Фильм Подельники

Сибирь. Ранним зимним утром по деревне идет супружеская пара (Саша и Катя), они катят на санках маленького сынишку (Илья). Повсюду лежит снег. Север. Глубинка. Природа. Саша тихонько напевает песню, говорит жене, указывая на звезду на небе: смотри, какая красивая. Катя: а я на земле, Саш. Саша: ну что ты опять начала, с утра-то… Катя хочет поцеловать мужа, но от него несет перегаром: это ты только к утру закончил, судя по запаху. Она кивает в сторону ребенка: он же все видит и запоминает. Саша: я тебя умоляю и люблю. Катя: это Илья тебя умоляет и любит.

Семь лет спустя. Катя предлагает лежащему на диване сыну послушать Моцарта: месса до-минор, твоя любимая. Катя ставит пластинку на проигрыватель. С улицы раздается визг свиньи, затем – выстрел.

Местный житель дядя Боря при помощи ружья забивает свиней. После чего участковый Олег забирает у односельчанина оружие. На улицу выбегает Илья. Дядя Боря останавливает мальчишку, протягивает ему кружку свежей крови: бери, немец, мужиком будешь. Илья морщится, но выпивает кровь. Дядя Боря смеется: ничего себе, интеллигенция. Кровопивец! Илья забегает за угол сарая, его рвет.

Горы, лес, скованная льдом река. По снегу на лыжах идет мужчина (Витя-Людоед) с собакой, катит за собой на санках ящик для зимней рыбалки. Витя видит следы медведя-шатуна, говорит своей собаке, чтобы та не скулила: Тайга, гости. Затем Витя бормочет заговор на местном наречии (очевидно, коми-пермяцком): твой путь, хозяин.

Витя вместе с Тайгой заходит в остановившийся у леса старенький автобус, обращается к его пассажирам: ну что, смертнички, как тут у вас? Витя достает из-за пазухи отогревшуюся синичку, выпускает ее в салон автобуса: пробудись. Водитель ворчит: насрет – мыть будешь. И за проезд передавай. Витя: ты так ездить будешь – я тебя сам обмою. Витя подсаживается к Саше, на котором новая куртка-аляска: вот ты за меня сегодня и башляй. Ничего себе, ты упаковался, куртян оторвал. Здорово, художник. Саша поясняет сидящей напротив него молодой паре, Петру и Насте (Лиза Янковская): а это – достопримечательность нашего села и мой бывший собутыльник Витька-Людоед. Витя: ты чего меня перед людями срамишь, страх потерял? Нарядился, неделю не пьешь – всё, голубая кровь, что ли? Витя знакомится с Петром и Настей, достает складной стаканчик, наливает в него водки: ну, по одной? Петр отказывается. Саша: ты же знаешь, я по одной не умею. Витя: выпьешь еще одну – куртка моя. Тебя жаба задушит. На!

Три старушки на задней площадке автобуса (Петровны) перешептываются: если на голову сядет птица – не к добру. Витя жестом велит им помалкивать.

Автобус едет дальше. Саша пропил свою куртку, ее забирает себе Витя. Он курит прямо в салоне, говорит Петру, у которого с собой спортивная винтовка: нахера физруку ствол? Что-то не сходится у меня. Ты чей будешь? Петр: свой, а ствол спортивный. Витя: так у нас спорта нет. Связи тоже нет, кстати. Но Настя обнаруживает, что ее мобильник поймал сигнал. Витя: так это только тут, на пупе. А так-то нам никто не пишет.

Автобус въезжает в село Кын. Саша видит, что на остановке его дожидается Илья. Саша снимает висящий на шее монокуляр, вручает его Петру: парню отдай, сын это мой, не могу я выпивший к нему выйти, вечером приду.

Илья бежит за отъезжающим автобусом. Мальчика окликают сошедшие на остановке Петр и Настя, отдают ему монокуляр. Тебе отец передал. Он до следующей остановки поехал, сказал, вечером придет. Илья уходит. Настя восхищается видом, который открывается с пригорка: и зачем ты отсюда уехал? Смотри, тут все, как на ладони. Петр: угу, даже поссать негде. Фу, Петь! Чё, фу? Из личного опыта, от него и уехал. Настя: ладно, исследуем твой биоценоз, пару любопытных организмов мы уже встретили.

