет виды на карьерное будущее, а с другой - одержим разрастающейся темнотой внутри себя. Очевидно, что рычаг нарратива в виде умирающих от неизвестной болезни детей постановщик будет использовать для придания мистики происходящему в кадре и подчеркивать развал мексиканской медицины. Как и глянцевый отец Питер, словно перешедший в ленту Идальго из католических промо-роликов о всеобъемлющей заботе католической церкви, который лишен чувства юмора и содроганием готов нарушить сложившиеся границы собственного бытия. Наряду с серьезностью содержания о трудности выбора и готовности принести себя в жертву, "Последнее пришествие дьявола" у Алехандро Идальго знакомит зрителей с буднями экзорцистов и смешивает комедию с профессиональным цинизмом тех, кто постоянно находится на передовой в битвах с нечистым. Отец Майкл Льюис (Джозеф Марселл, сериал "Рэтчед"), постоянно развенчивает миф об особых настройках экзорцистов, пьет мескаль и оказывается жутким эгоцентриком в деле, практически Богом, для которого церковные каноны - лишь повод для сверки правильности действий. Именно персонажу Марселла Идальго доверяет самые важные слова и делает его режиссерским alter ego, когда говорит о понимании природы искушения. Духовная коррупция, о которой так много сигналит постановщик, выводит на скандальные злоупотребления властью, когда посаженная в особую тюрьму Эсперанса представляется несгибаемой узницей и несет свою одержимость как силу, готовую в любой момент поразить святош, не слишком понимающих масштаб драмы девушки. Мысль, которую у Идальго озвучивает отец Майкл, о том, что священнику не только важно уметь призывать Бога во время обряда, но и самому верить, что он - Бог, окончательно разрушает стены между монстрами и спасителями. Более того, режиссер проводит огромную работу относительно выделения истинного характера греха и приподнимается в обобщениях относительно церковных догм. Человеческие удовольствия у Идальго изначально отягощены грехом, когда наши страсти демонстрируют бесконечную любовь к Богу. С точки зрения режиссера церковь в первую очередь заботится о сохранении власти над людьми, а уже потом думает о спасении их душ, что очень наглядно демонстрируется в прямо-таки откровенно критическом финале. У Идальго церковникам намного проще спрятать содеянное, чем добиться правды и справедливости, то, что происходит с отцом Питером - сугубо вторичное дело для епископом Балдуччи, он твердо знает - церковь наравне с дьяволом может полностью размазать человека. В режиссерском высказывании, далеко не всегда существует настоящая связь между духовностью и религией и сам обряд изгнания демонических сил утратил свои возможности из-за шаткой веры священников, которые действуют без всяких изменений в рамках ритуала, который не менялся уже много веков. Сам по себе у постановщика отец Питер оказывается пассивным злом в сухом остатке, его слабость, его похоть и его отсутствие веры в итоге проигрывают бой более активному и коварному злу. Поэтому "Последнее пришествие дьявола" преподносит мысль о слабости и уязвимости как мысль о моментах, когда слабый человек, его плоть и душа, становятся не просто вместилищем для Зла, но и еще его активным орудием и инструментом.