Рецензия на фильм Холодная река от Kickingrussian

Сверхъестественный нуар "Холодная река" режиссера и сценариста Пола Шолберга ("Мисс Белый свет", "Хороший католик") находится на тонкой грани между расследованием преступлений и паранормальным риском, когда говорит о тревожных истинах и иллюстрирует странными видениями, подпитываясь от атмосферы "Сияния" Стэнли Кубрика. Экранная адаптация одноименного бестселлера Майкла Кориты исследует прошлое когда-то знаменитого курортного городка Френч-Лик в Индиане, где разливали знаменитую минеральную воду "Плутон", и находит неожиданные готические интонации благодаря захватывающему визуалу отеля Уэст-Баден-Спрингс. С одной стороны Шолберг предлагает погрузиться в поразительную красоту локации и включиться в игру теней и света, с другой - автор выводит ленту на уровень этических сложностей, когда в действительности нет необходимости делать достоянием общественности тайны из серии городских легенд. Поскольку режиссер делает гендерную замену по сравнению с оригиналом и выводит на главную роль мастера документальных фильмов Эрику Шоу (Бетани Джои Ленц, "Пятизвёздочное Рождество", "Как раз в моем вкусе") в глубокой депрессии и профессиональной стагнации, то увлекательная тайна вновь заставляет ее почувствовать азарт от работы. Мистическая сторона в проекте Шолберга проявляется практически сразу же, потому что героиня Ленц наделена особым даром и может погружаться в события, произошедшие много лет назад. Появление таинственной женщины Алиссы Брэдфорд-Коэн (Алисия Райнер, сериал "Мисс Марвел"), чувствующей на себе то ли присутствие семейной тайны, то ли семейного проклятия, которыми является ее отец Кэмпбелл Брэдфорд (Майкл Роджерс, "Мы все идем на всемирную выставку", "Демоник"), заставляет Эрику погрузиться в настоящий мрак от жутких историй. Персонаж Ленц у Шолберга получает настоящее второе дыхание не только благодаря принятию целительных ванн с минералкой, но и еще при помощи разнообразных видений и инсайтов, помогающих постановщику воплотить разрастающийся внутри Эрики персональный мрак. Очевидно, что отель оставляет у протагонистки массу впечатлений как странная и все время подмигивающая отражениями, неожиданно появляющимися в зеркалах, локация, над которой из водяного пара выходит иррациональный страх к легендарному Брэдфорду. Образы мужчины в шляпе-котелке и мальчика с малюсенькой скрипкой, все время играющего одну и ту же жалостливую мелодию, преследуют главную героиню и идеально создают настроение упадка и смерти. Поэтому "Холодная река" благодаря Шолбергу превращается в еще один спуск по спирали в личный ад Эрики, историей об призраках, которые живут внутри каждого из нас и чаще всего не отпускают без жертвоприношений. По сути дела, камерная "Холодная река" Шолберга эксплуатирует разум и чувства героини Ленц, чтобы провести линию между серийным убийцей Брэдфордом и протагонисткой, показывая тем самым, что за честностью и бескомпромиссностью могут скрываться жажда славы и синдром Герострата. То, что Эрика постоянно прихлебывает из бутылки вечно ледяной "Плутон", дает постановщику возможность внедрить в расследование настоящий сверхъестественный компонент и сделать именно его ключом к разгадке тайны отеля Уэст-Баден-Спрингс. Интересно, что для уравновешивания персонажа Ленц режиссер вводит в нарратив преданную поклонницу творчества Эрики, Келлин Кейдж (Кэти Сариф, "Проклятие Аннабель 3", сериал "Молодость и её последствия"), которая остается для Шолберга образцом прогрессирующего здравомыслия. Персонаж Сариф видит массу уловок от документалистки и начинает сомневаться в ее способности закончить фильм. Последний потомок Брэдфорда во Френч-Лике, классический лузер Иосия (Эндрю Дж. Уэст, "Перерождение", "Средний человек"), в большей степени нужен постановщику как потенциальный ключ для нарратива, для понимания того, какое проклятие - генетическое или сверхъестественное наложено на несколько поколений семьи. Шолберг знает сильные