Петр и Настя идут по селу. Возле хлева Олег задает корм свиньям. Петр приветствует бывшего одноклассника: здорово, Олега, Змей очковый. Здорово, Петька, Косое яйцо. Я – Олег Вячеславович, участковый нашего сельского поселения. Настя: Анастасия, декабристка. Олег обращает внимание на винтовку: это что у тебя? Петр: спортивное, пять и шесть калибр. Олег: на вверенной мне территории все огнестрельное оружие хранится у меня, и нарезное, и ненарезное. Предлагаю сдать добровольно. При необходимости выдаю. Вот, например, дядя Боря свинью убирал. Имеется ли у вас, Петр Николаевич, в хозяйстве шкаф металлический с замком? Не знаю пока. Я знаю – не имеется. Сдай, я замкну от греха. Петр отказывается расставаться с винтовкой. Олег: значит так, спортсмен, носить все время с собой. Увижу без нее – будет ЧП. Надоест – сам принесешь. Ты как вообще? Чё приперся, Петя, в нашу пердь? Петр: да соскучился, Олежа. Олег: раз так – могу свиней продать, однокласснику со скидкой. Ты в курсе, что у хряка оргазм длится больше тридцати минут? Петр: так и не женился? Олег: в смысле? Потом он говорит Насте: видал как-то твоего по телевизору. Бежал, как кабан.

Супруги подходят к ветхому домишке, где Петр провел детство. Несколько окон заколочены досками, одно – полностью выбито. Мимо идут Витя и Саша. Витя несет завернутого в одеяло поросенка, Саша тащит всю остальную поклажу – рыбацкий ящик, лыжи, рюкзак. Витя: о-ба! Это что, у меня теперь соседи, получается? Настя: получается, так. Витя: да не переживай, бедно живем, но ярко. В гости заходите. Витя и Саша входят в дом. Настя: я сначала думала, что у него ребенок. Петя: естественно, тебе везде дети мерещатся. Настя: а он его съест? Петя: но он же Людо-ед. Витя и Саша снова выходит на улицу, выносят печку-буржуйку, лопату и пленку. Витя: держи, сосед, хоть окно закроешь. Поди, выживете. Не благодари.

Вечером в доме Вити сидит компания местных жителей. Мужчины выпивают. Саша бренчит на гитаре, поет. Витя: почему ты поешь, только когда выпьешь? Или ты счастливый, только когда бухой? Олег: про жизнь что-нибудь спой, Сань. Саша: не, тошно что-то. Вить, снимай куртку, я к своим пойду. Витя: спор есть спор, Сань. Давай я тебе отрезвляющую налью. За базар отвечать надо. Олег: по понятиям, Людоед в своем праве. Саша: нормальный ход – мент за права уголовника. Олег: ну чё ты ситуации создаешь, Сань? Дядя Боря: Сань, угомонись. Саша: да вы чё? У меня ж и так ничего нет. Дядя Вася: так ни у кого ничего нет. Бог терпел и нам велел. Стасик: дядя Саш, давай я тебе свою куртку дам. Саша: спасибо, братец. А ты и правда, Людоед. Витя: я, Саня, делаю, что хочу. И ты делаешь, что я хочу. Всегда будешь делать. Витя листает блокнот с зарисовками Саши: кому все это надо? Какой-то херней всю жизнь страдаешь, пока баба пашет за вас обоих. Потом со мной ее же бабки и пропиваешь. Стыдно перед пацаном. Иди!

Саша: может, поспорим? Ты сейчас сделаешь то, что я хочу. Проиграешь – куртка моя. Витя: ва-банк, что ли? Саша: я и так всю жизнь терплю все эти ваши понятия, всю эту наглядную агитацию, красоту эту вашу из дерьма и палок. Лебеди, медведи, медведи, лебеди, лебеди, медведи… Олег: что тебя перекрыло-то? Дядя Вася: его коротит, походу. Саша: я, Людоед, свою жизнь живу, а ты чужие жрешь. Витя: согласен. Ну, раз ход у тебя по жизни такой – терпеть. А я другой ход в жизни выбрал – воровской, вольный. Тормози, Сань. Саша: согласен, с козлами не спорят. Витя: а вот это край. Извинись перед людями. Саша: козел ты, Витя, и жизнь твоя козлиная. Олег, дядя Боря и дядя Вася молча поднимаются из-за стола и уходят.

