Рецензия на фильм Убийца «Священный паук» от Евгений Нефёдов

Посмотрев фильм «Убийца «Священный паук», невольно ловишь себя на мысли, насколько двойственное впечатление оставляет картина. С одной стороны режиссёру-сценаристу нельзя не отдать должного в неоспоримом мастерстве нагнетания саспенса – и это при том, что атмосфера воссоздана на экране достаточно убедительно (во всяком случае в глазах зрителей не с Ближнего Востока). Приступая к реализации замысла в 2016-м году, Али Аббаси некоторое время питал надежду, что съёмки удастся провести в Иране, однако быстро отказался от затеи, пробовал найти подходящую натуру в Турции, а в итоге – остановился на Иордании. Любопытно, что в его адрес посыпались упрёки от Эбрахима Ираджзада, обвинившего коллегу в плагиате, поскольку успел снять «Убийцу-паука» /2020/ (основанного на той же самой истории) раньше, но не сумевшего представить свою работу за рубежом из-за проволочек с цензурой. Хуже того, в ответ на награждение Зар Амир Эбрахими жюри Каннского международного кинофестиваля под председательством Венсана Линдона за лучшую женскую роль Министерство культуры и исламской ориентации обнародовало жёсткое официальное заявление, назвав решение «вызывающим и политически мотивированным шагом». Последовало даже сравнение ленты с печально известными «Сатанинскими стихами»! Такая параллель представляется перебором. У Аббаси и близко нет фантазий о пророке Мухаммеде, безмерно почитаемом в мусульманском мире. Подвергаются критике отдельные исламские институты – но в социальном и правовом разрезах. По-видимому, Али воспринимается своего рода предателем или отступником, поскольку с одной стороны хорошо знает специфику бытования в родной стране (уверенной рукой реконструирует на экране реалии Мешхеда рубежа XX и XXI веков), а с другой – явно впитал западные ценностные установки. «Убийца «Священный паук» грозит повергнуть на сеансе в небольшой эстетический шок самим сочетанием эстетики иранского киноискусства с выбранным жёстким материалом. Режиссёр принципиально, надо полагать, не сдерживает себя ни в откровенных интимных кадрах (как с проститутками-наркоманками, становящимися жертвами Саида Ханаи, так и в его отношениях с законной супругой), ни в показе тех способов, какими серийный убийца методично расправляется с блудницами. В какой-то момент по ассоциации всплывает в памяти «Генри: портрет серийного убийцы» /1986/ Джона МакНотона, некогда подвергнувшийся нападкам за натурализм и нигилистический пафос. И всё-таки главный просчёт (как минимум, дискуссионный момент) авторов, на мой взгляд, в другом. Собственно, режиссёр-сценарист не скрывал, что некоторые детали уголовного дела, глубоко поразившего его тогда же, в молодости (в период обучения в Тегеранском политехническом университете), пришлось домыслить. Отчасти по той причине, что правоохранительные органы сочли целесообразным довести до общественности далеко не все обстоятельства следствия – но лишь отчасти. Али сознательно умолчал о вообще-то крупномасштабных мерах, принятых властями, в короткие сроки убравшими с улиц свыше пятисот (!) представительниц древнейшей профессии. А главное, журналистка, послужившая прототипом экранной Рахими, даже не помышляла работать «под прикрытием» (не говоря уже о том, чтобы оказаться в доме Ханаи под видом очередной жрицы любви), да и писала лишь о судебном процессе, не об оперативно-розыскных мероприятиях. Ладно если б здесь превалировали чисто зрелищные соображения, как у Джонатана Демми в «Молчании ягнят» /1991/, отправившего Клариссу Старлинг в логово маньяка в одиночку – в нарушение внутренних инструкций ФБР. В «Убийце «Священном пауке» сомнительный сюжетный поворот становится основой для всей философской концепции ленты, явственно отдающей феминизмом. Не находится-де никого, кроме Арезу (1), кто проникся б горькой долей женщин, хотя бы и морально опустившихся, очутившихся на «дне» жизни… Впрочем, картина всё же не отдаёт спекулятивностью, даже если не принимать в расчёт личные мотивы автора и абстрагироваться от жанровых соображений, интересных сами по себе. Здесь важно помнить, что произведение создано человеком, давно и окончательно перебравшимся в Западную Европу и настроенным по отношению к своей исторической родине отнюдь не комплиментарно. Строго говоря, указания засекречивать деяния Саида не существовало – да это было и невозможно, если вспомнить, какой резонанс спровоцировали разбирательства. Мазиар Бахари даже взял у него интервью, включённое в документальный телефильм «И пришёл Паук» /2003/. Дело не только в личной мотивации Ханаи, которому искренняя вера в то, что исполняет волю небес, очищая священный город от «грязи», не мешала попутно удовлетворять латентные сексуальные комплексы (вдобавок и восьмилетнее участие в войне с Ираком, вероятно, оставило психологические травмы). Гораздо крепче заставляет задуматься реакция обывателей, принявшихся защищать обвиняемого – возведших серийного убийцу в ранг героя, выполнявшего высокую миссию… Первый разговор Рахими с духовным лицом, прекрасно понимающим, куда клонит журналистка, и уклончиво отвечающим на вопрос о фетве, не позволяет сделать чёткие выводы. Мало того, Аббаси вплоть до развязки вынуждает нас гадать относительно исхода, поскольку у «Священного паука» находится всё больше сторонников и почитателей; теперь уже и сыну не нужно стыдиться поступков отца, подробно поведавшего о том, как расправлялся с проститутками. Вместе с тем объективно власти принимают, что ни говори, мудрое решение, предложив преступнику «сделку» – но исключительно для вида, во избежание опрометчивых поступков с его стороны. Разумеется, расплаты изуверу, превозносимому экзальтированной толпой, позволить избежать не могли. Али Аббаси, к счастью, не отрицает очевидного, хоть в этом отдавая должное иранскому правосудию. _______ 1 – Между прочим, столкнувшаяся с сексуальными домогательствами шефа, ещё когда трудилась в столичной газете, а затем – с грубой попыткой ухаживания местного блюстителя закона, Ростами.