Рецензия на фильм С любовью и яростью от Евгений Нефёдов

В декабре 2022-го журнал Sight and Sound Британского института кино обнародовал очередной (проводимый каждые десять лет, начиная с 1952-го) опрос о лучших фильмах всех времён и народов. Результат представляется любопытным во многих отношениях. Для нас, в частности, важно отметить, что среди десяти фаворитов у 1639 киноведов (в широком смысле) оказался «Человек с киноаппаратом» /1929/ Дзиги Вертова, а 480 кинематографистов, прежде всего режиссёров, особо отметили «Зеркало» /1975/ Андрея Тарковского. Таким образом, пресловутая отмена русской культуры де-факто не сработала – по крайней мере в области киноискусства. Но бросился в глаза и другой момент. По сравнению с предыдущим голосованием заметно возросло количество лент, снятых чернокожими мастерами и женщинами. В самом по себе данном обстоятельстве не было бы ничего плохого, тем более что произведения большей частью действительно достойные, если б событие не воспринималось отзвуком другой, крайне сомнительной инициативы – введения американской Академией кинематографических искусств и наук «квот» в поддержку, так сказать, расово-гендерного разнообразия. В свете обозначенной общественной тенденции уже невозможно доподлинно утверждать, искренне ли участники (из первой категории) считают феминистскую драму бельгийки Шанталь Акерман «Жанна Дильман, набережная Коммерции 23, Брюссель 1080» /1975/ лучше немеркнущих шедевров Альфреда Хичкока, Орсона Уэллса, Ясудзиро Одзу?.. Вот и с «Красивой работой» /1999/, занявшей седьмое место, всё не так однозначно. Нет, конечно же, Клер Дени снискала признание давно, но… не без оговорок. Она не чуралась откровенных провокаций (как в хорроре «Что ни день, то неприятности» /2001/, отнесённом к печально известной «Новой французской крайности»), однако, в отличие от Катрин Брейя, старалась не повторяться – и точно не делала фетиш из нескольких «запретных» тем. У этой талантливой женщины-режиссёра, безусловно, очерчен круг волнующих (затрагиваемых на протяжении всей профессиональной карьеры) вопросов и излюбленных художественных приёмов, но трудно не заметить и внутреннюю эволюцию художника. «С любовью и яростью» (1) является в данном отношении весьма характерным. Широкая публика, в том числе на родине создателей (157,3 тысяч проданных билетов в национальном кинопрокате), энтузиазма явно не продемонстрировала. Вероятно, от экранизации романа Кристин Анго «Поворотный момент в жизни» /2018/ ждали как раз смакования скандальных подробностей, помня о соответствующей репутации писательницы, знающей толк в эпатаже и тонкой саморекламе. А между тем Дени сознательно ограничилась несколькими (вполне невинными по нынешним меркам, не отдающими дурным вкусом) эротическими сценами, сосредоточившись на внутренних, интеллектуально-чувственных аспектах. Может показаться подозрительным, что «Звёзды в полдень» /2022/ были удостоены Гран-при Каннского МКФ, когда жюри возглавлял Венсан Линдон, часто игравший (и вновь блеснувший в роли Жана) у Клер. Зато присуждение (на 72-м Берлинском международном кинофестивале) «Серебряного медведя» за режиссуру картине «С любовью и яростью» представляется заслуженным. Там, где массовая аудитория склонна видеть даже не мелодраму, а – поначалу – социально-психологическую, бытовую драму, М. Найт Шьямалан с коллегами резонно усмотрели намерение проникнуть вглубь. Кристин причисляют к приверженцам так называемой автопрозы (autofiction), подразумевающей тесное переплетение автобиографических мотивов с чистейшей воды фантазиями, а значит, нет ничего удивительного в желании воспринимать Сару в качестве Альтер-эго и Анго, и Дени, писавших сценарий совместно. Жюльет Бинош вообще обладает редкостным качеством (по достоинству оценённым ещё на заре актёрской карьеры Андре Тешине и Леосом Караксом, позже – Кшиштофом Кесьлёвским, Луи Малем, Энтони Мингеллой) раскрываться на экране так, что, кажется, зритель погружается в самые интимные уголки души её героинь. Нечто подобное происходит и на сей раз, причём эффект возникает незаметно – примерно в середине повествования, когда отношения пары обнаруживают первые признаки проблем. Если оставаться на уровне фабулы, существует риск не заметить ничего помимо банального адюльтера, возымевшего неприятные последствия. Сара, работающая радиоведущей, несколько лет счастливо живёт с Жаном, в молодости профессионально занимавшимся регби, но затем ступившим на кривую стезю и отсидевшим срок за решёткой. Тюремное прошлое по-прежнему довлеет над мужчиной, однако Франсуа, с которым супруга встречалась до их брака, предлагает товарищу работу, позволяющую наладить нормальную жизнь. Проблема в том, что страсть женщины к бывшему избраннику не остыла, и это выясняется после первой же встречи… Клер Дени не стремится искусственно накалять атмосферу, доводить ситуацию до истерики или до водевильно-анекдотического юмора. Хватает разговора, да, на повышенных тонах, но всё равно – не выходящего за интеллигентные рамки: не слушая брошенного изменницей в сердцах призыва использовать пистолет, благоверный довольствуется битьём посуды и словесными оскорблениями. Мало того, под занавес Жан извиняется и великодушно предлагает дражайшей половине выбор: уйти к любовнику – либо попытаться забыть о случившемся и начать всё сначала. Тонкость замысла заключается в том, что внешний сюжетный слой (недолго просуществовавший ménage à trois) лишь приоткрывает завесу тайны. В сущности, Дени и Анго повествуют о тех же общественных явлениях, что и, например, Пол Верховен в фильме «Она» /2016/. Но если в киноверсии романа Филиппа Джиана состояние социума раскрыто через предельно острую (к слову, не лишённую эпатажа) интригу, то здесь – всё уведено в подтекст в лучших чеховских традициях. Клер, давно рефлектирующая над колониальным прошлым Запада, как бы мимоходом показывает, что у Жана есть темнокожий сын-подросток Маркюс, находящийся под опекой старенькой бабушки и совершенно не задумывающийся о собственном будущем (готовящийся пойти учиться на продавца, не внемля здравым советам родителя). Даже такая безобидная (естественно, отсутствовавшая в литературном первоисточнике) примета времени, как ношение на улице и в метро медицинских масок, наводит на мысли не столько об эпидемии, сколько о ещё одном способе индивидов отгородиться друг от друга. Повествование обрывается на курьёзном, неприятном, но, строго говоря, прозаическом инциденте: уронив в наполненную водой ванну смартфон, Сара с грустью выслушивает сотрудника сервисного центра, огорчившего клиентку тем, что информацию не восстановить – даже список контактов… И это кажется чуть ли не прощанием с окружающей реальностью, погружением в состояние тотальной некоммуникабельности. Создатели ленты осторожно подводят к выводу, что пребывать «с любовью и яростью» равносильно тому, чтобы жить – ощущать какой-никакой вкус к жизни. Надо мастерски владеть режиссурой (в первую очередь – уметь добиваться от исполнителей убедительного, выверенного существования на экране), чтобы высветить психологическую, социальную, даже философскую глубину во вроде бы банальной истории. Новая постановка Клер Дени доказала, что она – владеет. _______ 1 – В англоязычных странах получили распространение варианты названия «Fire» («Огонь») и «Both Sides of the Blade» («Обе стороны клинка» или «Обоюдоострый клинок»), самой Клер не понравившиеся – показавшиеся неточными.