Катя разговаривает по телефону: да куда он денется, Тамара Петровна. Три дня максимум пошатается и вернется. Где-где, у Людоеда, конечно. Да нормальный у меня голос. А вы знаете, что, когда Илья болеет, Саша заставляет его Пушкина читать? Помогает. Хорошо, до свидания. Закончив телефонный разговор, Катя обращается к сыну по-немецки: дорогой, пойдем ужинать.

Витя в бане протягивает Стасику пешню с окровавленным наконечником: хватайся, братик. Придурковатый парень берет пешню в руки. Витя: вот и подошел тебе ход жизни. Главное – улыбайся. Да не сейчас, завтра улыбайся.

Настя и Петр занимаются сексом. Раздается собачий лай. Петр включает лампу, встает, выглядывает на улицу, пытаясь что-то разглядеть сквозь натянутую на оконный проем пленку. Настя: что там? Петр возвращается к жене под одеяло: двое тащат третьего. Настя: старая русская традиция – на троих. Петр: да, но что-то третий вообще не ходит. Может, помочь? Настя: они друзья и пьяные, а ты – чужак и трезвый. Лучше мне помоги. Снаружи раздаются удары по металлическому предмету. Настя: веселая деревенька. Петр: я знал, что тебе понравится. Жена поворачивается к мужу спиной: хорошо, что медведь не пришел. Петр: ну, еще не вечер.

Возле церкви Стасик бьет в пожарный гонг, который висит на фонарном столбе. Не подающий признаков жизни Саша лежит посреди улицы, его тело укрыто половиками. Виктор повязывает на лоб Саши косынку, кладет ему на глаза монеты, посыпает лицо хвоей.

Утром Катя и Илья бегут к дому Вити. Мальчик видит труп отца, Катя закрывает глаза сына ладонью.

Настя встает с постели, выглядывает в окно: Петь, там кто-то лежит… Петр вскакивает, одевается, выходит на улицу. Глава сельской администрации (Тимофеич) спрашивает судмедэксперта: умер-то сразу, не мучился хоть? Судмедэксперт: умер он три часа назад. А чем его? Пешней. Следователь: понятым кто будет? Олег видит Петра: вот, сосед, Петр Николаевич. На крыльцо дома напротив полицейские выводят Витю и Стасика. Следователь: чистосердечное, первоход. Онеще и придурковатый какой-то, улыбается все время. Петр говорит Олегу: погоди, они его вдвоем волокли. Он что, еще живой был? Олег отводит взгляд в сторону. Следователь: вписываешься? Есть что добавить в протокол? Петр: нет. Олег: Петь, сдай ружье, а? Петр: да теперь-то точно не отдам. Следователь: ну и контингент у тебя здесь, Олежа. Ты не женился? Олег: если только хряк мой мне человеческим голосом скажет – тогда, может быть. Следователь: плохо, Олеженька, когда без баб хорошо.

Санитары грузят тело Саши в карету скорой помощи. Полицейские освобождают от наручников Витю, а Стасика берут под арест и увозят. Витя говорит Петру: привет, сосед. Чего не вышел-то ночью? Сидящие на завалинке Петровны изрекают: огненные столбы горят, быть войне.

По улице села движется похоронная процессия. Илья бросает камень в окно дома Вити. За этой сценой из своего окна наблюдает Петр. Он выходит из дома и присоединяется к процессии.

На поминках слово берет директор школы Тамара Петровна. Легкой дороги, чтоб он тебя там принял и возвратил, дорогой Сан Саныч. Одна беда – пил человек. Директриса обращается к Петру: что ты там встал как неродной? Сымай ружье и садись. Это наш физкультурник. Точнее, биатлонист, Петр Николаевич, член олимпийской сборной. Петр усаживается за стол: не был я на Олимпиаде, Тамара Петровна. Та продолжает: а это наш педагогический состав и лучшие представители сельского поселения. Екатерину Алексеевну вы уже знаете, иностранный язык. Русский и литература, младшие классы, ОБЖ. Других говорить не буду, все равно не запомните. А, между прочим, наш физрук последним видел Саню живым. Петр мямлит: ну, мы мало были знакомы… Становится понятно, что из большого спорта Петя ушел и теперь его дело – физкультура в родной школе.

