Рецензия на фильм Чудовище от Kickingrussian

Сверхъестественная драма "Чудовище" режиссера Криса Сивертсона, рассказывающая о глубоком помешательстве молодой женщины после потери ребенка, копает гораздо глубже, чем это можно себе представить на первый взгляд. Постановщик сознательно выбирает в настройках время действия в конце 50-х годов в США. То самое время, когда одинокая мать Лора Батлер (Кристина Риччи, сериал "Шершни", "Любовь по ту сторону") с малолетним сыном Коди (Сантино Барнард) во время перезапуска ее жизни на новом месте, в незнакомом городе в Калифорнии, должна обязательно хранить какую-то тайну. Сивертсону нельзя отказать в умении создавать из практически бытовых ситуаций внутри прекрасного арендованного дома возле пруда нечто жуткое и кричащее о призраках и монстрах. В большей степени режиссер использует хронотоп дома, который переполнен артефактами массовой культуры и техническими устройствами того времени, чтобы указать на глубокую депрессию главной героини. Благодаря нарративу сценариста Кэрол Крест ("Пророк смерти") Сивертсон по сюжету создает несколько обманных тропов, намекающих и на мужа-абьюзера из Аризоны во время его навязчивых звонков, и на психические проблемы самой Лоры, и на социальную сатиру относительно промывания мозгов рекламными сообщениями. Сам образ персонажа Риччи, безупречно одетой, с тщательно уложенными волосами, напоминает изображения из глянцевых журналов, которые она тщательно штудирует и затем культивирует навязанные масскультом стереотипы, оставаясь глухой к проблемам собственного сына. В образе героя Барнарда постановщик реализует ту самую идею о странных детях, которым всюду кажутся монстры и которые способны опознавать присутствие ужасных чудовищ даже по особой ряби на поверхности воды. У Сивертсона мальчик явно находится в поисках нового женского начала, способного стать дополнением к его семье, когда рассказывает матери о "прекрасной леди", монструозном нечто из пруда. Для внутренне нестабильной и тревожной Лоры, воспринимающей действительность с хорошо сбитой оптикой, борьба с внутренними и внешними демонами приводит к утрате контроля над материнскими инстинктами и предсказуемой катастрофе в конце второго акта. Тем не менее, героям Риччи и Барнарда свойственна внутренняя уязвимость, только у Лоры она проецируется на гипертревожность в оценке происходящего, а у Коди - на невинность и наивность. Режиссура Сивертсона очень точно расставляет акценты относительно главных моментов проекта и проясняет, почему мать так навязчиво проявляет свою любовь по отношению к сыну и почему у него вообще нет друзей, кроме субстанции из пруда. Из-за этого восприимчивость характера Барнарда к появляющемуся монстру и отсутствие у мальчика характерных защитных механизмов уже перестают быть хорошими сюрпризами. Поэтому "Чудовище" в большей степени выглядит как жанровое продвижение внутри хоррора, когда режиссер находит отражение страхов внутри ностальгии по далеким временам, не забывая оглядываться на хичкоковскую атмосферу как с точки зрения сюжетных поворотов, так и с точки зрения воспроизведения аутентичной выразительности фильмов ужасов середины прошлого века. Актерская игра Кристины Риччи в "Чудовище" Сивертсона достигает вершин эмоционального подъема, когда она играет хрупкую и эмоционально незащищенную женщину, которая вынуждена искать компромиссы с собственным прошлым. В соответствии с нарративом Крест главная героиня пытается подавить множество новых и старых страхов в новой локации. Но при этом даже появление того, кто очень напоминает о морском монстре из тянущихся и охватывающих тело темных водорослей, в большей степени напоминает плод гудящего воображения. В контексте этого обращение постановщика к использованию фрагментов фильма 1954 года "Тварь из Чёрной Лагуны" Джека Арнольда выглядит более чем аутентично. В интерпретации Сивертсона мир из удобных