Рецензия на фильм После меня от Kickingrussian

Амбициозная драма "После меня" французского режиссера и сценариста Эмманюэль Берко ("Молодая кровь", "За сигаретами") разрывается между сентиментальностью отношений матери и ее угасающего от онкологии, реализмом больничной среды, где не принято скрывать правду, и философскими вопросами о том, насколько важно уметь принять смерть и закрыть все гештальты жизненного пути. Риск постановщицы и введение в актерский каст непрофессионального Гэбриэля Сара в роли доктора Эддэ, реального врача-онколога с колоссальным опытом, оказался по-настоящему оправданным. Лента Берко о хосписе становится опытом погружения в пограничную среду, откуда, как правило, никто не выходит живым, но учится расставлять акценты за отведенные судьбой месяцы. В интерпретации режиссера главный герой Бенджамин Болтански (Бенуа Мажимель, "Любовники", "Мое прекрасное лето с Софи") оказывается слишком зависим от своей деспотичной матери Кристал (Катрин Денёв, "Правда", "Новейший завет"), зависим настолько, что на пороге 40-летия после безжалостного диагноза осознает, что ни минуты не жил своей жизнью под колпаком заботы и опеки. С одной стороны, Берко постоянно акцентирует внимание на культе профессиональной эмпатии, который проповедует герой Сара в клинике, подбирающий даже расцветки галстуков под настроение пациентов. С другой - постановщица разрубает драматические узлы нарратива, сочиненного вместе со сценаристом Марсией Романо ("Событие", "Счастливо оставаться"), и организует внутри двухчасового проекта движение к трагическому катарсису, где персонаж Мажимеля благодаря колоссальной внешней и внутренней динамике оказывается способен убрать все лишнее с метафорического "стола жизни". Среди субжанровых фильмов с концептом, концентрирующимся около смертельно больного человека, работа Берко выделяется не только удивительно сбалансированным актерским составом людей, которые своей игрой проповедуют принятие скорого угасания как данность, где еще можно что-то успеть. Благодаря режиссеру хроника жизни Бенджамина оказывается еще одним доказательством того, что параллельные линии способны пересекаться против всяких законов геометрии. Поскольку характер Мажимеля преподает актерское мастерство и учит своих студентов не просто передавать чувства на сцене, но и еще жить, переживать сомнения, ошибаться и стремиться к пластичности, основанной на внутренней эмоциональности, то в клинике доктора Эддэ Бенджамин сам оказывается в роли ученика. Такой поворот Берко постоянно проводит как адаптацию к неизбежному, некий особенный дзен для протагониста, позволяющий ему пойти на принятие сына Леандра (Оскар Морган), который до этого никогда не видел отца. Поэтому "После меня" осваивает новые территории и стремится выйти за пределы размышлений о смерти, фатальности и хрупкости существования, работа Берко подобна долгому восхождению в гору с уверенным проводником, когда последний год жизненного пути Бенджамина станет движением к гармонии и вечному свету. С точки зрения построения сюжета Берко в "После меня" не обещает зрителям ни кинематографических чудес исцеления, ни хэппи-энда в духе фальшивых мелодрам о воссоединении родственников. По большей части постановщица все время стремится доказать, что выход есть даже там, где его не может быть по определению. Тонкие настройки персонажа Сара то проводящего откровенные тренинги с подчиненными, то поющего с ними же духоподъемные песни, постоянно намекают как характеру Мажимеля, так и зрителям, что индивидуальное самокопание не приводит ни к чему хорошему. Только нахождение среди себе подобных в клинике Эддэ позволяет главному герою почувствовать для себя важность каждого вздоха и каждого движения и перестать сомневаться в важности дела, актерских курсов, в которые он вкладывает последнюю энергию угасающего от болезни тела. Эмоциональная амплитуда, которую Берко закладывает в ленту, обладает различным размахом. Тем не менее, в первых двух актах, где пересекаются медицинская дидактика доктора Эддэ и колышущаяся экзистенциальность Бенджамина, для которого краски жизни приобрели особую контрастность, постановщица выглядит абсолютным новатором. Берко при помощи Денёв разбивает миф о заботливой матери, которая загнала сына в угол и сделала его проводником воли и здравого смысла. Нет ничего удивительного в том, что на фоне кризиса среднего возраста персонаж Мажимеля удостаивается онкологии, чувствуя себя никчемным лузером, кривлякой с постоянной оглядкой на мамочкино одобрение. Незаметно для зрителей режиссер выводит при помощи показы репетиций в актерском классе Бенджамина важность следования простым истинам, когда даже поражение может стать победой, привлекая классицистскую "Андромаху" Жана Расина и недвусмысленно намекая о проблеме выбора. Без большого труда Берко удается убедить, что только особенный подход персонажа Сара и его особенная искренность, позволяют протагонисту перейти на новый уровень понимания как драматических текстов, так и переступить черту в осознании тикающего в обратную сторону собственного бытия. Постановщица открыто говорит о таких сложных для неизлечимых больных вещах, как синдром Героя, когда умирающий оказывается в тупике и вынужден продолжать борьбу за жизнь, чтобы не разочаровать близких. Важно отметить, что Берко крайне аккуратно использует флэшбэки и практически ничего не рассказывает о причинах провала актерской карьеры Бенджамина. Парадоксально, но в рамках роли Бенуа Мажимель находится в противофазе с судьбой своего персонажа и демонстрирует в прямом и переносном смысле четыре сезона актерского дарования. При более глубоком рассмотрении "После меня" Эмманюэль Берко внутри ленты можно обнаружить относительно хорошо скрытый утешительный смысл, когда смерть экранного героя Мажимеля становится способом расставить все по своим местам и достичь нового состояния равновесия между персонажами. В то же самое время режиссерское желание втиснуть в нарратив об умирающем романтическую линию с медсестрой Эжени (Сесиль Де Франс, "Утраченные иллюзии", сериал "Новый Папа") выглядит несколько искусственным и лишенным традиционной экранной химии. Безусловно, меняющийся Бенджамин, который с мужеством держит удар, должен был очаровать персонажа Де Франс, но тональность постановщицы крайне трудно считывается в этом случае. То ли Эжени нашла себе новое счастье и нашла в себе силы любить без права на надежду, то ли она в рамках служебного долга и по личной инициативе утешает умирающего и создает для него временную, но важную зону комфорта. В противовес этому роль Кристал для Катрин Денёв прописана с филигранной точностью. Каждый выход актрисы, включая ее незабываемое опоздание в финале, характеризующее ее как главную женщину в жизни сына, чьей красотой он скорее всего когда-то любовался, становится главой из пособия как правильно отпускать дорогого ребенка из собственной жизни и как научиться вовремя отходить на задний план. В драматургии Берко материнский персонаж становится роковым для характера Мажимеля. Подобно надежному зонту Кристал постоянно прикрывала жизнь сына и принимала за него принципиальные решения, например, такие как рождение сына от случайного романа с Анной (Мелисса Джордж, "Не уходи", "Редкая бабочка"), его юной ученицей. Такая гиперопека сформировала у рефлексирующего о самом себе Бенджамина целый набор фобий - от тех, что вокруг него нет тех людей для кого он по-настоящему важен, до тех, что мужчина после смерти ничего не оставит скорбящему по нему всем сердцем миру. Исходя из этого, помещение главного героя в клинику становится способом для преодоления одиночества и борьбы со слабым характером. Поэтому "После меня" справляется со своими задачами и рассказывает в первую очередь об исцелении душ людей, а уже потом о трудностях химиотерапии. Берко призывает сосредотачиваться на самом человек целиком, когда лечение пациента превращается также и в лечение его семьи и его прошлого, а сданная сыном анонимно кровь для отца становится способом принципиально новой близости с обретенным родителем.