Обокрав живущих по соседству старушек с одинаковым отчеством, Витя приходит в сельский магазин, вручает продавщице Любе деньги. Самый опасный персонаж в деревне: тут с процентами. Я завтра в рыбу иду, возьмешь? Люба: заболел, чё ли? Иди уже, Витя, иди. В магазин заходит Илья. Что тебе, Илюша? Водки и хлеба. Витя: Люба, конфету дай. Илья не желает брать гостинец, требует: куртку отдал! Витя: она моя. Он уходит. Люба: уехать бы вам, Илюша, убьет он вас. Стыдно ему. Стоящая возле прилавка Настя становится свидетельницей этой сцены, но сказать ничего не может.

Илья возвращается домой, где продолжаются поминки. Дядя Боря говорит: увидь Ленин, что с нашей жизнью стало, он бы от злости позеленел. Талант Саня был, самородок, близко к сердцу все принимал, это его и сгнобило. Парикмахерша Нинка: а Людоед-то в детстве хорошенький был, хоть и окаянный. Петр: он так и будет тут ходить? Дядя Боря: так и будет.

Илья наблюдает, как Витя танцует в сельском клубе.

Петр бегает по селу, обнаруживает Илью возле клуба, в руках у мальчика его винтовка, которую тот стащил. Петр: чтоб убить из такой, надо попасть в глаз. Илья нажимает на курок, но винтовка не заряжена. Петр пытается образумить мальчика: ты мамку-то пожалей, отца все равно не вернешь. Тренировки четыре раза в неделю, три беговые, одна огневая. Тогда я в деле. Мы убьем его вместе, стрелять будешь ты, до 14 тебя не посадят. Илья: когда на убийство пойдем? Подельник: когда после трешки коньком будешь попадать пять из пяти. Наш договор – тайна.

Школа принимает нового учителя, который на первом же уроке пытается установить строгую дисциплину. Местный хулиган Паля, отец которого отбывает срок в тюрьме, подражая уголовным порядкам, обзывает Илью терпилой и отказывается с ним соревноваться. Учитель вынуждает его подчиниться, заставив весь класс отжиматься. Илья и Паля подтягиваются на турнике, Пале удается сделать это одиннадцать раз, а Илье – восемь. Петр говорит: его восемь твоих одиннадцати стоят, и вообще, терпеть в спорте – самый важный навык.

Тимофеич показывает Петру здания, где можно устроить секцию биатлона, но все они находятся в плачевном состоянии. Петр интересуется: я понять не могу, зачем косынка с монетками? Тимофеич: это Людоед знак подает, что он в праве своем, мол, не виноват. Типа, Сашка напал на него, как медведь-шатун. Вот Витька на небо-то его и отправил в этом во всем. Да пес его знает! Хорошо, хоть не сжег. Если сжег медведя, душа его на небо не попадет.

В кочегарке Паля пытается объяснить мальчишкам, за что убили папу Ильи. За козла отвечать надо. Это то же самое, что и петух. Типа, обиженный. А на кого петух обиженный? Ты тупой? Обиженный – это опущенный. Куда опущенный? Не, ну ты в натуре дебил. За козла убивают по закону. В кочегарку заходит Илья. Паля ему заявляет: короче, подо мной ходить будешь. Если бы Витя моего батю грохнул, то я бы грохнул Витю. Чё молчишь, терпила? Витя и тебя, и немку твою… Одно хорошо – немецкого не будет. Илья набрасывается на Палю с кулаками, тот сбивает его с ног, начинает пинать. Приходят Тимофеич и Петр. Петр: эй, лежачего-то не бьют! Тимофеич: одурел, что ли? Горе у человека. Да, Петр Николаевич, вот такие они ныне, истоков-то не помнят.