стороны экранного материала и точно использует как эффект единственной многообразной локации в ленте, так и чувство вины Эрики, которая себя скомпрометировала ранее. Вопрос о природе зла, с которым пришлось столкнуться протагонистке, режиссер разбирает на уровне дилеммы: с одной стороны - это нечто, что можно осмыслить разумом, с другой - особая внутренняя сущность вещей. Это позволяет Шолбергу представить происходящее как игры разума и трюки от персонажа Ленц, и в то же самое время подчеркнуть определяющее для атмосферы отеля Уэст-Баден-Спрингс значение прошлого. Наделение Эрики визионерскими чертами позволяет постановщику варьировать монтаж и выпускать на главную героиню то старинный поезд, появляющийся из ниоткуда, то заставлять жить своей жизнью зеркала в ее номере. Метод Шолберга, в котором он делает ставку не на кровавый хоррор, а на расследование сверхъестественной тайны, приносит свои результаты, потому что в определенный момент становится ясно, что городок подпитывается несколькими тайнами. Бутылка минеральной воды в "Холодной реке" Пола Шолберга, которая оказывается несколько раз в центре внимания постановщика, наделена своей особой ролью и подобна роковой холодной красотке, готовой растворить внутри себя следы любого преступления. Наделение сосуда чертами семейной реликвии, крепко запечатанной и передаваемой из поколения в поколение, позволяет усилить саспенс и создать повествовательные тропы, заставляющие зрителей подозревать различные варианты относительно происходящего. В то же самое время Шолберг прекрасно понимает, что по законам жанра нужно несколько страшных и леденящих взглядов назад, флэшбэков, благодаря которым болезни из прошлого станут угрозой для настоящего. История о тайне умирающего патриарха Брэдфорда, который отвечал за туристическую индустрию и нашел тайну омолаживающих источников, у постановщика становится рассказом о закате дурной славы. Не случайно Шолберг уходит от реализма бурной драмы, чтобы выдать интригу наподобие той, которая была в "Лекарстве от здоровья" Гора Вербински, и на готическую обстановку наложить вечный вопрос о тщеславии Эрики и ее манипулятивном желании выстраивать в своих документальных фильмах только ту реальность, которая станет основой для успеха у публики и критиков. И если предыдущая осечка в карьере характера Ленц стала следствием того, как она просмотрела тьму в душе у героя своего фильма, то в новых условиях журналистская честность Эрики, старающейся соблазнить последнего отпрыска Брэдфордов, становится похожа на блуждания по территории, где страх уже давно поразил каждого. Такое движение режиссера в сторону атмосферного проекта показывает не слишком большое желание Шолберга нагружать нарратив смыслами, превращая происходящее в кадре все больше и больше в галлюциногенный трип. Актерская фактура Бетани Джои Ленц, закрытой в кадре и не пропускающей никого внутрь из-за многочисленных эмоциональных барьеров такова, что постановщику удается вывести нарратив в третьем акте на уровень трагедии. Зрители раз за разом получают кусочки головоломки, однако даже при относительно просчитываемой кульминации Шолберг предпочитает оставлять публику наедине с вопросами относительно увиденного. В итоге элементы высокого артхауса в проекте тяготеют больше к странному и невероятному, визуальный язык Шолберга далек от лаконичного изложения, что позволяет ему как управлять сюрреализмом событий, так и максимально насыщать проект символами, оставляющими после себя приятный эффект детектива. Перестановки акцентов характеров и намеки на тяжелое предзнаменование показывают, что в винтажном аду для Эрики нет никаких шансов предсказать, куда ее вывезет кривая. Поэтому "Холодная река" сосредотачивается вокруг мрачности и постоянно меняет фокус в диапазоне от социальной критики до тщательно проработанной мистики. Практика Шолберга снимать фильм о секретах породила запоминающийся проект, где есть очевидное второе дно о природе славы и мук творчества.