декораций в цветочных обоях и с желтым холодильником в арендованном доме и поп-песен типа "Mr. Sandman" и "I Don’t Want to Set the World on Fire" выглядит как своеобразная форма ментального эскапизма, когда персонаж Риччи стремится остаться подольше в том самом положительном эмоциональном вакууме наедине с сыном. На этом фоне ужасы и клаустрофобные видения Коди со страшной водяной также выглядят слишком глянцевыми и концептуальными и их немного не хватает, чтобы помочь зрителям оказаться также и внутри сознания 7-летнего ребенка. Режиссура ленты такова, что всегда происходит концентрация на проблемах или точке зрения Лоры, она приносит личную ранимость и от этого заставляет еще глубже переживать происходящее в герметичном мире фильма. Выступления Риччи, когда протагонистка видит действительно что-то странное в своем доме поддерживаются визуально камерой Сэнды Бонне ("Скорбь") и способны создавать намного больше саспенса, чем диалоги и весьма простые спецэффекты. Тонкий сюжет проекта намеренно остался шероховатым, для Сивертсона важен этот вызов зрительской аудитории на уровне b-movie, где концепт загородного дома с призраками соединяется с кричащим китчем и психологической деформацией Лоры, все больше и больше налегающей на алкоголь в третьем акте для сохранения баланса с реальностью. Влияние "Синего бархата" Дэвида Линча и "Бритвы" Брайана Де Пальмы на "Чудовище" Криса Сивертсона настолько естественно, что когда начинает опускаться на психическое дно, то возникает ощущение, что о Лоре никогда ничего не будет известно до конца. Характер Кристины Риччи тяготеет к идиллии, она не нуждается в помощи и у нее, на первый взгляд, наконец-то все стало идеально, однако трещины линчевского кошмара разрывают этот образ жизни. У постановщика главная героиня попивает водку из миниатюрных бутылок и сидит на антидепрессантах, она чувствует угрозу со стороны "прекрасной леди" из пруда, потому что та хочет забрать Коди домой, под воду. Поскольку Лора сама является в ленте Сивертсона базовым кандидатом самому чудовищу, то ее любовный щебет вокруг сына идет вразрез с интересами ребенка, которого по факту уже давно нет в живых. Психологическая драма, которую постановщик форсирует в третьем акте, становится связанным с болью срыванием по-своему страшных косметических масок с героини Риччи, когда кран сознания начинает не просто подтекать, а затапливает вокруг Лоры все пространство. Горе и чувство вины у протагонистки заземляются режиссером и проходят несколько последовательных стадий одомашнивания, когда в новой среде обитания персонаж Риччи повторяет рекламные слоганы, чтобы успокоить физическую боль, которую она чувствует внутри себя. С одной стороны лента Сивертсона стремится находиться в согласии с жанром: отчаявшаяся мать-одиночка пытается спасти ребенка от опасных объятий мокрого монстра, с другой - никто не готов верить Лоре и ее пугающим просьбам, за которыми скрывается непоколебимая внутренняя угроза. Оригинальности мышления постановщика хватает для того, чтобы оставить вопрос открытым относительно увиденного в фильме: либо речь идет о коллективной психотравме, либо на первый план все-таки приходит сверхъестественное преследование характера Риччи тенями из прошлого. В любом случае, газлайтинг уязвимых женщин, на который часто опираются фильмы ужасов, делает проект прогрессирующим исследованием, где разрозненные элементы нарратива постепенно фокусируются и придают в кульминации отчаянному положению Лоры совершенно иную форму. Поэтому "Чудовище" не стремится показать истинную природу одержимости героини Риччи в полной мере, а концентрируется вокруг более интригующей территории преследования прошлого настоящим. Проект Сивертсона еще раз доказывает, что лучше никогда не доверять только собственной точке зрения, чтобы не спуститься вниз по спирали деформированной действительности и накрывающей паранойи.