Илья наблюдает за Витей. За этим занятием его застает Паля, отбирает у Ильи монокуляр.

Настя спрашивает мужа: зачем он труп под окном оставил? Петр: это не он убил, а Витя, его придурковатый брат на себя вину взял. Саша назвал Витю козлом, тот его за это убил. По понятиям. У него выбора не было. Настя: дичь. Петр: ты еще Тимофеича не слышала. Настя: а жить с этим как? Петр: не знаю, как все.

Илья стоит под окнами Вити, держит в руках лист бумаги, на котором написано «козел». Это видит Петр, он выскакивает на улицу. Илья убегает. Петр говорит Вите: парень – мой, данные у него. Витя: договорились. Только ты следи, чтоб он ситуации не создавал. Закон здесь – тайга.

После смерти мужа Катя впала в ступор. Она сидит дома и смотрит в одну точку.

Петр пытается набрать в секцию биатлона перспективных ребят, но их родители не видят в этом никакой пользы.

Паля приносит монокуляр Вите, тот наблюдает за Настей, которая моется у себя дома над тазиком. Паля требует заплатить ему за зрелище. Витя его прогоняет.

Витя приносит Насте щук. Та отказывается брать у соседа рыбу. Витя оставляет ведро с уловом во дворе. Петр возвращается домой и заносит ведро в избу: нарыбачила? Ага, с Витькой-Людоедом в рыбу сходили. Когда на медведя пойдете? Настя: может, еще в гости его позовем вместе с Олегом? Посидим по-соседски, помянем, рыбы поедим, хлеб преломим. Скажи, а представителя власти тоже все устраивает? Петр: так Олег тоже там был на празднике. Настя: пи***ц! Вынеси это. Петр: а рыба-то в чем виновата? Настя: ну да, она ж тоже смолчит.

Настя поднимается на пригорок, дозванивается до следователя. Тот говорит, что без доказательств или показаний свидетелей Витю не получится ни в чем обвинить. Петр: никто никогда ничего не скажет, потому что так лучше всем. Настя: это называется гомеостаз. Петь, давай уедем. Петр: да какой – уедем! Теперь надо парнем заниматься, а не Витей, он сейчас не опасный. Настя: хорошо, договорились.

У Ильи начинается биатлон, а у Петра новая работа.

Настя спрашивает Любу: а почему Витю Людоедом зовут? Да собутыльник у него на рыбалке пропал, кто-то и брякнул, что он его съел.

Настя стряпает рыбный пирог и отдает его Вите.

Пока Петр проводит время с Ильей, Настя общается с Витей. Петр спрашивает жену: мне ревновать? Нет.

Илья забирается в дом Вити, чтобы забрать свой бинокль. Витя и Настя приносят завернутого в одеяло козленка, в предбаннике они видят Илью, у него в руках пешня. Витя: я ж твой бинокль у Пали вашего конфисковал. Ты бы пришел – я бы тебе сам его отдал. Илья бросает пешню и убегает.

В бане Настя включает камеру своего телефона. Витя, у которого дед был шаман, начинает «править» больного козленка, приготовив настой из различных трав. Он произносит заговор. Настя берет козленка на руки, спрашивает: а зачем ты Сашу убил? Витя: закрой глаза. Настя подчиняется. Витя сует ей руку в промежность, затем нюхает свои пальцы: все нормально с тобой, годная ты. Спортсмен, видать, застудился где-то. Настя молча выходит в предбанник, берет пешню, угрожает ею Вите: со мной так нельзя, я замужем.

В Мясопустную субботу сельчане приходят на кладбище помянуть усопших родителей. Илья сидит у могилы отца один. Дядя Боря спрашивает: как мама, Илюш? Сидит. Ну, высидит горе, положено так. Илья: не высидит. Дядя Боря: эх, Саня, Саня, жить бы тебе да жить. Но устал ты, понимаю.

На кладбище появляется Витя. Дядя Вася обвиняет его в том, что он стал плохо «править» скотину: мой Ураган опять запаршивел, у Олеги порося пал. Мы тебя чем-то обидели, или ты просто кобенишься?

Витя подходит к Петру: ну что, спортсмен, когда уезжаешь? Петр: может, это тебе уехать, годиков на семь? Витя: тормози, а то вместе поедем.

Петр проводит с Ильей огневую тренировку. Тот попадает только в одну мишень из пяти. Петр: в индивидуальной гонке на двадцатке четыре огневых рубежа. Илья: так нам же всего один раз нужно попасть. Можно у меня на чердаке залечь, там недалеко, в голову попаду точно, потом можно добить. А давайте вы выстрелите, а скажем, что это я. Петр: у тебя есть шанс вырваться отсюда, поступишь в спортшколу. Если будешь так же работать, попадешь в юниорскую сборную. Потом, если повезет, на Олимпиаду поедешь. Илья: не хочу я на вашу Олимпиаду, я Витю хочу убить. А вы – сыкло и предатель.

Вечером распаренный Витя выходит из бани. Его поджидает Илья, у него в руке нож. Витя подходит к мальчику вплотную, упирается в кончик ножа голым телом. Чтобы завалить ударом в живот, надо раз десять, я орать буду от боли, вся деревня сбежится, не успеешь. Можно в печень, но надо чётенько так, под ребро, ударом снизу-вверх. Грудину ты не пробьешь, мал еще. Витя становится на колени: остается шея, в сонную полоснуть. Но тут нож нужен, как бритва. С твоим лучше под кадык, вот сюда. Только бить надо со всей дури. Давай! Когда убьешь – не сжигай. Ну, ты будешь резать? Холодно же! Тогда пошел нахер отсюда. Илья убегает.

Илья берет в мастерской отца, расположенной рядом с хлевом, зеленую краску и валик. Он слышит, что Олег и дядя Боря собираются травить крыс.

Утром памятник Ленину оказывается измазан краской, а на постаменте намалевана надпись: Витя убийца Ленин злица. Олег стращает Тимофеича статьей за вандализм. Приходит Витя, предлагает прикрыть памятник пленкой: но с гаденышем надо что-то решать.

Витя возвращает Петру мобильник Насти: твоя его у меня в бане забыла.

Во время масленичных народных гуляний Витя провоцирует Петра вступить с ним в кулачный бой. Тот намерен драться без боксерских перчаток: кто проиграет – тот уезжает. Витя разбивает Петру в кровь лицо. Поединок прекращает Олег, выстрелив в воздух из табельного оружия: охерели?

Тимофеич сообщает односельчанам, что в округе объявился шатун. Олег говорит владельцам охотничьего оружия: завтра утром выходим, мужики.

Утром Илья видит, что Витя вернулся с рыбалки. Мальчик выливает в ящик с уловом раствор крысиного яда. Витя скармливает щук Тайге. Собака издыхает. Витя выносит ее на улицу, кладет к ногам Ильи.

Выходит Настя с чемоданом, следом с винтовкой в руках выбегает Петр. Витя хватает Илью, приставляет к его горлу нож, кричит: никто не уедет чистым, соседи. Петр целится в Витю: отпусти парня. Витя: может, расскажешь перед смертью, как ты Саню здесь замерзать оставил? Настя: поехали, Вить, автобус через 15 минут. Витя: до первого мента повезешь?

Настя разворачивается, идет по направлению к остановке. Витя: стреляй, Петя. Чтобы убить, не ствол надо иметь, а любовь. Витя опускает нож, закрывает глаза Ильи ладонью, шепчет ему: не сжигайте, меня там папка ждет.

Гремит выстрел. Но Витю убил не Петр. Подходят дядя Вася, дядя Боря, Тимофеич, Олег и Петровны. Мужчины и одна из старушек вооружены. Олег требует: стволы сдали! Будете у меня с вилами в медведя ходить. И что делать сейчас? Шатуна ведь по закону сжечь надо. Тимофеич: это, как кровник порешит.

Илья повязывает на лоб мертвого Вити косынку, кладет на глаза монеты, посыпает лицо хвоей. Могильник устраивают в сугробе.

На улицу, наконец, выходит Катя: сорок дней сегодня, надо бы помянуть.

Судмедэксперт соглашается написать в заключении, что смерть Вити наступила в результате утопления. Его тело помещают на льдину и пускают вниз по течению реки, на которой начался ледоход.